Единственная для Буйного

Я слегка отстраняюсь от мужчины. Так, чтобы в глаза ему посмотреть. Мне кажется или его тон не таким раздражительным стал. А ведь когда только в комнату зашёл от него яростью за версту несло. Это он рядом со мной успокоился? Да?

– До встречи с тобой у меня такого в жизни не было, — обиженно в ответ хриплю. У меня и правда таких приключений не было в жизни. А его ресторан как будто проклятым оказался, я его как сожгла так всё и понеслось.

Эмир взглядом моё лицо ощупывает. Каждый миллиметр исследует.

– У меня до встречи с тобой тоже приключениями не пахло, кукла.

– Ты в тюрьму без моей помощи попал.

— Это ещё не доказано. Я справки наведу, может, ты мне вообще пожизненно должна окажешься.

Я губы поджимаю. Неужели он и правда считает, что я только неприятности приносить могу.

– Сюда иди, — произносит грубо и к себе снова притягивает, — дрожишь вся, бледная как стена.

– Я испугалась.
– Честно ему признаюсь. Я ещё в жизни так не боялась, как тогда. Вот вспоминаю, и снова потряхивать начинает.

— Вот скажи, ты когда мозгами пользоваться начнёшь? Они же не просто так тебе даны были. Ты какого хуя в этот сарай попёрлась?

– В магазин, — обиженно поправляю.

– Теперь там свалка, — рявкает Буйный, а я замираю. Что значит свалка?

– Как это?

– Так, здание аварийное, хлипкое. Из говна и палок построенное. Не выдержало, рухнуло, прямо на ублюдка местного, который за бутылкой пива туда привалил.

Я даже двигаться перестаю. Я ведь правильно понимаю? На Ростика здание обрушилось?

– Пострадавших много?
– Произношу тихо.

– Продавщица и ублюдок. Представляешь, стояла, смотрела, как здание рушится и не успела выбежать.

Внутри всё сжимается. Я понимаю, о чём говорит Эмир. Пускай не прямо в лоб. Он говорит о том, что Марина Анатольевна смотрела на то, как Ростик меня... Могла помочь, что-то сделать. А она в стороне выбрала стоять. Делать вид, что ничего не замечает.

Я дёргаюсь, но Эмир не даёт отстраниться. К себе снова прижимает.

– Каждый за свои действия отвечает, Злата. Поэтому всегда думать нужно, перед тем как делаешь.

Я закусываю губу. Ни слова больше не произношу. Он за меня заступился. Наказал тех, кто обидел. Я не могу сказать, что полностью принимаю его методы наказания. Не хочу думать и анализировать. Я сосредотачиваюсь на том, что мне сейчас спокойно и хорошо.

Я поднимаю голову верх, ловлю взгляд Эмира. Тёмный, обволакивающий. И сама к нему тянусь. Целую в щеку, кожу лица щекочет от его щетины, после ещё приподнимаюсь и в губы целую. Буйный сначала не отвечает. Как будто обдумывает, стоит ли. А после сдаётся.

Глава 28

Мне кажется, что это самое лучшее утро в моей жизни. Я просыпаюсь в объятиях Эмира. Он сжимает меня крепко, вдавливая спиной в свою грудь. Дышать в полную силу не получается. Но и этого достаточно, чтобы запах мужчины проник в легкие. Каждую клеточку заполнил. Щетина царапает шею. Дыхание мужчины прожигает. А ещё рука затекла, шевельнуться невозможно. Но мне плевать. Так хорошо и надежно в его руках, что ничего больше не хочется. Поверить не могу, что мы пришли к этому. И мне плевать, что будет дальше. Какими проблемами обернётся. Или что Эмир снова станет… Буйным. Злым, холодным, жестоким. Сейчас это мой Эмир. Нежный и милый. С которым ничего не страшно. Надежно. Всю жизнь так хочется провести.

Ладонь мужчины неожиданно начинает двигаться. Скользит по моему животу, сжимает оголённое бедро. Я кожей чувствую, как меняется дыхание мужчины. Становится более резким. Эмир просыпается.

