Дзен и искусство быть вампиром

Ничего не изменилось, в самом деле, ничего. Мы, может быть, и нашли капельку утешения друг в друге, но это было все, что произошло. Я не могла прекратить корить себя за измену воспоминаниям об Алеке, так как было ясно, что наша небольшая интерлюдия ничего не значила для Кристоффа.

Алек был тем, о ком я должна была думать. Но пока мы ехали обратно в город, я поняла с болезненной уверенностью, что независимо от того, что я могла бы иметь с Алеком, теперь все было кончено. Я не того сорта женщина, что беззаботно прыгает из постели в постель, не смотря на мои действия в последние несколько дней.

– Ты связался с Алеком? – Мой голос казался несколько хриплым. Я прочистила горло и попробовала снова. – Ему удалось удрать от полиции?

– Да, на оба твоих вопроса. Мы собираемся встретиться с ним в Рейкьявике.

– Почему в Рейкьявике? – спросила я, когда он добрался до шоссе, которое привело бы нас в столицу.

– Потому что там есть аэропорт.

– Алек уезжает? – спросила я, мое сердце упало, несмотря на факт, что я только что решила, что у нас с ним нет никакого совместного будущего.

– Мы все.

Я взглянула на него, игнорируя легкий трепет в животе.

– Уточни, «мы все» – значит ты и он, не я?

– Ты отправишься с нами. Совет захочет побеседовать с тобой.

Я уставилась на него с чистым непониманием.

– Ты понимаешь, что полиция преследует меня, не так ли? Они обязательно наблюдают за аэропортом. Нет способа, которым я могла бы убраться из Исландии, даже если бы хотела, и, если честно, я не намерена никуда больше отправляться с тобой. Фактически, я оценила бы, если ты мог высадить меня на северном конце Далькафьердхара. Я доберусь оттуда.

– Алек сказал мне взять тебя в аэропорт, – ответил он, не позаботившись даже взглянуть в мою сторону.

– А ты всегда делаешь то, что скажет Алек? – ядовито спросила я, чувствуя какую-то ужасную потребность уколоть его. Я свалила это на мое задетое самолюбие.

Я что, беспокоилась, что ночь, проведенная на (буквально) расползающемся сене, ничего не значила для него? Он пил мою кровь, и подарил мне самый невероятный оргазм за всю мою жизнь, и потом продолжил вести себя так, словно я была совершенно незнакомым человеком – нет, не незнакомым, еле знакомым, насколько можно было допустить. И что? Это не означало, что я должна чувствовать себя отвергнутой. Снова.

Черт бы побрал этого Кристоффа. Черт бы побрал Алека. Черт, черт, черт.

– Едва ли. Но в этом мы согласны – Совет захочет увидеть тебя. Он не может держать тебя с собой все время, так что я был выбран приходящей нянькой.

– Нянькой! – оскорблено задохнулась я.

К моему крайнему изумлению, быстрая улыбка мелькнула на его губах.

– Я думал, ты сможешь оценить это со временем.

Я была слишком рассержена, чтобы быть очарованной его улыбкой, даже если у меня было ощущение, что ее было почти достаточно для этого.

– Так ты намерен притащить меня на этот Совет вампиров? Обвинить меня в преступлениях перед другими вампирами? Знаешь, как не соблазнительна эта мысль, думаю, я пас. Несколько дней назад, я даже не знала о вашем существовании, ребята. Мне жаль, что твоя подруга умерла от рук Братства, но я не собираюсь становиться из-за этого мученицей.

При упоминании о его подруге, пальцы Кристоффа сжались на руле. Он, однако, ничего не сказал, просто продолжил вести машину.

У меня, тем не менее, не было никакого желания пересекать границу.

– У тебя есть с собой какие-нибудь отпадные наркотики? – спросила я таким спокойным и сладким голосом, каким только смогла.

Он стрельнул в меня испуганным взглядом.

– Нет.

– Понятно. Возможно, у тебя есть пистолет?

Он нахмурился.

– Я предпочитаю оружие с клинками, огнестрельному.

– А-а. И, в этот самый момент, на тебе есть какие-нибудь ножи, кинжалы, мечи, секиры или другое оружие, обладающее клинком?

Другой торопливый взгляд показал, что я заинтересовала его.

– В этот момент? Нет. Я оставил их, так как трудно пробраться с этим через охрану аэропорта.

– Я предполагала это.

– На случай, если у тебя есть какие-то идеи, подчеркну, что я не нуждаюсь в оружии чтобы защитить себя.

– В самом деле. – Я с минуту помолчала. – Как на счет электрошокера?

Он нахмурился сильнее.

– Что конкретно ты хочешь узнать? Что я безоружен? Я признал это, но если думаешь, что сможешь осилить меня, это печальная ошибка.

Я улыбнулась ему.

– Ты сам признался, что у тебя нет гипнотической силы, тогда, как именно, ты предполагаешь затащить меня в самолет?

Свет понимания расцвел в его глазах, его челюсть и пальцы напряглись.

– Ты не сделаешь этого.

– Напротив, совершенно определенно сделаю. Я устрою самую большую сцену, которая когда-либо случалась в аэропорту. Я привлеку внимание каждого, имеющего уши, в радиусе пяти миль. Я целиком привлеку силы охраны, чиновников аэропорта и персонала самолета. Короче говоря, я выдам до конца самый гневный припадок из всех гневных припадков. Ты должен будешь либо накормить меня наркотиками, либо вырубить, чтобы затащить в самолет, и я могу поспорить, что как бы жестко ты не разговаривал, ты не собираешься причинить мне вред.

Он свел машину на обочину дороги и прежде, чем я смогла даже вдохнуть, склонился ко мне, одной рукой пережав почти весь воздух в моем горле.

– Я убивал жнецов прежде и убью вновь. Что заставило тебя думать, что ты чем-то отличаешься?

– Ты не женился ни на ком их них, – прокаркала я, понимая с некоторой долей удивления, что что-то изменилось с тех пор, как я провела ночь с Кристофом – я больше не боялась его.

Он поджал губы.

– Это было жертвой с моей стороны, чтобы воспрепятствовать получению тобой полной силы.

– Жертвой, что разрушила мою жизнь так же, как и твою, – сказала я, сглатывая, когда его пальцы слегка ослабили свою хватку. Слабая песнь триумфа звучала в моей голове, я была права – он не собирался навредить мне. Он, может быть, и был стремящимся к мести вампиром, мужчиной, который не думал ни о чем, кроме как убить тех, кто замучил его людей, но было в нем что-то благородное, что я, должно быть, ощутила в течение ночи.

Его глаза вопросительно сузились.

– Не то, чтобы я поверила хоть на минуту, что свадебная церемония, к которой ты принудил меня, была законной, но позволь просто сказать, что будет. Ты когда-нибудь останавливался, чтобы задаться вопросом, что произойдет, если ты найдешь женщину, на которой действительно захочешь жениться? Или я? Что если я столкнусь с человеком моей мечты этим утром? Я не смогу выйти за него замуж.