Дюна. Последний бой Империи

Принцесса Ирулан. "Новейшая история Империи"

Наступила ночь, и малочисленный отряд фрименов, покинув своё убежище - глубокую расселину в скалах Барьера, - выступил в поход, который должен был закончиться где-то далеко на юге, где нет проклятых сардаукаров. Чени, дочь Лайета, выросшая, как и её отец, среди фрименов, в эти дни возненавидела Империю и всё, с ней связанное. Как говорил ещё накануне её дядя Стилгар, ей была уготовлена судьба наложницы нового падишах-императора Пола Атрейдеса. Представляя себе жизнь во дворце, откуда Пол будет править всеми населёнными мирами, она была согласна забыть на время о тяжёлой утрате - гибели сына, маленького Лето II. При мысли о том, чем обернулась затея Пола, продиктованная его видениями, на глазах выступили слёзы. Подобно Полу, она умела плакать - дочь Лайета пользовалась в стойбище Табр - уже заброшенном!
– определёнными привилегиями, что избавило детскую психику от тяжёлого отпечатка, накладываемого водной дисциплиной.

Чени посмотрела на Муавию, возглавлявшего их маленький отряд. Тот, выслав вперёд разведку, двух фрименов, уверенно шагал по песку, тщательно придерживаясь неправильного ритма. Муавия был её парнем ещё до появления Усула, не первым, нет, того убил Джемис, вечно должный воду, но он происходил из уважаемой семьи, давшей стойбищу Табр не одного наиба. Когда в сражении на Арракейнской равнине наступил перелом в пользу противника, она находилась к югу от Барьера, на границе пустыни, вместе с остальными женщинами и немногими сохранившими в дни революционного угара достоинство мужчинами. Муавия, всегда бывший одним из наиболее уравновешенных людей, которых она знала, и возглавил их в трудную минуту, приказав разбиться на группы, соответствующие прежним племенам, и разделил припасы. Вскоре их группы выступили, следуя в расходящихся направлениях - каждый лидер теперь нёс личную ответственность за судьбы доверившихся ему людей. Как когда-то.

Муад'Диб погиб, это было известно наверняка. Перед смертью он успел разоблачить Холлека, коварного предателя, проникшего в самое сердце Свободного Народа. Однако ни Стилгар, её влиятельный дядя, ни Муад'Диб, ни его мать не спаслись. Сардаукары, применив какое-то новое оружие, от которого не спасали даже щиты, уничтожили главные силы фрименов на поле боя. У входа в шахту, вырезанную в скале, укрывавшую командование повстанцев, высадился десант, перекрывший доступ . Потом внутрь закачали особый газ, содержащий микроорганизмы, которые убивают бактерии Делателя. Те, кто имел глаза Ибада, погибли мучительной смертью; вскоре в шахту вошли сардаукары со стереокамерой. Кадры, показывающие ликование сардаукаров, которые глумятся над телами Муад'Диба и Стилгара, уже облетели весь Арракис.

Чени вздрогнула. Она приняла решение забыть о всём, что было в период после первой встречи с Полом Атрейдесом. Начать жизнь с той самой точки, на которой находилась тогда. Муавия будет нуждаться в ней, ведь его не было на поле боя, и найдутся желающие обвинить его в чём угодно, даже в предательстве. Но Чени, дочь Лайета, племянница Стилгара, женщина Муад'Диба - разве она может выбрать недостойного?

Сделав очередной шаг, за которым последовало ещё два, но коротких и быстрых, Чени на миг замерла и, воспользовавшись паузой, поправила причёску. Её светло-русые волосы были коротко острижены, что не являлось редкостью среди фрименов, хотя многие девушки предпочитали бриться наголо, чтобы уменьшить потливость. Только женщины Стилгара, распределявшего воду, включая его жён, могли позволить себе носить длинные волосы.

Ни одна из лун ещё не взошла, и они двигались в полной темноте, избегая лишь встречи с делателем, множество которых погибло у Арракейна.Чени всхлипнула. Мир так изменился, когда в нём появился Пол Атрейдес! Даже делатели не чувствуют себя в безопасности.

