Дзен и искусство быть вампиром

– Исключая то, что ты делаешь это по серьезной причине, – сказала она, завершая мою мысль. Мы притормозили на перекрестке, осторожно озирая улицу на предмет полиции, членов тура, людей Братства или невероятно красивых вампиров. – Так что это не считается грехом, если это то, что тебя волнует.

Мы поспешили пересечь улицу, направляясь в ту часть города, где находилась наша гостиница. К счастью, в это время ночи тут не было большого движения, как пешеходов, так и транспорта.

– Я не слишком озабочена прегрешением – я просто не хочу, чтобы они узнали правду и отрубили мне голову, или поджарили у столба, или все равно, что их люди делают с теми, кого думают записать во враги. Это только одна из множества причин, почему я хотела убраться оттуда этой ночью – если что-то случится со мной, я не хочу, чтобы они пришли за тобой.

– Пфф, – пренебрежительно сказала она, награждая меня легким дружеским тычком. – Что я за подруга, если не устою перед, почти фактической, угрозой смерти, а?

– Достойная позиция, но ты не представляешь, как далеко могут зайти эти ребята, – ответила я, потирая руки. – Тот небольшой разговор с Маттиасом после церемонии не был просто дискуссией о договоре переспать. Знаешь, что даже при том, что Анники выбрала меня своей преемницей, и я могу позаботиться о призраках и все такое, я все еще официально не признана Зорей? Очевидно, они проведут какого-то рода ритуал инициации, где люди из Братства подтвердят мои полномочия. Только после того, как это произойдет, я буду в состоянии взять призраков к месту их упокоения.

– Ритуал? – спросила она. – Как введение в общину и тому подобное?

– Предполагаю, без диких оргий и пьянства.

Она усмехнулась мне.

– Но это же лучшая часть! А Маттиас сказал, что это за инициация?

Я снова потерла руки, не уверенная, отчего точно у меня была гусиная кожа: от холода или от нервов.

– Он, в действительности, не очень углублялся в это, разве что сказал, что Зоре просто требуется камень, как канал силы, если у нее есть необходимость в одобрении общины для признания Зори. Церемония, как предполагается, является последним штрихом, и после этого я должна перед всеми быть проверена в деле. Это, если честно, звучит несколько жутко.

– Очень по-масонски, – согласилась Магда, пока мы крались по теневой стороне улицы к следующему перекрестку. Я опознала парочку зданий, догадываясь, что мы были в нескольких кварталах от гостиницы. – Так это будет иметь место следующей ночью?

– Таков план. В руинах, куда мы собирались отправиться прошлой ночью.

– О, здорово. Я реально хотела увидеть это место. Надеюсь, никто не будет против, если я приду завтра? Ага. Это же почти в десять. Тебе лучше немного поспать, или ты будешь изнурена.

– Ага, я слегка вымоталась. Упс. Назад. Думаю, это полицейская машина.

Мы отступили за угол, который огибали, и обе с подозрением наблюдали, как мужчина прогуливается перед фасадом гостиницы, притормаживая, чтобы поговорить с кем-то сидящим в неприметной машине.

– Коп [28] ? – спросила я Магду.

– Определенно. Они, должно быть, поджидают тебя. Давай обойдем гостиницу с другой стороны. Может быть есть способ, войти там незамеченными.

Мы проскользнули вокруг квартала, натолкнувшись на вход в кухню, но там тоже стоял коп, также болтавший с женщиной, одетой в традиционный белый головной убор шеф-повара.

28

полицейский

– Проклятье, о'кей, а как на счет этого? Я вхожу и отвлекаю копа в вестибюле, а ты прокрадываешься по черной лестнице и идешь в свою комнату.

– У меня нет ключа, – прошептала я, мои надежды рушились. Хотя люди Братства сказали, что они дадут мне денег, я хотела свою собственную одежду и вещи, которые, как думала Магда, были все еще в моей комнате. – Он был в моей комнате, когда я ушла, но уверена, управляющий или полиция забрали его.

Магда задумчиво извлекла свой гостиничный ключ – в действительности, пластиковую карточку с магнитной лентой.

– Есть еще ванная. Войди через нее.

Я вернулась мыслями к утру, вздрогнув от воспоминаний.

– Я оставила дверь открытой, когда отправилась в постель, на случай если тебе потребуется воспользоваться комнатой, но этим утром, когда я нашла Анники, она была заперта.

Она слегка скривилась, потом глубокомысленно изрекла, постукивая ключ-картой по губам:

– Что ж, может быть, но полиция открывала ее однажды. Я поймала их подсматривающими, пока одевалась. А если они не закрыли ее, держу пари, что ты сможешь попасть в свою комнату из моей, через ванную. Или, при худшем сценарии, воспользуйся балконом, общим для наших комнат.

– Все еще есть вопрос, как добраться в твою комнату.

Она улыбнулась и взбила существенную ложбинку меж грудей.

– О, не думаю, что будет настолько трудно взять верх. Девочки и я сможем удержать внимание целого вестибюля копов достаточно долго для того, чтобы ты прокралась и поднялась по черной лестнице. Хотя мне придется отказаться от лифта.

– А если нас схватят? Я не хочу, чтобы ты заработала неприятности с полицией из-за помощи мне.

– Если тебя заметят, я просто буду указывать на тебя и орать – убийца, – уверенно сказала она, отдавая мне свою ключ-карту. – Они ничего не смогут предъявить мне, так как я не сделала ничего плохого. Только легкое пособничество и подстрекательство, ну и что? На самом деле ничего.

Поскольку я уважала последнюю просьбу Анники, которая заставила меня сбежать с места убийства, меня преследовало чувство вины.

– Давай, вперед, через террасу, а я пойду ослеплять копов внутри моими легендарными грудями.

Ее план – груди – работающие, как обольщение. Ей было не трудно привлечь внимание полицейских достаточно надолго, чтобы я проскользнула внутрь вдоль дальней стены коридора, что вел к малоиспользуемой лестнице. На мою удачу, все же приведшую меня в комнату Магды, портье был слишком занят, наблюдая за Магдой, чтобы заметить меня. Быстро, с опаской взглянув вверх и вниз по коридору, я открыла дверь ее комнаты, позволив себе войти.

Я, было, собралась включить свет, когда с ее кровати донесся приглушенный храп. Очевидно, Реймонд решил подождать ее здесь. Я знала, где должна быть дверь в ванную, и осторожно прошла через комнату, но было темно и невозможно передвигаться, безболезненно преодолевая вещи. Когда я в третий раз стукнулась носком туфли о какую-то мебель и издала приглушенный визг, Реймонд всхрапнул и тихонько спросил:

– Медовый пирожок?

Я пробормотала что-то, что, надеюсь, звучало по-Магдински, и едва ли не вздохнула с облегчением, когда дверь в ванную легко открылась. Я закрыла ее за собой, перед тем как включить свет, с минуту колеблясь, взвешивая закрываться ли на случай, если Реймонд решит последовать за мной, но отклонила такой шаг. Было бы не честно препятствовать Магде пользоваться комнатой вторую ночь к ряду.

Ванная была отмыта, так как криминалисты из полиции, по-видимому, закончили свою работу. Я воззрилась на то место, где лежала Анники, молившая меня о правосудии, возрождая свое стремление исполнить ее последнее желание.

– Если тем, кто тебя убил, был Кристоф, он не уйдет безнаказанным, – сказала я пустой комнате.

«А если это был Алек?» – спросил меня мой внутренний критик. Я двинулась в сторону своей двери, мысленно качая головой. Это не мог быть Алек. А бы знала это.