Джено и белая руна золотого сокола

Церемониймейстер тоже не сомкнул глаз: он заботился о том, чтобы не возникало проблем с Кодексом правил хорошего тона Аркса и магическими объектами, и педантично проверял работу Противоречивых Утверждений. Затем он направился в конюшню и хорошенько почистил ипповоло, готовя их к утренним испытаниям.

В Клинике неопределенности горели лампочки и свечи: Стае Бендатов задерживался в своем изоляторе среди дымов и испарений, чтобы излить свою досаду, приводя в порядок иглы, бинты и сосуды с медицинскими препаратами. Ему не понравилась пламенная сцена, разыгравшаяся между фон Цантаром и французской мудрой. Доктор не понимал, как помочь Джено, потому что тайны вокруг мальчика из Италии час от часу сгущались. Немало размышлений вызвал у него и тот факт, что Рене, возможно, тоже был Астором Венти.

«Что делают Асторы Венти в Арксе Ментисе? И почему суммус никогда не открывал истинного происхождения Рене?» — думал доктор Бендатов. Многочисленные вопросы терзали его пылкое воображение.

Тем временем Эулалия, испытывающая ужасный стресс, не знала, как справиться с преследующим ее тиком: она сидела в аудитории гипноза и проверяла флаконы с магическими эликсирами, которые использовала на лекциях по венофии.

«Наведу порядок, и мысли выстроятся своим чередом и перестанут меня мучить», — думала она, моргая и дергая плечами.

В коридорах второго и третьего этажей продолжалось такое шумное и беспокойное хождение псиофов, что Набир Камбиль решил уединиться. Он надел халат и вышел на Туманный луг, чтобы прогуляться по снегу.

Оставалось всего несколько часов до начала нового цикла, а к Программе месяца следовало относиться с уважением.

Джено остался в своей комнате вместе с Суоми, которая задремала на диванчике. Парасферы, которые он недавно получил от друзей-мудрецов, принесли скверную новость о наказании мадам. Юный Астор Венти стукнул кулаками по столу: еще раз мадам Крикен не поможет ему, и еще раз ему придется рассчитывать только на собственные ментальные силы. Узнать, что Аноки Кериоки «прощен» суммусом, было приятно, но этого было явно недостаточно.

Красный Волк, сидя на полу своей комнаты, молился духам сиу, сжимая священный талисман. Его ожидал очень трудный день, день Контра Унико, и он конечно же не мог допустить ошибки в полете на спиккафило.

Остальные антей, заклятые враги Джено, в ожидании развития событий все еще бодрствовали, молча, каждый в своей комнате. Только Ламберу де Соланжу удалось заснуть: ему не было никакого дела до Аркса, магипсии, а уж тем более до своей тети, подвергнутой Соспенс Граве.

Естественно, больше всех нервничала именно она, мадам Крикен. Запертая в четырех стенах своего жилища на втором этаже, она чувствовала себя как зверь в клетке. Ее мысли были сосредоточены на Ре. Сокол с золотыми крыльями — создание Ятто, но бунтовал против него, чтобы помочь Джено. Почему? Это надо было выяснить.

К тому же оставался еще Рене. Мальчик, который всегда был рядом с фон Цантаром, а теперь познакомился со своим младшим братом, должен был действовать решительно и отвести его к родителям. Однако он тоже вел себя подозрительно. И наконец, существовала белая руна. Древний рисунок, который был у Джено, представлял собой что-то экстраординарное. Мадам знала четырнадцать рун, традиционно изучавшихся в Арксе Ментисе. Но среди них не было ни одной белой! Ей так хотелось поговорить с Эулалией, но это было невозможно.

Мадам Крикен посмотрела на тумбочку, на которую она обычно складывала магические предметы для новых метафизических исследований: Идеальные листья, Хризантемы Пойи и Нравственный йогурт.

— Засохли или испортились! — сказала она, трогая их.

