Джекпот! Владычица?

Тот поправил на мне одеяло и прижал к себе. Расслабленно закрыла глаза, погружаясь в сладкую дрему.

— Ты вышла за него замуж? — выдернул меня из сна, в который я решила вернуться, Леон.

— Я? — переспросила с видом святой невинности, поморщилась вспоминая. — Нет, — покачала головой, — Я ни за кого замуж не выходила. Ну, если…, - посмотрела на Рейдерана, вспоминая день обретения браслета, — хотя нет, вряд ли это можно считать «вышла замуж». Никакого тебе свадебного платья, никакой красивой регистрации, ни танца, ни торта…, - начала обвиняюще загибать пальцы и тут же расстроилась, заметив, что на правой руке остался всего один. Так пора считать плюсы, решила я и постаралась вспомнить хорошее, — Свадебная ночь была, — загнула сначала один палей, потом второй, третий, а потом решила, что плюсов все-таки больше и облегченно выдохнула.

Опять умостила голову на рычащую подушку — спать хотелось неимоверно.

— Я не про Рейдерана спрашивал, — напомнил о себе Леон.

Посмотрела на него, потом на Дэмриана, вспоминая чего от меня хотел это блондинистый гад.

— Этот вообще меня сам женил, я все проспала.

— Я про вампира?

— Вампира? — сосредоточила свой взор на Ксайрэне, вспоминая свое общение с вампиром, пожала плечами. — Не знаю.

— Как ты можешь не знать? — удивился Рон.

— Он сказал, что я его жена. Вы сказали, мужей будет пять. Пять? — оглядела всех пятерых. — Всех нашла? Я молодец! — похвалила себя я, так и не дождавшись восторженных визгов, и устроила обратно свою голову, закрывая устало глаза. — И вообще он лучше того драконистого — подлянок исподтишка не устраивает, а больше пятых не выдавали, — расстроенная тем, что никто не хвалит, похвалила себя сама.

— Малышка, это важно, — не дал мне закрыть глаза Рон, — ты выходила за него замуж?

— В замок выходила, и в горы, — принялась вспоминать я, — Кровью поила. И вообще, злые вы. Печку забрали, спать не даете, уйду я от вас, — обиделась я, вырвалась у не ожидавшего такого порыва демона, и пошла к двери.

— Ты куда?

— Спать.

— Спать — это в другой стороне, — перехватил меня у двери дракон, и тут же сделав два шага, усадил к себе на колени. — Ты почему такая холодная?

— Холодно, — пожала плечами. Моего лба коснулись губами, меня обволокли теплом. — А ты теплее ледышки, — призналась, прислоняя голову к очередному рычащему плечу. — Рычишь так же.

— Что с ней? — обеспокоился вдруг Рон.

— С ней уже такое было, — признался вдруг Дэмриан, опускаясь передо мной на корточки и беря за руку. — Но я так и не узнал, что на нее так действует.

— Не было, — покачала головой. — Я спать хочу, а там жимолостью пахнет, — пожаловалась я на жизнь и, заметив недоуменный взгляд, добавила: — Цветами такими белыми.

Утыкаюсь носом в грудь дракона и вдыхаю его аромат, такой родной, такой необходимый. Закрываю глаза, согретая в объятиях и снова уплываю в грезу..

— Там было это, — громко говорит Леон, и я морщусь, невольно зажимая левое ухо плечом, а правое вжимая сильнее в мою рычащую подушку.

Что-то с глухим звоном падает на стол. Встрепенулась вяло, посмотрела.

— Ух-ты, дымарь, — почти бодро присвистнула от восторга. — А почему меда нет? — расстроилась я.

— Что, малышка? — спрашивает Рей.

Злюсь на их непонимание того, что малышка хочет спать, а они не дают… Еще мужья, называются.

Вскакиваю и с этих негостеприимных коленей, фыркаю сердито на попытку удержать, и иду — где-то точно есть маленький одинокий никому ненужный диван.

Рон пытается перехватить, но мой взгляд: не подходи — убью, достаточно предупредителен. А вот на вампира он не действует:

— Ты умеешь быть более грозной, — шепчет он мне в ухо, устраивая на своих коленях.

