Джеки Чан: состарился, не успев повзрослеть

Я с ним сфотографировался, и он уехал, увозя с собой фото. Несколько лет назад я привёз в Германию фильм «Карате-пацан» и снова его увидел. Он стоял в толпе и громко звал меня. Эта встреча было для меня большим сюрпризом. Я поинтересовался, как он поживает. Он рассказал, что теперь сам снимает кино, работает на съёмках в качестве постановщика боёв. Мне было очень приятно это услышать. На самом деле он и правда неплохо владеет кунфу.

Одна японская девушка каждый день приходила на съёмочную площадку смотреть, как я снимаю кино. Она приехала в Гонконг и отыскала площадку кинокомпании «Голден Харвест». Наша площадка тогда располагалась возле горного склона, там был установлен щит, на котором каждый день вывешивался распорядок на завтра: во сколько какой фильм будут снимать и кто в нём будет играть. Перед окончанием рабочего дня можно было подойти и ознакомиться с расписанием, и японка тоже очень быстро разобралась в этой системе.

Я видел её каждый день. Она стояла подпирая стену и, прикрыв половину лица, следила за каждым моим движением, куда бы я ни шёл. Когда я менял дислокацию, она тоже перемещалась к соседней стене и продолжала за мной наблюдать. Если кто-то из девушек на съёмочной площадке разговаривал со мной, она сверлила их взглядом, полным ненависти. Так продолжалось довольно долго, мне стало её жалко, и я попросил одного из сотрудников пригласить её на обед. Я привык есть в большой компании, тогда я сидел внутри ресторанной кабинки, а сотрудника попросил сесть с девушкой снаружи. Иногда, увидев меня, она здоровалась на японском — говорила «охайо», пожимала мне руку и одновременно быстрым ловким движением вкладывала мне в руку записку. Поначалу содержание записок было самое обычное, всякие там пожелания счастья, но со временем стало меняться. К примеру, она могла написать: «Я понимаю, что тебе неудобно проявлять ко мне чувства при посторонних, ничего страшного, ведь достаточно уже твоих взглядов, чтобы я почувствовала, что в душе мы с тобой желаем одного и того же». Ради меня она занялась изучением китайского языка, и хотя фразы иногда строила не совсем складно, но смысл написанного вполне можно было понять. Сначала она подписывалась как Yumiko, а потом стала подписываться по-китайски как «госпожа Чэнь»^[84]. На съёмочной площадке она тоже всем говорила: «Я госпожа Чэнь».

Она приехала в Гонконг по обычной туристической визе, и в конце концов настало время уезжать. Сперва она съездила в Макао, а из Макао вернулась в Гонконг, и после этого про визу даже не вспоминала. Когда работники миграционной службы попросили её покинуть территорию Гонконга, она сказала им, что она моя жена. Они очень удивились: «Как? Жена Джеки Чана?». Хотя они не очень-то в это поверили, но всё же визу продлили. После этого она так делала каждый раз. В конце концов представители миграционной службы позвонили в мой офис, и мои сотрудники сказали, что это неправда. Потом у неё постепенно стали заканчиваться деньги, из хорошей гостиницы она переехала в среднюю, а после — и вовсе в убогую. Я начал понимать, что так больше продолжаться не может, своей жалостью я лишаю её возможности вести нормальную человеческую жизнь.

А как-то раз она меня очень сильно напугала. Мы закончили съёмки и фильм находился на стадии пост-продакшн, она больше не могла видеться со мной на съёмочной площадке и потому разведала, где я живу. Однажды вечером мы все пошли на студию смотреть смонтированный материал, и домой я вернулся только в 4 часа утра. Выйдя из машины, мы с коллегами торопливым шагом направились к моей квартире. Девушка пряталась в коридоре, прижавшись к стене, и когда я появился, она вышла из тени и сказала: «Привет»… Как же мы все перепугались, это был ужас. Так происходило несколько раз, и мои коллеги начали её побаиваться, она же настаивала на том, чтобы её называли «госпожа Чэнь», это уже больше походило на маниакальный психоз. Один из моих коллег пожаловался в миграционную службу, чтобы её отправили на родину. Я до сих пор из-за всего этого переживаю, но тогда у меня не было другого выхода, я боялся, что, если так пойдёт и дальше, она попадёт в какую-нибудь неприятную историю.

Раньше я ежегодно устраивал рождественские вечеринки для своих поклонников, в них принимало участие от нескольких сотен до нескольких тысяч человек. На самой крупной вечеринке как-то собралось 4000 участников. Поклонники из разных стран приезжали в Гонконг, я отправлял за ними в аэропорт несколько автобусов, на которых было написано «Международная встреча поклонников Джеки Чана». А Гонконг ведь город небольшой, так что новость о встрече разлеталась очень быстро, гостиницы были переполнены. Если мероприятие попадало на период съёмок, я приглашал участников встречи посетить съёмочную площадку, куда они и приезжали на тех же автобусах. Они приезжали партиями по два автобуса, если бы все десять с лишним автобусов приехали разом, съёмочная площадка просто не смогла бы всех вместить.