– Ох.
– Я пищу, когда мужчина прижимается ко мне пахом. Показывает, насколько у него "доброе" утро. Огромное просто.

– Не дергайся, кукла.
– Спросонья у него голос хриплый и рваный. Хрипотцой ложится на кожу, вызывая мурашки.

Я ночевала уже с Буйным. Просыпалась. Но всё это было по-другому. Иначе. А теперь будто… Хорошо всё? Я цепляюсь за эту призрачную иллюзию. Не отпускаю. После вчерашнего… Мне хочется покоя, тишины. Чтобы никаких эмоциональных потрясений и проблем.

– Эмир, — шепчу тихонечко, касаясь его пальцев. – Ты… Ты скоро должен уезжать?

– Охуеть, кукла, — ворчит, опрокидывая меня на спину. – Решила меня турнуть отсюда? Не много на себя берешь? Я сам буду решать, когда уезжать.

– Нет! Нет, я… Ты шутишь, да?

Эмир усмехается, держа опору на одной руке. Стягивает с меня одеяло, жадно рассматривает. В его темных глазах – вечный голод. В мою сторону. И мне этого тоже хочется. И другого. Всего хочется.

– Я просто помню, что у тебя дела, — смотрю из-под опущенных ресниц. – Тебе прямо сегодня уезжать нужно? Баб Зоя обещала пирог приготовить, а ещё…

– Ага, блядь. Завалимся на диван и буду сопливое кино смотреть. Охуенная идея, кукла. Ты ничего не перепутала?

– Я лишь спросила. Не обязательно сразу ворчать.

Я провожу пальчиками по лицу мужчины. Глажу, касаюсь. Зарываюсь в темные волосы. Эмир сверлит тяжелым взглядом, но не мешает. Позволяет мне всё. Терпит. Это утешение за то, что случилось вчера? Попытка отвлечь, успокоить? Мне подходит! Я хочу получить всё, что можно.

– Так что? – Спрашиваю, прижимаясь к его губам. – Ты останешься? Ненадолго. Я…

– Ты решила, блядь, чтобы я рявкнул и на место поставил. У меня дела, кукла. Связанные с твоей подружкой, бизнесом, ублюдком Диким и прочим. Или чё? Будем с тобой трахаться, пусть этим и твоя подруга занимается?

– Нет. Конечно, нет. Я всё понимаю. Эмир, я же не ругаться хочу. А просто узнать детали. Ты ничего не рассказываешь. На вопросы не отвечаешь. Когда тебе нужно уезжать?

– Сейчас.
– Режет по нервам.

Я вздыхаю, стараясь не показать своего разочарования. Я понимаю, конечно. Удивительно, что Эмир вообще нашел для меня время. Смог приехать, разобраться с Ростиком. Со мной всю ночь провести. Это ценно. И очень показательно. Эмир говорит мало и не самые приятные вещи. Но поступками другое доказывает. И никто меня в другом не переубедит! Я не могу передать, как благодарна Эмиру за это всё. Пусть даже методы у него жестокие, но он для меня это всё сделал. Просто… Мне хочется большего. Недостаточно нескольких часов или всей ночи. Может, не хватит даже недели или двух… И да, завалиться на диван с просмотром мелодрамы мне этого тоже хочется. Мне с Буйным хочется всего. Прижаться и не отпускать никуда.

Сильнее обнимаю, когда мужчина начинает подниматься. Последние секунды близости урывая.

– Шевели булками, кукла, — приказывает, вставая. – У тебя десять минут. С учетом того, что тебе мелкую собирать надо.

– При чём тут Катюша?

Она осталась ночевать в соседнем номере. Под надзором охраны. А меня Эмир утащил за собой. Чтобы никто не мешал.

– Со мной поедешь, — ошарашивает, прикуривая. – Ну, чего расселась?

– С тобой? – Я едва не подпрыгиваю. – Куда?

– Куда скажу туда и поедешь. Хуй тебя одну можно оставлять. Сразу начинаешь проблемы притягивать.