Единоборец

– Ты неисправимый романтик, – говорит Клара. – А я-то думала, что такие вымерли триста лет назад.

8

Я иду очень медленно, изучая местность вокруг себя. То, что город называет «пустыней», мне очень хорошо знакомо. Здесь на каждом шагу остались следы присутствия человека. Пусть хотя бы былого присутствия. Вполне возможно, что последний раз человеческая нога ступала здесь лет пятьдесят назад. Или больше. Трудно сказать наверняка, потому что в этом мире разрушение происходит иначе, чем у нас. Здесь не бывает дождей и ветров, здесь очень мало бактерий, из-за которых гниет древесина. Здесь нет смены дня и ночи, а значит, нет и температурных колебаний, из-за которых трескаются камни в мире на поверхности планеты. Я не знаю, как давно отсюда ушли люди, но уверен, что они здесь жили. Первый же овражек, который я исследую, оказывается фундаментом здания. Причем здание было из бетона и кирпича, а значит, строилось очень давно. В ту эпоху, когда дома складывали из маленьких кубиков, а не выращивали целиком, как делают сейчас. Осмотрев фундамент, я двигаюсь дальше. Деревца, растущие здесь, больше похожи на земные деревья, а редкая трава – на земную траву. Листья даже имеют зеленоватый оттенок, хотя все равно это не органика. Воздух здесь гораздо прозрачнее, чем в лесу, но все равно, видимость ограничена – видно метров на восемьдесят, не дальше. Ни животных, ни птиц я пока не заметил. Хотя, кто знает, возможно, животные уже заметили меня.

Единственное, что я хочу найти сейчас – более или менее надежное укрытие. Я пока ничего не говорил Кларе о карликах, которые наверняка идут по нашим следам и сейчас находятся где-то поблизости. Оставаться под пологом леса для нее слишком опасно. Гораздо опаснее, может быть, чем прятаться от хищников где-нибудь здесь. Сидеть самой в лесу означает для нее верную смерть. Я оставил ее совсем ненадолго и все равно волнуюсь, потому что риск есть. Правда, в прошлый раз карлики далеко от нас отстали. Я рассчитываю на наблюдательных мошек, которые должны меня предупредить.

Следующее здание сохранилось значительно лучше. Я вижу не только фундамент, но еще и кирпичные стены со старыми следами белой краски. Стены не высоки, всего метра полтора. Похоже, что они были такими с самого начала. Здание напоминает разрушенную теплицу или оранжерею. Я запрыгиваю внутрь и пригибаюсь. Нужно быть осторожным. Здесь отличное место для засады хищников. Но внутри все тихо. Остатки старых внутренних стен, бетонных перегородок. Стальные трубы, проржавевшие во многих местах. Все поросло высокой жесткой травой. Я дотрагиваюсь до трубы, и она рассыпается в коричневую труху. Деревянных предметов я не вижу. Никаких остатков мебели или оконных рам. Пластика тоже нет, но это меня не удивляет. Здешние животные обожают кушать пластик. Я хочу найти подвал, но его здесь нет. Подвал или любое другое укромное место. В человеческих домах обязательно есть что-то подобное.

Осмотрев теплицу, я иду дальше. Деревьев становится еще больше, они напоминают земные вишни. Разве что нет плодов. Местность изменилась. Трудно сказать, что именно произошло. Исчез оттенок смерти, который до сих пор был во всем вокруг, лежал на всем, как тень. Появилось еще кое-что. Почва, как это ни странно, приобрела упругость. Она пружинит под ногой, как беговая дорожка стадиона, покрытая плотной резиной.

Следующий домик тоже напоминает большую теплицу, но сохранился почти полностью. Нет лишь стекол. Я открываю дверь и вхожу. Металлические петли легко поворачиваются. Такое впечатление, что люди ушли отсюда совсем недавно, может быть, всего несколько лет назад. Я знаю, что это всего лишь кажется. Внутри снова переплетения стальных труб, которые неплохо сохранились, может быть, в свое время их лучше покрасили. Я заглядываю во все углы, стараясь обнаружить что-нибудь, что даст мне ключ. Ничего, лишь тлен и разрушение. Отламываю пластинку почвы и рассматриваю ее. Мои глаза могут работать в режиме светового микроскопа, а если нужно, то даже спектрографа. На вид это камень, но ведь камень не может быть упругим. Я пытаюсь разгадать это противоречие.

