Джокер и королева
Шрифт:
– Сесилия, идем. У меня есть план.
– Я останусь здесь.
– Ты что?
– Все равно смерть...К чему лишние муки? Я не солдат, госпожа. На земле я была наркоманкой, а здесь - прислуга. В Игре меня ждет только смерть. Раз за разом...Идите без меня...
Мишель вгляделась в тусклые глаза девушки и молча повернулась.
– Она спеклась, Луис.
– Жалко девчонку, симпатичная!
Луис встал к стене спиной и Мишель по нему как по лестнице вскарабкалась на стену. Поднялась во весь
С помощью Мишель Луис взобрался на стену. Огляделся и присвистнул.
– Здесь можно ходить месяцами!
– Это вряд ли! Воды и еды у нас нет. Сколько живет человек без воды?
– Смотря где. Это же Игра-просто так помереть нам не дадут, я думаю.
– Пойдем в сторону зарева? Хоть какой-то ориентир.
– Есть, мэм!
Луис четко козырнул. Лицо вытянулось и стало строже и старше.
Они разделились и шли по гребням стен параллельно. Первую засаду Луис обнаружил и расстрелял из трофейного пулемета.
Мишель добралась к месту, когда все уже закончилось.
В узкой комнатке лежали два человека в камуфляже. Расплывалась на полу черная лужа.
– Луис, а не могли быть это наши?
– Ни черта, мэм! Они наставили на меня свои трещотки, но я первым успел. В этом месте своих у нас быть не может.
– Проверим - кто это?
– Нет смысла, идем дальше. Тратить время и силы на трупаков глупо, мэм.
Мишель кивнула. Сержант Луис прав. Что измениться если посмотреть в лицо убитым?
Они продвинулись к зареву почти метров на пятьдесят, когда там, откуда они ушли донесся крик боли и отчаяния, а потом короткая очередь. И настала тишина. "Сесилия?"
– Девчонку пришили, козлы...
– процедил сквозь зубы Луис.
Молча, они продолжили путь.
Зарево приобрело детали. Впереди, еще в одном коридоре что-то горело. Пахло подгоревшим шашлыком.
Слюны не было чтобы проглотить. Мишель дернула подбородком, поправляя надоедливый ремешок шлема.
"Сейчас бы шампур с сочными шашлыками и запотевшую бутылочку "Старопрамен"!"
Она шла ровным шагом, без спешки. На широкой стене можно было бы, и бегать без опаски.
Запах мяса добавил скорости.
Луиса подстрелили совсем близко от костра, всего в паре комнат.
Шедший чуть впереди, он взмахнул руками и исчез из виду, а потом Мишель услышала донесшийся издалека щелчок выстрела. Она немедленно спрыгнула вниз, в комнату, ушибла локоть, но, сжав зубы, тут же бросилась к Луису.
Он лежал на левом боку, зажимая рану в груди. Бронежилет не выдержал...
Мишель опустилась рядом на колени.
– Я...готов...мэм...недолгая...была ...наша... служба...
Кровавые пузыри
лопались на губах...Мишель до боли сжала руки в замок.Она ничем не могла ему помочь.
– Это... снайпер...
Он говорил, делая все более продолжительные паузы. Кровь заливала легкое.
Мишель наклонилась к нему, кусая сухие губы.
– Когда вернешься в обычный мир, запомни-я вечером приезжаю в столицу на "королевском экспрессе"! Слышишь?!
– Да...мэм...
Когда Луис забился в агонии удушья, Мишель отвернулась. Комок застрял в горле и не желал продвигаться... "Он жив, он вернулся на Саргон, он жив!" - повторяла она, смаргивая слезы.
Чтобы добраться до костра, пришлось миновать два десятка разнокалиберных закопченных комнат.
"Что же тут жгли?"
К костру она приблизилась, держа наготове трофейный тяжеленный пулемет.
Костер уже не горел, а тлел... Из бесформенной кучи серого пепла торчали ноги в армейских грубых башмаках на толстой подошве.
Она подошла ближе. Здесь сожгли двух или трех мертвецов.
Тошнота подступила к горлу. Вот почему пахло горелым мясом!
Боковым зрением Мишель заметила слева огонек, сизый огонек зажигалки. Подхватила тяжелый пулемет и тут же ей в лицо выплеснулся ослепительный фонтан алого пламени...
С выгоревшими глазами она каталась по полу и визжала, срывая голос и горящую униформу с рукавов. Так ей казалось ...На самом деле она слабо шевелилась живым факелом под закопченной стеной безумного лабиринта... Угрюмый огнеметчик вытер потное лицо рукавом и сплюнул себе под ноги.
– О, боги, Мишель!
Марк поднимал ее с ковра, а она кашляла, разрывая горло, обливаясь слезами. В ноздрях еще сидел запах, запах горелого мяса.
Усаженная на кожаный диванчик она крутила головой. Стол с белой скатертью, за вагонным окном мельтешат ели. Дымится сигара в малахитовой пепельнице. Игра закончилась?
– Что случилось, Мишель? Вы ушли в Игру? Вам плохо?
Она замотала головой. Забрала из рук Марка рюмку с коньяком и залпом проглотила. Горячий ком напитка скользнул по языку, по горлу и приземлился в желудке вспышкой теплоты. Больше ничего! Точно чаю выпила!
– Еще!
Марк немедля налил в рюмку еще коньяка, но уже на два пальца.
Мишель отобрала у него бутылку и налила почти полную.
Зажмурив глаза, она выхлебала весь сосуд и замерла, прислушиваясь к своим ощущениям.
Марк крякнул от восхищения.
– Узнаю русскую натуру. Пьете вы отчаянно!
– Иначе нельзя...
– прохрипела Мишель. Слезы текли по щекам, горло жгло. Но главное-она была жива, все закончилось, как страшный сон... Все закончилось. Пока.