Джузеппе Бальзамо (Записки врача). Том 2

– Ну, хорошо! И что же говорит мэтр Флажо? Да и что он сам за птица?

– Он – прокурор, ваша светлость.

– Что же дальше?

– А то, что господин Флажо утверждает, что король не выпутается.

– Ого! Что может помешать льву?

– Мышь, ваша светлость!..

– А мышь – это мэтр Флажо?

– Он так говорит.

– И ты ему веришь?

– Я всегда готов поверить прокурору, который обещает напакостить.

– Посмотрим, что сможет сделать мэтр Флажо.

– Посмотрим, ваша светлость.

– Иди ужинать, а я пойду лягу… Я совершенно потрясен оттого, что мой племянник – больше не пэр Франции и не станет министром. Дядя я ему или нет, Рафте?

Герцог де Ришелье повздыхал, а потом рассмеялся.

– У вас есть все, чтобы стать министром, – заметил Рафте.

Глава 26. ГЕРЦОГ Д'ЭГИЙОН ОТЫГРЫВАЕТСЯ

На следующий день после того, как Париж и Версаль были потрясены новостью об ужасном приговоре Парламента, когда все только и ждали, что же последует за приговором, де Ришелье отправился в Версаль и продолжал там вести привычный образ жизни. Рафте вошел к нему с письмом в руке. Секретарь обнюхивал и взвешивал на руке конверт с беспокойством, которое немедленно передалось хозяину.

– Что там еще, Рафте? – спросил маршал.

– Что-то малоприятное, как мне представляется, ваша светлость, и заключено оно вот здесь, внутри.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что это письмо от герцога д'Эгийона.

– Ага! От племянника? – спросил герцог.

– Да, господин маршал. Выйдя из кабинета короля, где заседал совет, лакей подошел ко мне и передал это письмо. И вот я так и этак верчу его уже минут десять и никак не могу отделаться от мысли, что в нем какая-то дурная новость.

Герцог протянул руку.

– Дай сюда! – приказал он. – Я храбрый!

– Должен вас предупредить, – остановил его Рафте, – что, передавая мне эту бумагу, лакей хохотал до упаду.

– Дьявольщина! Вот это действительно настораживает… Все равно давай! – сказал маршал.

– Он еще прибавил: «Герцог д'Эгийон советует, чтобы господин маршал прочел это послание незамедлительно».

– Вот беда! Не заставляй меня думать, что ты приносишь несчастье! – вскричал старый маршал, Твердой рукой сломав печать.

Он прочел письмо.

– Эге!.. Вы изменились в лице, – проговорил Рафте, заложив руки за спину и наблюдая за герцогом.

– Неужели это возможно? – пробормотал Ришелье, продолжая читать.

– Кажется, это серьезно?

– А ты доволен?

– Разумеется, я вижу, что не ошибся. Маршал перечитал письмо.

– Король добр, – заметил он.

– Он назначил д'Эгийона министром?

– Еще лучше!

– Ого! Так что же?

– Прочти и скажи свое мнение. Рафте стал читать письмо. Оно было написано рукой герцога Д'Эгийона и содержало в себе следующее:

«Дорогой дядюшка!

Ваш добрый совет принес свои плоды: я рассказал о своих неприятностях дорогому другу нашего дома, графине Дю Барри, а она поделилась ими с Его Величеством. Король возмутился насилием господ членов Парламента надо мной, человеком, честно исполнявшим свой долг. Сегодня же на Совете Его Величество отменил приговор Парламента и предписал мне продолжать исполнение обязанности пэра Франции.

Дорогой дядюшка! Зная, какое удовольствие Вам доставит эта новость, посылаю Вам снятую секретарем копию решения Его Величества, принятого на сегодняшнем Совете. Вы узнаете о нем раньше, чем кто бы то ни было.

Примите уверения в моем искреннем уважении, дорогой дядюшка; надеюсь, что Вы не оставите меня и в будущем, оказывая милости и подавая мудрые советы.

Подпись: герцог д'Эгийон».

– Он, помимо всего прочего, еще и смеется надо мной! – вскричал Ришелье.

– Клянусь честью, вы правы, ваша светлость.

– Король! Сам король влез в это осиное гнездо!

– А вы еще вчера не хотели в это поверить.

– Я не говорил, что он туда не полезет, господин Рафте, я сказал, что он выпутается… И вот, как видишь, он выпутался.

– Да, Парламент проиграл.

– И я вместе с ним.

– Сейчас – да.

– И не только сейчас! Я еще вчера это предчувствовал, а ты меня утешал, как будто никаких неприятностей вообще не могло произойти.

– Ваша светлость, как мне представляется, вы слишком рано отчаиваетесь.

– Господин Рафте, вы глупец! Я проиграл и заплачу за это. Вы, может быть, не понимаете, как мне неприятно быть посмешищем в замке Люсьенн. В эту самую минуту герцог смеется надо мной в объятиях графини Дю Барри. Мадмуазель Шон и Жан Дю Барри тоже зубоскалят. Негритенок лопает конфеты и поплевывает на меня. Черт побери! Я человек добрый, но все это приводит меня в бешенство!

– В бешенство, ваша светлость?

– Да, именно в бешенство!

– В таком случае, не надо было делать того, что вы сделали, – глубокомысленно заметил Рафте.

– Вы меня на это толкнули, господин секретарь.

– Я?

– Вы.

– А мне-то что за дело, будет герцог д'Эгийон пэром Франции или не будет? Я вас спрашиваю, ваша светлость? Мне как будто не за что обижаться на вашего племянника.

– Господин Рафте! Вы наглец!

– Я уже сорок девять лет от вас это слышу, вашу светлость.

. – И еще услышите. – Только не сорок девять лет, вот что меня утешает.

– Вот как вы отстаиваете мои интересы, Рафте!

– Мелкие ваши интересы не отстаиваю, господин герцог… Как бы вы ни были умны, вам иногда случается делать глупости, которые я не простил бы даже такому болвану, как я.

– Объяснитесь, господин Рафте, и если я пойму, что не прав, то признаю.

– Вчера вам захотелось отомстить, ведь правда? Вы пожелали увидеть унижение вашего племянника. Вы захотели в некотором смысле сами вынести ему приговор Парламента и насладиться зрелищем агонизирующей жертвы, как сказал бы де Кребийон-младший. Ну что же, господин маршал, такие зрелища, такие удовольствия дорого стоят… Вы богаты, так платите, господин маршал, платите!

– Что бы вы предприняли на моем месте, господин мыслитель? Ну?

– Ничего… Я стал бы ждать, не подавая признаков жизни. – Но вам не терпелось настроить Парламент против графини Дю Барри с той самой минуты, как Дю Барри предпочла вам более молодого д'Эгийона.

Вместо ответа маршал проворчал что-то себе под нос.

– И Парламент сделал то, что вы ему подсказали. Подготовив приговор, вы предложили свои услуги ничего не подозревавшему племяннику.

– Все это прекрасно, и я готов согласиться, что был неправ. Однако вы должны были меня предупредить…