В этот момент я ощущаю движение за своей спиной. Сразу же бросаюсь вниз и прижимаюсь к стене. Нечто крупное движется невдалеке от меня. Я не вижу, что это, но передвигается оно быстро. И почти бесшумно. Возможно, это невидимка. Я проскальзываю вдоль стены и смотрю в узкую щель между двумя трубами. Невидимка уходит. Мне он кажется серым полупрозрачным облаком, метра два в диаметре. Облако скользит над самой землей. Эту штуку я должен убить. Но для начала посмотрим, в какую сторону оно уйдет. Может быть, там его гнездо. Надо быть острожным. Клара говорила, что они охотятся стаями.

Я выпрыгиваю через выбитое окно и пригибаюсь. Невидимка метрах в пятидесяти впереди меня. Я пытаюсь следовать за ним, но вскоре теряю его из виду. Движется он слишком быстро. Попробуем другой вариант действий. Я взлетаю под самый потолок и стараюсь оттуда осмотреть окрестности. Пространство под потолком заполнено серым туманом, очень влажным и довольно неприятно пахнущим. Этот туман прекрасно меня маскирует. Я двигаюсь в его слое, лечу в том направлении, куда ушло то существо. Подо мной несколько зданий, все таких же, напоминающих теплицы. Каждое из них имеет форму буквы «Т». Дальше виднеется кирпичный двухэтажный барак. Я спускаюсь на его крышу. И в этот момент происходит что-то странное. Мир вокруг меня начинает разрушаться. Отчаянным усилием я бросаюсь в сторону и, кажется, вырываюсь. Все предметы снова на своих местах. Никто меня не преследует, невидимок поблизости нет. Но я не обманываюсь: это было нападение. В этот раз мне лучше отступить.

Я возвращаюсь к Кларе. Она спокойно спит, уверенная, что находится в безопасности. Я настраиваюсь на сигналы, которые должны передавать мошки. Сигналов нет. Мои мошки молчат. Я бужу девушку.

– Ты так быстро вернулся? – удивляется она. – Какие новости?

– Плохие. Тебе надо отсюда уходить.

– Но здесь нет хищников.

– Зато есть кое-что похуже.

Я рассказываю ей о нападении карликов.

– Неужели они смогли тебя подстрелить? – удивляется Клара.

– У них есть оружие, которое мне неизвестно. Мои системы защиты не сработали.

– Забавно, – говорит она. – Тебя разрубили, и ты ожил, как древнегреческий герой. Орфей, кажется.

– Орфей. Кроме него, Осирис в Египте, Адонис в Сирии, Загрей во Фракии, а еще и Пенфей и…

– Всех их разрубывали?

– Да. И все они оживали. А Будда сам рассек свое тело на куски, и сам воссоединил его.

– Как ты можешь все это помнить? Все эти имена и страны?

– Но вы же улучшили мою память, вставив несколько молекулярных чипов. И, кроме того, это моя история и моя культура. Как же я могу не помнить?

– Жаль, что я не человек, – говорит она. – Я бы тоже все это знала.

Мы выходим из лесу и прячемся в первом овражке. Клара испугана, хотя старается не показывать этого. Она постоянно озирается и вздрагивает. Небольшое углубление на месте бывшей кирпичной кладки позволяет нам быть более или менее незаметными.

– Я останусь здесь, – говорит она. – Я дальше не пойду. Ты видел хищников?

– Да. Они на меня напали, но не стали убивать.

– Расскажи, как они выглядят?

– Не могу сказать. Они выглядят полупрозрачными. Издалека выглядят иначе, чем с близкого расстояния. Я бы сказал, что они не выглядят никак. А когда они нападают, это… Это очень странно.

– Странно что?

– Это трудно описать. Так, как будто они воздействуют прямо на мозг, и в мозгу все смешивается. Это даже не с чем сравнить. Как будто ты мгновенно сходишь с ума и видишь образы, которые сходят с ума одновременно с тобой. Но, честно говоря, я не помню, что я видел, потому что они воздействуют на память тоже. Еще секунда – и я бы не смог от них уйти. Информационная атака.

– Возможно, ты ушел, потому что у тебя человеческий мозг.

– Возможно. Для электронных мозгов это было бы смертельно.

– Спасибо, ты меня утешил, – говорит она.

– Но у тебя тоже почти человеческий мозг. У тебя человеческое тело. Настолько человеческое, что иногда я принимаю тебя за земную девушку.

– И что же тогда? – спрашивает она.

– Тогда я вспоминаю, кто ты есть на самом деле.

– Смотри! Там кто-то есть, – вдруг говорит она.

Клара показывает в направлении ближайшей группы невысоких деревьев. Я вглядываюсь, но ничего не вижу, кроме черных стволов и серой мглы. Сейчас у меня не осталось ни одной наблюдательной мошки, а новые вырастут не раньше, чем завтра. Приходится использовать собственные глаза.