Джед и кафе

Наши отношения с Пандорой были необычными. Я бы так сказал.

Мы часто спорили, но всегда мягко соглашались друг с другом. Находясь на одной волне, мы никогда не раскрывались друг другу полностью. У каждого была своя таинственность. Но я думал, скажет, если будет что-то важное, и не выпытывал ничего у Доры. Оба мы были слегка депрессивными, и иногда у нас всё шло из рук вон плохо. Внешние признаки у нас были похожи. Так что иногда мне казалось, что я говорю сам с собой. Мы плыли на одной волне всё это время, влюбляясь в друг друга как-то безмолвно и совсем тихо привязывая друг друга к себе. Мы никогда не говорили много о наших чувствах. Только обнимались. О, сколько мы обнимались.

Тихая комната.

Всё так спокойно и легко. Не надо никуда спешить и ни о чём беспокоиться. Завтра этого уже не будет. Пандора уедет рано утром. И всё это закончится. Я прижимался к ней всё крепче. Я не мог насладиться ей полностью. Ведь время всё шло и шло. Я и не заметил, как мы просидели пол дня возле окна. Ни слова. Что за странная пара?

Весь день в объятиях друг друга. Это было лучше, чем различные прогулки, кинотеатры, разговоры. Просто лежишь и чувствуешь её тепло рядом с собой. Подумаешь, и больше нет нужды ни в чём другом.

Хотелось бы остаться в этой квартире навсегда. Вот так вот сидеть и никуда не уходить. Просто жить в одном мгновении вечность.

Дора Армстронг поднялась, чтобы уйти в темноту. Я слышал, как загудел кран. "Умывается". Мы пролежали целый день. Но он не прошёл в пустую для меня. Столько тепла. Мы отстранились от остального мира. Я сказал себе не думать. Значит, нужно не думать...

Кран умолк, и я вижу как Панда легко идёт ко мне. Я ощущаю её намокшее лицо и волосы. Провожу по ним рукой. Целую девушку в губы, затем в шею, затем в плечо. Всё ниже и ниже. И лишь луна поглядывала на нас сквозь темноту окон.

– Я тебя ненавижу - говорю я Панде, улыбаясь и целуя её.

– А я тебя люблю - отвечает она.

А рано утром прозвенел будильник, разрушая спокойствие нашей гармонии. Я с трудом отошёл ото сна. Поверить только, я спал как убитый.

Понедельник.

Провожая Дору до остановки, я со злостью заметил, что погода стала весьма приятной. Солнце уже освещало нас своими лёгкими лучами. И если бы не эта утренняя прохлада, то вокруг было бы совсем тепло. Но воздух скоро прогреется, и так и будет.

– Позвони, когда приедешь - говорю я девушке, что всё это время шла со мною рядом.

– Хорошо.
– Отвечает мне она.

Она ещё некоторое время машет мне рукой из автобуса, пока тот окончательно не скрывается из вида.

Развернувшись, я плетусь назад по, залитой утренним светом дороге. Машин в это время не так много. Улицы, налитые безмолвием, постепенно наполняются людьми. Кто-то выходит на работу, с мокрыми, только что уложенными волосами. Я провожаю взглядом всех этих людей. С каждой минутой в окне какого-нибудь магазина переворачивается табличка "закрыто" на противоположную сторону. Кофейни обдают меня превосходным ароматом, который ассоциирует меня с тем, что сейчас утро.

Спросив у прохожего, сколько времени, я понимаю, что до работы ещё около часа. Есть я совсем не хотел. Я медленно гулял, охватывая взглядом эту двойственную породу мира. Солнце светило ярко, как никогда, но всё вокруг выглядело мокро и серо после вчерашней ночи. Как будто эти лужи, от которых поблекла улица, несмотря на чудесную погоду, напоминали мне о том, что сейчас мне нужно будет отправиться на работу.

Я прогуливаюсь до парка.

Посидеть на скамейке не удастся. На ней уже посидел дождь.

Очертания лиц проходят мимо меня. Женщина с коляской, мальчишка в порванных штанах, солидный мужчина в очках. В каждом из них своё пространство, которое они чем-то заполняют.

Поблекшие краски растений, говоривших о том времени года, которое сейчас было, шуршали под моими ногами. Интересно, как там Панда? Ещё не доехала. Иначе бы, она мне позвонила. У неё начались месячные. Надо будет запомнить их до следующего месяца. Я продолжал думать о девушке. Она прогрела мою душу за эти пару дней. И вот я иду, и в мыслях мне не так холодно, пусть я и один. Она так быстро ушла, что я ещё не успел опомниться от того, что она уже не со мной.

Задумался.