— Ты меня бросил, — ткнула я ему в грудь пальцем, с такой силой, что самой стало больно, захныкала по-детски. — Спать хочу, а вы… а они…

— Спи, маленькая, — устраивая меня на своей груди, шепчет вампир, — только скажи про ту штуку.

— А что говорить? У нас пчелы, мед, а у вас…?

Подскочила с колен к столу, открыла, достала, ойкнув, еще горячие внутренности:

— Это наполняют гнилушкой, — потрусила остатки трухи и пепла, — поджигают, — подула на еще тлеющие искры, радостно занялся легкий огонек. Вернула внутренности на место, направила на мешающего мне спать Леона. — Нажимают на меха, — нажала, и злорадно ухмыльнулась, лицезрея закашлявшегося от дыма ирлинга. — И обкуривают пчел. Они становятся смирными и беззащитными.

Довольная проведенной демонстрацией, подняла упавшее покрывало и, фыркнув, уселась на колени к Рону:

— Будешь мешать спать, уйду в мужской монастырь, — предупредила, укладывая голову на очередном плече, под тихий мужской смех. — И зачем столько мужей? Один был, вечно коленок было жалко, теперь пятеро и все равно негде нет мне горемычной буйну голову притулить. Только спать не давать и горазды, — бурчала я, устраиваясь поудобней.

Уже уплывая в сладкую дрёму, услышала:

— Что с ней?

— Спит и мерзнет.

Меня укутали еще одним одеялом, стало намного теплее. Хоть кто-то заботится! Знала бы кто, выдала бы пирожок.

— Кто это мог сделать?

— И чего добивались?

«Правильные вопросы, мальчики, вы подумайте, а я пока посплю», — устало мелькнуло в голове, и это было последней здравой мыслью.

Глава 26

Проснулась я с больной головой. Несколько минут лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к окружающим меня звукам и размышляя о причинах похмельного синдрома. Но в голове зиял пробел, заканчивающимся разговором с вампиром. Засыпала я тоже рядом с ним, а сейчас была окружена мужьями — их размерное дыхание, запах, и близость тел ощущались и фиксировались подсознательно, как и то, что еще один мужчина спал в кресле. Знакомый мужчина, и если верить слуху тот, на чьей груди я спала совсем недавно.

Открыла глаза и зажмурилась — предрассветные сумраки отозвались резкой болью в голове. Сдержала рвущийся из груди болезненный стон и, отследив угасающие искры мигрени, снова открыла глаза. В этот раз рези уже не было. Полежала, прислушиваясь к организму, но более ничего тревожащего не обнаружила.

Выбралась из жарких объятий. Села. От прострелившей острой боли, снова закрыла глаза и немного посидела, тщательно отслеживая, как затихает звон в ушах и отступает багровая пелена.

Встав с постели, положила под руки мужчин на свое место подушки, улыбнувшись, поправила одеяло, прикрыв соблазнительную спину Дэмриана и мускулистое плечо Рейдерана, подавляя желание прикоснуться к обнаженной коже губами.

Отвернулась в поисках третьего сопящего. Леон спал трогательно — полностью одетый, устало развалился в кресле, видимо притянутом из гостиной, с книгой в руке, и даже сейчас его лоб не покидала морщинка выдающая тревогу и сосредоточенность, словно и во сне он продолжал решать какую-то проблему. Улыбнулась этому несоответствию: именно Леон виделся мне самым легкомысленным и беззаботным из всех окружающих меня мужчин, а нет — демон и дракон безмятежно спят, а этот решает какие-то одному ему ведомые задачи. Захотелось хоть что-то сделать для блондинчика. Подхватила сбитый в ногах мужей плед и укрыла ирлинга. Вытащила книгу, глазами пробежалась по названию — «История рас». Заинтересованно открыла, но в сумраке буквы сливались, а зажечь свет я не умела. Попеняла на себя за собственную беспомощность и за то, что совсем не вникаю в быт и вышла в гостиную.