Эарнур

Король Гондора невольно вздрогнул, стоило Денне упомянуть его мучителей.

– Они здесь, в крепости?

Тот заметил его испуг.

– Да перестань ты переживать, я же сказал - никто тебе ничего не сделает! С Саурианной спорить - себе дороже, если они посмеют его ослушаться, мало обоим не покажется!

Эарнур какое-то время молчал, глядя куда-то вдаль. Легко сказать - успокойся и перестань переживать, но как забыть нечеловеческую боль, жуткое унижение и отчаяние? Все это уже никак не сотрешь из памяти - вместе с осознанием того, что ты не в состоянии ничего изменить.

– Знаешь, иногда мне хочется все-таки попробовать выбраться из всего этого и начать жить, как все люди. А иногда - чтобы кто-нибудь из ваших меня убил. Или самому себя... того. Только у меня это никак не получается. Один раз попробовал - и то неудачно. Ваш повелитель, - при Денне он решил не называть Саурона по имени, вдруг сочтет это проявлением неуважения, - видимо, это понял и убрал из моей комнаты все предметы, с помощью которых можно было бы что-то с собой сделать. Правда, у меня была возможность это обойти - пару раз у меня была мысль, умываясь утром, полоснуть себя бритвой по горлу, хотя она была маленькая, рука у меня двигается только левая и я приводил себя в порядок только под бдительным надзором Кириандила или Морнэмира. Меня остановило то, что им обоим потом за меня влетит - в конце концов, оба они ни в чем передо мной не провинились, просто делали свое дело и меня лечили, а подставлять других людей нехорошо. Только что я с такими же мыслями смотрел на тот нож, которым ты резал лимон. Наверное, со мной что-то не так, если я постоянно испытываю желание наложить на себя руки.

– Слушай, если ты все-таки боишься, что Нендил и Моргомир до тебя доберутся, и говоришь мне о том, как тебе плохо, значит, все не так плохо, - Денна смотрел на него с сочувствием, любопытством и отчасти оценивающе.
– Если бы ты действительно хотел покончить с собой, то тебе было бы все равно, что каким-то людям может достаться за то, что они за тобой недоглядели. Поэтому все не так ужасно, как ты думаешь. Если тебе хоть чего-то хочется, пусть даже красивую чашку, значит, ты сможешь выбраться из той трясины, в которую тебя так старательно все время запихивали твои милые родственники.

– Я думал, ты уберешь нож со стола после того, как я тебе во всем признался, - растерялся Эарнур.

– Не уберу. Потому что ты ничего с собой не сделаешь, - с уверенностью ответил Третий.

– С чего ты взял?

– Только что ты сказал, что не хотел неприятностей Морнэмиру и Кириандилу, - не преминул заметить он.
– Ты не станешь делать того же мне.

– Ты прав, - вздохнул пленник.
– Я даже убить себя не могу, мне на это никогда не решиться, и после этого ты говоришь, что я не ничтожество.

В душе он удивлялся терпению, с которым Денна его выслушивал - отец, посмей он заикнуться при нем о чем-либо подобном, давно надавал бы сыну пощечин и велел выбросить дурь из головы. Он снова подавленно замолчал. Встреча с Третьим принесла ему небольшое облегчение, но хочешь не хочешь, а скоро придется снова уходить к себе, иначе Саурон будет в такой ярости, что и сказать страшно, еще и на Денне зло сорвет.

Харадский принц накрыл его руку своей.

– Я могу дать тебе один совет, - участливо сказал он.
– Найди то, что тебе нравится и тебя радует, пусть хоть немного. Это и станет той спасительной соломинкой, что позволит тебе понемногу выбраться из кошмара, в котором ты оказался не по своей воле. Хочешь чего-то красивого и необычного - давай я привезу тебе такую чашку, как рассказывал. Хочешь семью и детей - попробуй познакомиться с какой-нибудь женщиной. Для начала просто познакомиться и поговорить. Потом с каждым днем тебе будет становиться все легче и легче, и однажды ты почувствуешь, что окончательно освободился от прошлого.

