Шрифт:
Старый колдун огляделся, запахнул поплотнее халатишко и, покряхтывая, присел на табурет.
Глеб Портнягин стоял неподвижно. Глаза кандидата в Президенты опасливо блуждали — классический вид внезапно разбуженного сомнамбулы.
— Слышь, Ефрем… — испуганно выдохнул он вдруг. — Я ж вроде не пьяный был! А столько дури наплёл…
— Да не то чтобы совсем дури… — задумчиво молвил Ефрем. — Тут ещё с какой стороны посмотреть… Ежели с государственной — всё по делу, всё разумно…
— Ой-й!.. — зажмурившись, тихонько взвыл Портнягин. —
— Табурет дать? — с тревогой на него глядя, осведомился наставник. — Голова не кружится?
— Нет…
— Здоров… — оценил старый чародей. — Которые послабже, бывало, и с копыт падали…
Портнягин глубоко вздохнул, взял было себя в руки — и тут же снова обмер, зажмурился:
— Йо-о!..
Что-то, видать, ещё припомнил.
Присел по-тюремному на корточки, посидел так, посидел, головушку свеся, а там и вовсе опустился на пол. Нет, не то чтобы обмяк, или там ослаб в коленях — просто подчинился порыву души. Шутка, что ли, — разом от всего опомниться!
— Костюмчик испачкаешь, — заметил колдун. — Эх, не смикитил я что-нибудь подстелить…
— Не последнее, чай, донашиваю… — Ответ прозвучал хрипловато, но всё-таки это был ответ — Портнягин стремительно приходил в себя. Могучий организм, ничего не скажешь!
Размыкальце выдыхалось. Напряжение астрала, сфокусированное заклинанием в центре круга, быстро падало. Для настоящей серьёзной промывки ауры в корень требуются куда более высокие энергии.
— Пересел бы всё-таки на табуретку…
— Нет, не надо. Тут посижу… — Портнягин вскинул голову. — Ка-ак они меня все достали, Ефрем! — вырвалось у него. — Шагу самому ступить не дают: ногу поставь так, голову поверни так, подбородок вздёрни повыше… Референты, имиджмейкеры, политтехнологи, тудыть иху пере-тудыть!.. Думаешь, я речи сам сочиняю? У меня тут… — Потыкал пальцем в правое ухо. — …динамик вставлен. Вот и повторяю всё за ним, как попка… Эх, если бы не народ баклужинский! Бросил бы всё к чёртовой матери…
Распушившиеся было аурические нити кандидата вовсю уже сплетались в привычную идеологическую неразбериху.
— Глеб Кондратьевич, — послышалось из прихожей. — Пора. Надо ехать… — Далее почтительный голосок пресёкся. — Ой, да что ж вы на полу-то сидите?! — взвизгнул он.
За каких-нибудь несколько секунд в комнате стало шумно и людно. Кандидата в Президенты подняли, отряхнули, сдули последнюю пылинку и, укоризненно косясь на Ефрема Нехорошева, повлекли вон. Открывать мост через Чумахлинку и резать ленточку золотыми ножницами.
— Я ещё загляну… — только и успел пообещать он, обернувшись напоследок в дверях.
Глава 9
Богопротивные эволюционисты рассчитали однажды, как изменится человеческий профиль, если им в течение долгого времени рассекать воду. В итоге на мониторе возник абрис дельфина. Прямо скажем, невеликое открытие. Не только вода, но даже преодолеваемое нами бытиё незаметно
обтачивает нам физиономии. Наиболее обтекаемый вариант — кувшинное рыло. С бытодинамической точки зрения оно совершенно: раздвинешь любую толпу, проникнешь в любой кабинет.Волевой подбородок в качестве рассекателя неплохо смотрится в кинематографе и благосклонно принимается глотателями детективов, однако в обыденной жизни это, как правило, первичный признак неудачника. А уж проминать повседневность высоким выпуклым лбом — и вовсе гиблое дело.
Наука физиогномика обманывает редко. И трёх минут не прошло с момента отбытия кандидата в Президенты на торжественную церемонию, а загадочный обладатель кувшинного рыла вновь прошмыгнул в прихожую, даже не потрудившись открыть дверь полностью.
Сказывалось совершенство обводов.
— Н-ну… — вновь помрачнев, молвил хозяин. — И о чём же ты, мил человек, со мной собрался беседовать?
— Будем откровенны, Ефрем Поликарпович, — прямо предложил тот, с достойной зависти непринуждённостью располагаясь в кресле. — Конечно же, мы с вами противники и таковыми останемся…
— А ты, я гляжу, высоко себя ценишь, — заметил Ефрем, усмехнувшись. — Ко мне в супротивники ещё, знаешь, не всякий годится.
— Я имел в виду не личные, а идейные разногласия, — уточнил гость. — Вы — колдун, то есть представитель чуждого нам мировоззрения… Кстати, можете называть меня товарищ Викентий. Хотя нет… Для вас — просто Викентий.
— Можно и так, — не стал перечить покладистый чародей.
— С тёмными силами оккультизма, — продолжал Викентий (просто Викентий), — мы, как вы знаете, намерены бороться беспощадно. Но в данном случае, мне кажется, наши интересы совпадают.
— А наши — это чьи?
— Лично ваши, Ефрем Поликарпович, и наши партийные.
— Так-так… — заинтригованно молвил колдун. — Ну-ка, ну-ка…
— Вы потеряли ученика и друга, а нас угораздило приобрести сильного политического врага.
— Ну так на то они и ученики. Выучатся да упорхнут.
— А друзья?
Колдун насупился, взял с краешка стола так и не опорожненный стаканчик и, осмотрев, поставил обратно.
— Что-то ты, Викентий, не с того конца заходишь…
— Предпочитаете, чтобы я начал с угроз?
— Да хотелось бы…
— А вот не дождётесь! — сказал Викентий. — Нет, не потому что угрожать нечем. Есть чем. В господнадзоре сидит наш человек, и он может лишить вас лицензии хоть сегодня. Но какой смысл? Через неделю Портнягин становится Президентом — и лицензию вам вернут в золочёной рамке. Неделю без практики, я думаю, вы продержитесь…
— Продержусь… — кивнул чародей.
— Чем ещё можно вас запугать? Физической расправой?.. Ну вот видите, вы и сами улыбнулись! Угроза вас наверняка не впечатлила, а если мы приведём её в исполнение, то выйдем, согласитесь, полными кретинами. Учинить перед выборами расправу над немощным стариком! Что о нас избиратели подумают?