Мадам Крикен была раздосадована и тем, что Пило и Баттерфляй изъяли ее головокружитель и парасферу, как приказал Ятто.

Соспенс Граве не допускал никаких контактов, и, если бы она попыталась использовать телепатию или какую-то другую форму магической связи, ее немедленно исключили бы из Крепости разума. И вся ее жизнь мудрой Аркса была бы перечеркнута.

Усевшись в своем кресле-качалке перед большим окном, она наблюдала, как среди заснеженных вершин восходит солнце.

Погладив Наполеона, она погрузилась в свои мысли, в которых, словно запутанные нити, переплелись страхи, впечатления и предчувствия. Ей представилось, что дорога в будущее петляет, как лесные тропы. Она коснулась своих седых волос, которые опалил кислотный дождь, вызванный суммусом, и испытала жгучее унижение.

Едва солнце залило небо розовым светом, мадам встала и попыталась перед зеркалом причесаться, чтобы скрыть проплешины на голове. Она нахлобучила одну из своих экстравагантных шляпок и стала ждать судьбу, пристально глядя на дверь. Рано или поздно Ятто придет на очную ставку, и она окажется в очень трудном положении. Она не знала ни что будет с Джено, ни как дела у его родителей. И ей совершенно неизвестна история П. А. В. Она пролистала пыльные книги, которые оставил ей Риккардо Железный Пест, внимательно просмотрела конспекты и старые рукописи, но ее любимый Великий мудрец тоже никогда не цитировал Пауля Астора Венти в своих секретных исследованиях. Мадам Крикен знала, что в служебка био есть другие документы.

Возможно, истина о семье Астор Венти скрывается именно там. Поэтому она решила дождаться прихода суммуса, а потом пойти в это секретное место, использовав порошок Дубо-Ка и бросив вызов судьбе.

Ровно в семь мисс Баттерфляй О'Коннор задудела в тромботту, давая сигнал просыпаться. Оттон, Офелия и маленький Оскар, как обычно, спрятались в Салоне фламинго, ожидая, пока пройдет процессия колдунов и шаманов.

Ранья, устало передвигаясь медленными шагами, расставила перед жилищами псиофов и антеев многочисленные серебряные подносы с завтраком.

Программа месяца была готова, и Пило Магический Росток разложил ее на подносы, как велел Кодекс правил хорошего тона Аркса Ментиса.

Первой в коридор вышла Агата Войцик. Потом распахнулись двери комнат Боба Липмана, Юди Оды и Ламбера де Соланжа. Все четверо переглянулись, улыбаясь, а японский антей, все еще хромавший из-за мечей печати, произнес:

— Приятного вам месяца, дорогие друзья! Я уверен, что на этот раз мы прекрасно позабавимся.

Тоам Ратандра украдкой выглянул из-за двери и, едва заметив остальных, попятился и быстро схватил поднос. В тот же миг вышел Джено и посмотрел на антея с темной кожей.

— Ужасная ночь! — начал Астор Венти.

— Да, точно. Мне надо поговорить с тобой, — поспешно ответил Тоам.

— Хорошо. Увидимся после завтрака. — Не дав Тоаму больше говорить, Джено взял свой поднос и скрылся в комнате номер пять. — Суоми, иди принеси свой поднос, иначе экономка взбесится. У нас и так уже хватает неприятностей. — Джено старался говорить как можно мягче.

Девочка, постукивая своей белой тростью, торопливо пошла за завтраком и быстро вернулась.

— Просто чудесно! Такое разнообразие метафизических блюд. Надеюсь, они придадут нам сил, чтобы выдержать этот день. Без мадам Крикен он будет тянуться очень долго, — сказал Джено и залпом выпил сок Дружелюбной Черники, а потом с жадностью проглотил две маленькие бриоши с Гегелианским мармеладом.

Суоми выпила стаканчик Гераклитианского молока и смаковала толстый ломоть Аристотелийского хлеба с Логическим маслом и Аналитическим медом.

Ментальными калориями они были обеспечены.