Откуда-то сверху послышался гул винтов орнитоптера. Муавия жестом приказал им залечь - и все члены их маленького отряда - нет, уже племени, - подчинились. Чени лежала, молча прижавшись к песчаной поверхности щекой. Песок был уже прохладным - тепло, накопленное днём, быстро рассеялось.

Орнитоптер, видимо, не заметил их, так как пролетел куда-то вперёд и влево, на юго-восток, Муавия встал и приказал им следовать дальше, хотя чуть слышный шорох винтов слышался то с юга, то с запада. Чени подумала, что ей просто мерещится, а потом предположила, что это была целая эскадрилья, летевшая куда-то, где обнаружено очередное стойбище. Вероятно, им придётся избегать существующих поселений и стоянок и скитаться в пустыне, как и их предкам-дзенсуннитам. Жизнь среди делателей, конечно, очистит их мысли от скверны и греховных надежд, что можно избавиться от Шай-Хулуда и создать себе зелёный мир, чистый, с реками и озёрами, мир, в котором идут дожди. Чени усилием воли выровняла внезапно участившееся дыхание - эту мечту создал её дед, Пардот, передав по наследству своему сыну, Лайету...и Полу Атрейдесу. Ей придётся научиться маневрировать между этих противоречий, то обвиняя фрименов в том, что они разгневали Шай-Хулуда, то напоминать им о великой борьбе с пустыней, в которой человек едва не вышел победителем. Тут нет ничего необычного - представители низших классов привыкли чувствовать себя виновными в чём-то, и явная противоречивость обвинений только усиливает их покорность. Так учили её Джессика и Пол. Вероятно, она даже пойдёт на Великую Агонию и станет Преподобной нового племени. Это, конечно, укрепит её авторитет.

Гул орнитоптера послышался из-за спины, с севера. Он никуда не улетел, а просто сделал небольшой круг - и снова возвращается! Муавия опять приказал фрименам залечь.

Должно быть, их обнаружили при помощи инфравизоров и высадили несколько групп, создав кольцо окружения. Чени представила себе, как три звена, может, даже отделения сардаукаров сейчас сжимают кольцо вокруг них. Сами они не имели ни щитов, ни лазеружей - только крисы и пистолеты-маула.

Где-то рядом послышался оглушительный взрыв, а потом второй, почти такой же громкий. Чени обдало песком, и вдруг она услышала лёгкое шипение распостраняющегося газа, созданного специально для уничтожения фрименов. Появление биологического оружия, подобного этому, неоднократно предрекал Муад'Диб.

Не успела она вскочить, как это сделало сразу несколько фрименов - и немедленно пожалели об этом: их буквально перерезало пополам лазерным лучом. Грохот десятков термоядерных микровзрывов, освобождающих ядра атомов от их нейтронов, заглушил крики умирающих. Чени, твёрдо решившая не вставать, пока не прекратится огонь, отползла в сторону. Саму её от нейтронных пуль, любимого оружия сардаукаров, защищал конденскотюм с прослойкой из пенополиуретана. Тем не менее, она почувствовала себя плохо, слабость была почти непреодолимой. Заставив своё тело двигаться дальше, она неосмотрительно вдохнула. Не ощутив никакого токсичного вкуса или запаха, Чени, тем не менее, выругала себя - а вдруг она вдохнула газ? Но было поздно: режущая боль в груди с каждой секундой становилась сильнее, распостраняясь по всему телу. Наконец, в глазах вспыхнула яркая боль, несравнимая ни с чем другим из того, что было с ней ранее. Даже во время родов или в часы жажды специи, испытать которые пришлось почти каждому фримену, ей не было так плохо. Вспомнив о лазеружьях, она перекатилась, завывая от боли.

Встать Чени уже не смогла. Тело слушалось её всё хуже, пока, наконец, не наступила тишина.

"Специя, специя, дорогой меланж,

Сардаукары жадные разграбили Картаг!

А фримен наиба за воду продал,

Специя, специя, безумная страна!"