Ещё есть время. Я захожу в интернет-кафе "Глория". Сколько меня здесь не было? Продавец уже знает меня. Я здороваюсь с ним. Прохожу в зал и вижу как за моим компьютером сидит парень в полосатой кофте.

– Проваливай отсюда - говорю я.

– Я Дуг - говорит парень.
– Вы не помните?

– Проваливай.
– Говорю я снова.

– Почему вы всегда сидите именно за этим компьютером? Я видел, как вы что-то печатали. Я хочу посмотреть, что это.

– Это не твоё дело - я вскипаю от ярости. Этот гадёныш пытается найти мой текст. Но я хорошо его запрятал.

Тут к нам подходит работник этого заведения.

– Дуглас, проваливай - кричит он за меня на этого юного повесу - Ты же знаешь, что это место этого человека. Какая тебе разница, что он пишет?

Дуг уходит с моего места. Я даю ему подзатыльник. "Не смей больше". Он злостно оглядывается на меня и что-то шипит себе под нос. Я не слушаю. Убедившись, что никого нет, я открываю свой текст, и печатаю всё, что было до этого момента. В том числе и этот случай с Дугласом.

Перечитав некоторые предложения из прошлого, я понимаю, что всё моё повествование, рассказывает о том, что ничего не происходит. Если вы тот, кто нашёл его, и всё ещё читает, не знаю, право, что вас зацепило. Эти наброски, местами сырые и недоработанные, не выглядят как хороший роман. Да и какая от этого разница? Я пишу для себя. Но если вы всё же нашли это и сейчас читаете, то это говорит лишь о том, что я плохо запрятал свой текст.

Если вы сидите в этом кафе за моим компьютером, то, прошу, никогда не берите здесь капучино. Они совсем не умеют его делать. Чтобы я посоветовал? Гляссе. Это удивительный напиток. Кофе и мороженное прекрасно сочетаются, уж поверьте мне и смело заказывайте его. Не думайте о цене. Кстати, то, что ручка кресла немного неустойчивая, не моя вина. Так и было, когда я впервые сел сюда.

Я всё ещё грозно смотрю на парня в полосатой кофте, когда выхожу из-за компьютера. Он разглядывает обнажённых женщин. Не думал, что картинки умеют возбуждать. Понимаю, что все люди испорчены. Многие взрослые, совсем как маленькие дети, любят шептаться о своих извращённых пакостях. Говоря о себе, могу сказать, что я такой же пошлый, как и они. Но во мне преобладает не извращённость, а страсть. Я никогда не любил изобретательность, не понимал, как можно любить лишь процесс совокупления. Мне нравилась атмосфера, живущий в ней пыл, а так же эмоции и самое главное, тепло, даже не так, жар, кипящая лава внутри влюблённых, что не даёт им оторваться друг от друга. Немного затекла спина. Я уже порядком засиделся в одном положении. Пошлость лишь оправдывает тот факт, что все мы стремимся к удовольствию. Это некое стремление к прекрасному, через грязное, но если есть такая возможность почувствовать себя лучше, то ею нужно пользоваться, как и всем, что даёт нам мир. Не знаю, но после удовлетворения своих эротических амбиций, мне захотелось понять, что в мире есть что-то больше этого. Ведь я никогда не был счастливым после секса с людьми, которые для меня ничего не значили. Зато прогулка с той, что заставляла моё сердце биться, простая приятная беседа и объятия, создавали во мне более приятные ощущения. Ведь этот человек не был мне безразличен. С Дорой я вовсе не думал о том, чтобы переспать. Ведь часто на этом всё и заканчивается. Часто, женщины переставали меня привлекать после проведённой с ними ночи. Не знаю, почему так. Я даже хотел с ними остаться, но ловил себя на горькой мысли о том, что они мне совсем не интересны. Я пытался найти в них хороших товарищей, или поддержку, но не знал, за что ухватиться. Физически, Панда даже не особенно привлекала меня. Я удивился, когда увидел у неё, такой худой, неплохую грудь. Я и правда написал обо всём этом? Надеюсь, что нет. Я задумался и писал, отдавшись тому, что было в голове, и вовсе не то, что задумал написать.

Отвлёкся, потому что мне сейчас позвонила Панда. Доехала. Сейчас пойдёт в школу. И мне тоже пора на работу. Даю чаевые официанту, что принёс мне кофе. Жаль, уже не успею его выпить. "Угостите им вон того парня" - я показываю на Дугласа, желая отдать ему свой напиток. Иначе пропадёт. Сейчас я поднимусь и пойду работать. Не знаю, когда я ещё сюда вернусь. Вероятно, через пару дней. И расскажу всё, что было со мной. Следующее предложение будет написано уже в следующее моё посещение, но я должен оставить ощущение непрерывности моей истории, поэтому начну с того, чем закончил сегодня.