Джено и белая руна золотого сокола

— Да-да. Пока фон Цантар не догадывается, что вы прибыли. Ты сказала, что с Красным Волком произошел несчастный случай из-за перемещения энергии? — спросил врач.

— Да. Всем, особенно фон Цантару, нужно говорить, что Аноки не бежал, а во время упражнения в медитации попался в ловушку мощной энергии и был унесен из Аркса. А я, чтобы спасти его и вернуть сюда, нарушила Вводный кодекс и использовала прямую билокацию без разрешения суммуса. — Мадам Крикен поразила мудрецов.

На самом деле Марго не могла рассказать правду: Аноки Кериоки вошел в уффиосерво, чтобы, как Джено, выучить блокирующее слово, и во время левитации потерял сознание. Только вмешательство великого шамана Спокойного Медведя спасло ему жизнь.

— Марго! Что ты говоришь? — Эулалия чувствовала, что мадам лжет.

Крикен сняла серебряные очки и сказала:

— Да, это неправда, но все должны поверить в это. Я не могу дать других объяснений, иначе все мы окажемся в беде, включая Джено Астора Венти.

Набир попятился:

— Не нравится мне вся эта история. Я устал от тайн, которые постоянно приводят к этому итальянскому антею!

— Да-да… Набир прав, — подтвердил Стае.

— Спокойно, спокойно. Вам ничто не угрожает. Будьте разумны, дорогие сапиенсы. Марго сделала то, что должна была сделать, — вмешался старик краснокожий. — Поверьте мне, скоро вы поймете, что Джено заслуживает помощи. Нами был получен сигнал тревоги, поэтому мы здесь. У Астора Венти или у Суоми проблемы? — спросил он, поправляя головной убор из белых и красных перьев.

— А как вы узнали? Использовали телепатию или головокружитель? — спросил врач.

— Нет, знаем, и все, — сказал Аноки, серьезно глядя на врача, который, очевидно, не был осведомлен о свистке Суоми.

Тибетский святой провел руками по голове и повторил:

— Слишком много тайн, открытых немногим избранным. Мы здесь рискуем ради Джено собственной шкурой, а вы ничего не говорите нам!

— Имей терпение, Набир. Мы все объясним в свое время. Ну, расскажите, что же произошло с двумя антеями. — Мадам Крикен нервно потерла ладони.

— Джено пытали. Ятто подверг его суплициуму! К счастью, мы спасли его, — быстро объяснил Стае.

— Суплициуму! Почему? — взволнованно спросила Крикен, снимая шляпку с цветами.

Трое мудрецов развели руками и рассказали обо всем, в том числе и о предке Джено, зловещем суммусе сапиенсе тысяча шестьсот шестьдесят шестого года.

Мадам была встревожена: она поняла, что дело еще больше осложнилось.

— Мои предчувствия подтвердились. Бедный Джено, кто знает, о чем он сейчас думает! Мне ничего не известно о Пауле Асторе Венти. Мне кажется, даже никогда не встречала в Арксе подписи П. А. В. Сейчас очень важно понять, кем он был на самом деле, — сказала она, поправляя складки на длинном платье цвета слоновой кости.

— Марго, а ты знаешь, кто на самом деле Джено? — Прямой вопрос Эулалии разозлил французскую мудрую.

— Это мальчик со скверной семейной историей. Но не с той, которая вам известна. Тут дело в другом, но в чем, я не могу открыть. — Крикен, казалось, была огорчена.

— Да, вы это скоро узнаете. А теперь вам придется противостоять фон Цантару, который конечно же не обрадуется, снова увидев Марго, — добавил Спокойный Медведь, разжигая свою трубку.

Греческая мудрая показала два обгоревших листка, которые нашла в комнате Джено:

— Посмотри, Марго, вот список антеев, умерших во время суплициума, и инструкции Ятто о пытке.

Аноки с Медведем подошли к мадам и быстро прочитали:

— Черт возьми! Это ужасно! — воскликнула возмущенная мадам Крикен.

Красный Волк обнял Спокойного Медведя и стиснул амулет, висевший у него на шее.

— Все эти антей погибли в тысяча шестьсот шестьдесят шестом году! Следовательно, именно суммус сапиенс Пауль Астор Венти включил суплициум в Средний кодекс! — воскликнула француженка, бледнея. — А сокол, где он? — спросила она, запихивая обгоревшие листки во внутренний карман своего длинного платья.

— Мы не знаем, — ответила Эулалия.

Взгляд Аноки наполнился грустью.

— А Рене встретился с Джено?

Этот вопрос привел в замешательство всех. Медведю и Марго было совершенно ясно, что сапиенсы не могли даже подозревать о родстве Джено с мальчиком в золотой тунике.

Догадавшись, что за этими словами кроется очередной секрет, Набир ответил с безразличным видом:

— Рене? Нет. Вот уже несколько дней он ни с кем не разговаривает. Он постоянно медитирует.

— Ладно. Скажу вам, иначе вы так и будете сомневаться, — начала мадам Крикен, принимая важный вид. — Рене не сын и не родственник фон Цантара, как болтают повсюду.

Рене — брат Джено! — Она почувствовала себя так, будто камень упал с ее души.

— Брат? — закричали мудрецы, не ожидавшие нового откровения.

— Вот именно, но вы не должны ни с кем говорить об этом. Представьте, Джено открыл это во время интерканто. Правда, Аноки? — французская мудрая повернулась к краснокожему мальчику.

— Да, это так, — подтвердил Красный Волк.

— Во время интерканто? — удивилась Эулалия.

— Спокойнее, не стоит так волноваться. Важно, чтобы вы поняли, как коварен суммус сапиенс. С Джено и его семьей связаны и другие тайны, которые я пока не могу открывать. Сейчас необходимо сместить фон Цантара. Как вы считаете? — спросила мадам Крикен.

Все заинтересованно посмотрели на нее.

— Ты могла бы стать хорошим суммусом, — сказал Набир Камбиль.

— Кто знает. Может быть. — Французская мудрая была довольна.

— Слушайте все, — прервал Спокойный Медведь. — Я возвращаюсь в свою деревню. Будьте осторожны. Будущее, которое я видел своими старыми глазами шамана, полно интриг и обмана. Я видел кровь, смерть и слезы. Но одна встреча все изменит. Встреча с тем, кто близок, но недосягаем. Только Джено сможет понять, что надо делать. До свидания, Аноки, возвращайся в свою деревню, когда захочешь.

Спокойный Медведь попрощался со всеми, потом поднялся на священный камень, скрестил руки, и вспышка пламени унесла его прочь, как ветер, который он так любил.