Единственная для черного дракона

— Даже так? Тебе правда понравилось? Это так странно… — вдруг прошептал он сбивчиво.

В последней фразе послышался ничем не прикрытый восторг. Казалось, его взбудоражило то, как я реагирую на него и его подарки.

— Жаль, что мне разрешено лишь преподнести тебе свой дар, как члену императорской семьи, — как-то наигранно печально вздохнул он. — И мне уже пора. Нельзя бросать тень на репутацию женщины принца. Но, быть может, Ардэн однажды подарит мне и тебя, — пожал он плечами. — Что ж, Фэй, — посмотрел он мне в глаза. На самом дне его прозрачно-голубых глаз разгорались странные искры от которых становилось откровенно не по себе. — Я буду ждать, когда это произойдёт…

После этих слов он резко поднялся и повернувшись ко мне спиной направился в сторону выхода. Опомнившись, я спешно присела в поклоне, но при этом продолжала смотреть ему в след. Поравнявшись с Таймарис, казалось его пальцы всего лишь невесомо провели по щеке девушки, даря прощальную ласку. Спустя долю секунды на её щеке набухли темно алым капли крови из тончайшего пореза, а Кайя поднёс указательный палец к губам, пробуя на вкус кровь, словно это какой-то деликатес.

— Вкус всё равно испортился, — повернулся он ко мне и подмигнув, растянул губы в шаловливой улыбке.

Я улыбнулась в ответ прекрасно осознавая, что эта улыбка моё искусство, что отравит его мысли и будет раз за разом возвращать их ко мне. Ему покажется, что я та, кто поняла его без слов. Половинка души, даже если таковой у него и нет, но он захочет присвоить мою.

Стоило Эр Кьерр затворить двери за собой и Кайя, как в моей гостиной не осталось никого кроме меня и Тай. Ами последовала за мужчинами, сказав, что стоит передать мои пожелания по ткани. В комнате воцарилась осязаемая тишина.

Глава 23

Мы стояли друг напротив друга и ни одна из нас не спешила начинать разговор. Вопреки той жестокости, что была принятой нормой в мире сильнейших, я смотрела на Таймарис, как на женщину, что пострадала из-за моих решений. Да, она была неправа, но её поступок не стоил той жестокости и боли, что стала отражением на её лице, теле, душе… Если то, что сказала волчица правда, то именно дракон, что привел её сюда был тем, кто надругался и изуродовал её. Перед глазами встала ещё одна девушка…дочь служанки, маленькая бесовка, что оказалась слабее в мире сильных демонов.

Если квисэн и умели делать что-то по-настоящему хорошо, так это вскрывать и вытаскивать то, что годилось для них в пищу. И, порой, наш дар мог быть спасением для наших жертв. Я ощущала волчицу, как оголённый комок боли, скованный грубой коростой безразличия. Именно это холодное чувство, направленное к самой себе и собственной боли, заставляло страдать её ещё больше, где-то глубоко внутри эта рана нарывала, гноилась и грозилась растечься внутри, отравляя собой всё, что ещё уцелело. А уцелело там, к слову сказать, не так-то и много…

Губы Тай искривила усмешка, от которой могло бы стать не по себе любому, но не мне. Слишком хорошо я понимала, что хранит за собой эта холодная, жестокая ухмылка. Слишком сильно резонировала её боль от разрушенной сути с моей болью утраченной семьи. Я не знаю почему именно так ощущала её. Мы никогда не были приятны друг другу, но сейчас, я видела в ней отражения себя. Это моё желание, чтобы кто-то протянул мне руку и помог пережить боль утраты, гнало меня вперёд заставляя сделать шаг и не спрашивая разрешения, ворваться в самый центр переживаний этой женщины, вытягивая их и впитывая словно губка. Ей они не нужны. И, пусть для того, чтобы её сердце перестало кровить и накапливать боль, мне придётся повторить и опустошить её не один раз, но однажды она откроет глаза и поймёт, что может дышать свободно.

Таймарис смотрела на меня, широко распахнув глаза, которые вдруг преобразились из цвета болотной жижи обретая более светлый оттенок весенней травы. В самых уголках скопилась влага, а по щекам побежали дорожки слёз. Я едва успела подхватить её, когда ноги девушки подогнулись и она повалилась на пол.

— Ты такая же как она… — растерянно пробормотала она, прежде чем потерять сознание.

Дверь со стороны моей спальни отворилась и в комнату вошёл Ардэн. О том, что Кайя Корр желает вручить мне приветственный дар дракон конечно же был предупреждён и всю нашу встречу оставался в соседней комнате.

— Что с ней? — спросил он, забирая девушку из моих рук и укладывая на диван.

— Ей слишком больно, — сказала, прикусив губу и всё ещё размышляя, сколько стоит Ардэну знать об особенностях моей природы. — Я просто вытащила из неё это и ей станет легче на какое-то время.

— Не знал, что вы близки? — изогнув бровь, поинтересовался он, совершенно не акцентируя внимания на том, в чем я только что призналась. Он знал?

— Мы и не близки, просто…это сложно, — пожала я плечами, закусив губу, не зная, как озвучить свою просьбу. — Ардэн, — сказала и вдруг замерла. Имя дракона приятно растеклось на языке даря странное волнение сердцу. Невольно улыбнувшись, я попыталась отвернуться и скрыть свою улыбку так, чтобы он не заметил.

— Что? — всё ещё занимаясь Тай, спросил он.

— Она сказала, что я такая же как «она»…

Ардэн нахмурился и вопросительно посмотрел на меня снизу-вверх.

— Понимаешь, у меня есть подозрения, что, возможно, выжила не только я… Ты не мог бы посмотреть, о чем она говорила?

Честно сказать, пока мне с трудом верилось в то, что произошло между нами утром и чем больше времени проходило, тем более странным это казалось. Словно почувствовав моё смятение, Ардэн взял мою ладонь и притянул к себе, легко усаживая на колени.

— Ты смущена, — хрипло прошептал он мне на ухо, отчего стало щекотно. Кажется, я разволновалась ещё больше и покраснела к тому же. — И, хотя мне безумно нравится твой румянец на щёчках, — его губы задевали мочку уха, пуская рой мурашек по коже, — но мне не хочется, чтобы ты смущалась, говоря о том, что ты хочешь… Я посмотрю. Хотя Кайя знал, в чей дом он её отправляет и мог бы предположить, что я захочу посмотреть зачем он её сюда прислал. Кайя управляет стихией воды, но он вполне мог нанять кого-то позаботиться о памяти…

— Неужели он не боялся, отправляя её сюда, что станет известно о том, что он сделал с ней? Разве это не испортит его репутацию, если станет известно…

— Эта девушка добровольно стала его ответственностью и, к сожалению, это означает, что таким образом она дала согласие на всё, кроме смерти и непоправимых увечий. Это закон, Лилэй, и мой отец не заинтересован в реформировании права, которое сложилось веками. Я, вообще, не уверен, что он хотя бы раз задумывался об этом.

Поджав губы, я глубоко вздохнула. С каждым днём, после того, как вернулась память, я всё отчётливее понимала, почему однажды квисэн покинули мир высших и решили жить по своим законам в дали ото всех.