Джей-Под

Машину припарковали у самой лестницы: мощная черная зверюга неопределенной марки и года выпуска. Докапиталистический Китай? Индия? Германия? Водитель долго говорил с пассажиром через приоткрытое стекло. Я ожидал, что Кам Фон будет похож на ножеметателя в котелке из «Голдфингера». Но, когда тот вылез из машины, оказалось, что он чуть старше меня, лицо дружелюбное, на ногах светлые кроссовки «Пума» за полтысячи баксов. Другими словами, он особо не отличался от наших программеров низшего уровня, у которых самые большие зарплаты и премиальные.

– Вы Итан?

– Да.

– Я Кам.

Мы пожали друг другу руки.

– Здравствуйте. Э-э… Не хотите ли зайти, чего-нибудь выпить?

Я был в наряде, прилагавшемся к его последнему грузу, но если Кам и заметил, то не подал виду. Не смущало его и отсутствие в моем доме мебели.

– Я бы предпочел не дома.

Сюда можете вставить похоронное песнопение.

– Э-э… У меня был тяжелый день… С ног валюсь, так спать хочется.

– Да поехали! Думаешь, я тебе что-нибудь сделаю? Ни в коем случае. Ты же брат Грега!

Нервный смешок.

– Мне никогда не говорят «нет». Мне даже любопытно, что ты за человек.

– Я не отказывался от вашей мебели, я… – Я не хочу вонзать людям в сердце ножи для устриц. – Ладно, поехали.

Мы сели к нему в машину.

– Насчет мебели… Не знаю, что там наговорил Грег, но…

– Сейчас не будем об этом. Потом поговорим.

– А куда мы едем?

– В один мой любимый клуб. Между прочим, я однажды был там, где ты работаешь. Ну, в Бернаби.

Странное дело…

– Что, правда?

– Да, нужно было… кое на кого надавить.

– На кого-то в верхах?

– Нет. Под тобой. В отделе тестирования.

– А, на тестера! Тестеров никто не любит. Им платят деньги, как если бы наркоманам доплачивали за то, что они колются. Только не пойму, зачем вам такая мелкая рыбешка?

– Его отец позаимствовал несколько партий… м-м… груза, не спросив меня.

– Но если в семье такие бабки, зачем этому парню вообще работать, а тем более тестером?

– Нравится.

– «Получайте деньги за то, что играете!» Так людей и заманивают.

Машина, урча, подъехала к району Керрисдейл. Всегда мечтал побывать в одном из здешних китайских ночных клубов, куда «белых призраков» вроде меня не пускают.

Увы, еще несколько минут светской беседы привели нас к полуразрушенному зданию стоматологической поликлиники, построенной где-то в пятидесятых. Пирамиды из бокалов с шампанским и дорогие коктейли за чужой счет, которые было замаячили у меня перед глазами, исчезли.

– Нам сюда? – спросил я.

– Да. Зайдем.

Мы вошли в холодный вестибюль, освещенный единственной лампой дневного света. Стены до сих пор резонировали от древних зубоврачебных пыток. Мы прошли через огромные деревянные двери, а потом по коридору к следующим дверям.

Я спросил:

– Знаете, почему в компьютерных играх нужно ждать, пока между уровнями откроется дверь?

– Нет, а почему?

– Компьютер выигрывает время, чтобы сгенерировать новые миры.

– Где смеяться?

– Нигде.

– У меня нет чувства юмора.

– Что?

– Да честно. Я притворяюсь, что мне смешно, когда знаю, где надо смеяться. Для людей, лишенных чувства юмора, смех – это отвратительный звук. Будто дряхлый старикан отхаркивает мокроту.

– Не может быть! Вам наверняка иногда бывает смешно…

– Нет. С медицинской и юридической точки зрения у меня нет чувства юмора. Это редкая разновидность аутизма. Ей пока даже названия не придумали.

Опять двери.

– Серьезно?

– Вполне.

За последней дверью послышались звуки людского присутствия.

– А что там?

Кам подскочил и развернулся ко мне, выхватывая что-то из заднего кармана:

– Замри, пес!

Меня чуть удар не хватил.

– Ага, попался! – невозмутимо произнес Кам. – Ну, заходи. Я сюда частенько наведываюсь, когда бываю в городе.

Он открыл дверь, и мы оказались в танцклубе. По хлопку в ладоши перед нами появился стол со стульями.

– Коктейль?

Бывают в моей жизни такие случаи, когда я говорю себе спокойным, как у хирурга, голосом: Итан, плыви по течению.

– Виски с лимонным соком.

– Два виски с лимонным соком.

Нас окружили женщины, разряженные а-ля Кармелита, и мужчины, похожие на бисексуальных тореадоров. Мир моего детства. Я почувствовал себя увереннее и решил поднять вопрос о мебели.

– Кам, послушай, эта мебель… Грег меня не спросил, и я…

– Итан!

Я обернулся.

– Папа?

Отец был в своем любимом наряде Казановы, с тореадорской шляпой, лихо заломленной на затылок.

– Итан, я бы никогда не подумал, что ты придешь в клуб бальных танцев по собственному желанию!

– Да и я бы тоже.

– Ты опять в лохмотьях. Вроде уже взрослый, а пытаешься придумать свою моду.

– Это не просто мода, а… не важно. Папа, это Кам Фон. Я представил Кам Фона как делового партнера Грега. Папа пожал ему руку.

– Вы тоже риэлтор?

– Нет.

– Послушайте, не вы ли подарили Итану прекрасную мебель? Какой вы молодец!

– Спасибо.

– Итан, ты не мог принять подарок и заткнуться? Боже, мистер Фон, я так извиняюсь за Итана!

– Извинения принимаются. Вы неплохо танцуете, мистер Джарлевски.

– Латинские и современные. Учтите, я не профессионал. Хотя в девяносто девятом на «Снежном балу» чуть не получил бронзу.

– Турнир по стандарту Международной ассоциации танцевального спорта?