Каждый раз на вечеринке присутствовали все 16 каскадёров из моей команды, они стояли рядом со мной и выполняли роль телохранителей и ассистентов. Я пожимал руки, а они должны были фотографировать и вручать подарки. Поклонники выстраивались в очередь. Прежде, чем подойти ко мне, каждый должен был настроить свой фотоаппарат. Когда подходила очередь, фотоаппарат передавали кому-то из ассистентов, я пожимал руку, а ассистент фотографировал и вручал сувенир. В мероприятиях, где принимает участие столько людей, всегда всё делается быстро и на автомате: подошёл, пожал руку, сфотографировался, отошёл, забрал подарок — следующий. Мои каскадёры очень слаженно работали и здорово мне помогали. На самых первых встречах я ещё и раздавал автографы, и в итоге на всё про всё у нас уходил целый день, в конце концов я перестал давать автографы.

Одна девушка подошла и спрашивает по-английски: «Можно мне…?». А народу было так много, что я её не расслышал и говорю: можно, можно. Она подняла руку и легонько дала мне пощёчину. Я опешил, так же, как и мои ассистенты. Никто такого не ожидал. Я сказал: ничего, ничего страшного. Девушка ушла, подошёл следующий.

На следующий год она снова приехала и встала в очередь за автографом. Давая ей автограф, я уронил ручку и наклонился, чтобы поднять, а когда выпрямился, она зарядила мне мощную оплеуху. Я ошарашенно уставился на неё, а она засмеялась. Мои ребята хотели подойти и схватить её, но я их остановил и сказал, что всё нормально. Так, посмеиваясь, она удалилась. Девчонки, стоявшие в очереди, при виде того, как она меня ударила, заплакали, тогда я обратился ко всем и сказал: со мной всё в порядке, давайте продолжим.

Ещё через год она приехала опять. И снова то же самое, и снова оплеуха. Я решил, что так больше не пойдёт, что вообще происходит? После окончания мероприятия я сказал своим ребятам, чтобы они выяснили, в чём дело, почему из года в год повторяется одно и то же. Они пересмотрели видеозаписи со всех трёх последних встреч и обнаружили её. Оказывается, каждый год она меняла свой внешний вид: причёску, одежду и т. д. На четвёртый год, едва она сошла с самолёта и села в автобус, как работники её узнали, так что, когда началось мероприятие, мои ребята уже знали, как она выглядит. Когда настала её очередь, они были наготове и пристально за ней наблюдали. Она подошла и улыбнулась мне, но стоило ей поднять руку, как парни тут же схватили её и оттащили в сторону. Человек, ответственный за организацию мероприятия, спросил:

— Зачем ты это делаешь?

Она невозмутимо ответила:

— Вот теперь вы явно меня запомнили, значит и он тоже меня запомнил.

Все просто онемели. Оказывается, и такие фанаты бывают.

— Но ведь за такое поведение тебя больше не допустят к участию в мероприятиях.

— Ничего, я издалека могу посмотреть, — спокойно ответила она.

После того, как мне передали этот разговор, я вдруг вспомнил Джона Леннона, которого застрелил его же поклонник, и мне стало страшно. Правда, по сравнению с ним я просто везунчик, мне-то всего лишь дали оплеуху.

С тех пор на встречах с поклонниками я использовал для рукопожатий левую руку, а правой после фотографирования легонько подталкивал поклонника, чтобы он отошёл и дал дорогу следующему. Таким образом, если бы поклонница задумала какое-то неожиданное движение, я бы левой рукой её удерживал, а правой мог бы отразить удар. Тогда же перед каждым мероприятием работники стали тщательно проверять, чтобы никто не пронёс в зал опасных предметов.

Сейчас я уже много лет не организую подобных вечеринок и последние годы стал гораздо спокойнее. Но как-то раз я совершенно неожиданно вновь встретил её. Я участвовал в каком-то мероприятии и стоял на сцене. Заканчивая свою речь, я помахал зрителям рукой и попрощался и в это время заметил, как внизу у сцены какая-то девушка изо всех сил машет мне рукой. Я подошёл и спросил, в чём дело, а она вдруг неожиданно подпрыгнула, намереваясь меня ударить, но, к счастью, я быстро отреагировал и, ойкнув, отошёл вглубь сцены. Я пригляделся и узнал её, хотя она опять поменяла облик. Столько лет прошло, я уже почти забыл про неё, и тут вдруг опять встретил, а она по-прежнему только и думает, как бы меня отлупить.

Ещё была одна филиппинка. Она купила авиабилет в один конец до Гонконга и поставила перед собой цель непременно со мной встретиться. Каждый день она караулила у ворот моего офиса.

Коллеги сказали ей, что я в Америке, тогда она купила билет и полетела в Америку. Она решила, что я в Сан-Франциско, а на самом деле я тогда жил в Лос-Анджелесе. Один раз я поехал в Сан-Франциско для участия в празднике под названием «День Джеки Чана»^[85], вместе со мной в нём участвовал и мэр города. После окончания мероприятия я сел в кабриолет и вдруг напротив увидел эту девушку, она что-то громко мне кричала.