Принцесса Ирулан. "Популярные песни Арракиса"

Город-крепость L5Br8 был надёжно укрыт от противника под землёй. Его население, не превышающее десяти тысяч человек, существовало в условиях, которые лишь с определённой долей преувеличения можно было назвать человеческими. Впрочем, Шелеххериб, вернувшийся с Арракиса, уже вполне привык к подобной жизни; его по-настоящему удивило лишь то, что в городе обитали женщины и дети. Сардаукарам не воспрещалось заводить семью, и они охотно пользовались этим правом, покупая или же захватывая рабынь в ходе вооружённых столкновений. Шелеххериб, вспомнив, как хорошо жилось Шулоху на Арракисе, пожалел, что ему не представилось возможности спасти кого-то из своих женщин или захватить новых. Впрочем, без специи он бы не смог удержать жену. Их семья распалась бы быстро и трагично. Как он уже узнал, это было довольно частым явлением в семьях сардаукаров: мужчин, случалось, переводили в группу заключённых, а женщин - ссылали на Уаллах IX, женскую планету-монастырь.Учитывая специфику Дюны, Шелеххериб следил за тем, чтобы не только он сам, но и его подчинённые не имели возможности употреблять специю. В результате он вернулся с войны без трофеев, если не считать черепа сотника фидайкинов Рашида и нескольких тому подобных безделушек.

Поинтересовавшись возможностью продолжить обучение в сардаукар-училище, с тем, чтобы получить офицерское звание, он столкнулся с чиновниками, прозрачно намекнувшими на взятку в специи. Шелеххерибу осталось только удалиться, сохраняя видимость достоинства.Так великий Шулох и оказался в маленькой комнатушке из нержавеющей стали, поразительно похожей на камеру-одиночку пересыльной станции, откуда Иштван Груеску и начал свой путь три года назад. После завершения переподготовки ему предстояло продолжить службу в концлагере "Праведный мир", ничем не отличающемся от сотен таких же, разбросанных по всей планете. Через неполную декаду - осталось всего семь дней - ему предстояло выйти на плац со словами: "Я - обер-фельдфебель Шелеххериб!..". С этой фразы начнётся уничтожение десяти тысяч заключённых, на что будет отведено два месяца. Те, кто захотят выжить, шаг за шагом спустятся в ад по нисходящей спирали, переживая полную деградацию. Лишь немногим удастся пройти этот путь до конца. Они отрекутся от своего имени, отбросят страхи и сомнения - и возьмут в руки стальной меч и примут новое имя. Немного странное занятие для того, кто ещё недавно сам прибыл сюда в качестве несправедливо осуждённого. Превратиться в закоренелого убийцу оказалось нетрудно; сможет ли он стать тем, кого христиане называют дьяволом? В этом и состоит величайшее искушение - безграничная власть над заключёнными придаёт реальную, живую форму наихудшим из пороков, таящимся в самых тёмных закоулках людской души. На Арракисе любят говорить: "Ветер всегда дует с запада", имея в виду непреложные законы, по которым существует общество. На Салузе Секундус говорят: "Где подлости предел?".

Шелеххериб встал и подошёл к зеркалу. Оттуда на него смотрел безразличным взглядом молодой темноволосый человек, одетый в форму обер-фельдфебеля сардаукаров. Он достиг максимально возможного звания для нижних чинов. Возможно, офицеров набирают только из потомственных рабов Империи, как ещё называли сардаукаров. Может, ему стоит завести семью, и уже его сын сможет как-то продвинуться... хотя сын фельдфебеля - тоже фельдфебель.

Шелеххериб скрипнул зубами и нанёс по стальной стенке прямой удар, отработанный на занятиях по рукопашному бою. От боли и ответного гула ему стало легче. Открыв вмонтированный в стену одёжный шкаф, он любовно погладил парадный китель с золотыми пуговицами, вспоминая день, когда впервые одел его. Бригад-баши Нурари-апал вынес ему благодарность перед личным составом бригады, построенным на плацу, "за выдающиеся успехи, достигнутые на Арракисе с удивительно малыми силами".