– Я попробую, - тихо ответил Эарнур; ему не хотелось спорить с Денной, но в душе он уже заранее сомневался в том, что у него хоть что-то выйдет. Во-первых, за ним в оба глаза следят подручные Саурона, хотя сегодня вот немного недоглядели, во-вторых, Аранарт вряд ли решится отрезать Элронду голову, в-третьих, Черный Властелин, не получив желаемого, рано или поздно все равно прикажет убить своего пленника, так что о каких радостях и уж тем более о создании семьи вообще речь.
– Даже не знаю...

– Трудно всегда начать. Ты и в самом деле попробуй. Что-то тут становится жарковато, - Денна снял свою черную накидку и повесил ее на спинку стула; под ней на Третьем оказалась неописуемой красоты алая рубашка с коротким рукавом из дорогого шелка, расшитая золотыми узорами; золотой парчой были обтянуты и пуговицы у ворота. В глаза Эарнуру бросился грубый кривой шрам на шее харадца - не такой жуткий, как у Саурона, да и голову Денна держал прямо, но все равно заметный. Интересно, где он его заработал?

Эарнур допил вторую чашку чая - лимон и в самом деле придавал напитку довольно приятный вкус, немного горьковатый и кисловатый. Все, хорошего понемножку, пора прощаться, а то потом будет всем на орехи - и ему самому, и Кириандилу за разгильдяйство. Однако не успел он и рта раскрыть, как с порога донесся уже знакомый ему голос:

– А вы тут, я вижу, хорошо время проводите? Чай пьете?

Пленник почувствовал, что едва может шевельнуться от страха. Саурон умеет говорить спокойно, вроде бы как даже не угрожая, но это не значит, что все хорошо.

– Все, Денна, - чуть слышно проговорил он.
– Спасибо за чай. Мне конец.

Третий посмотрел на него с нескрываемым удивлением.

– Что случилось?

– Да ничего, просто я никак не могу понять, почему меня все так боятся, да и он вот тоже, - Черный Майя бесцеремонно указал пальцем на Эарнура.
– Поначалу, еще во времена Эрегиона и Нуменора, меня это очень забавляло, и я не упускал возможности над кем-нибудь поглумиться, потом стало раздражать, но я все же сдерживаюсь, хоть меня так и подмывает набить кому-нибудь морду.

– Саурианна, не надо, - Денна встал и решительно загородил своего гостя собой.
– Помню я, как ты отношения с Эллери выяснял: после твоих разборок - три трупа и один пожизненный калека.

– Значит, заслужили, - тут Саурон хрипло рассмеялся.
– Вот сколько лет ты меня знаешь, а все попадаешься на мои удочки! Я же просто шучу!

– Я не попадаюсь, я тебе подыгрываю, - улыбнулся Третий.

Эарнур по-прежнему неподвижно сидел на стуле, боясь даже глазом моргнуть; он старался не смотреть на Черного Майя, но чувствовал, что у него от одного его присутствия кровь леденеет в жилах. Чего он хочет? Нарочно мучает своего пленника перед тем, как убить?

– Объясни мне, пожалуйста, чем ты меня слушал?
– надменно произнес Саурон, наконец обратившись к нему.
– Я тебе, кажется, ясно сказал: не смей никуда уходить из моих владений, если, конечно, не хочешь, чтобы Элронд и тебе воткнул нож в спину. Но я не запрещал тебе выходить из комнаты и не говорил, что убью тебя за это!

Король Гондора, впрочем, уже не слушал его - он чувствовал, что находится в каком-то полуобмороке и с трудом может сидеть; перед глазами у него плыли радужные круги, к горлу подкатывала тошнота, голоса доносились до него, как сквозь плотный занавес.