Единственная для Хранителя Закона

— Вы так щедры, — покачала головой Карин, — вы хороший человек.

Показав Карин и Деми их комнаты, я переоделась в домашнее и спустилась на кухню. Там, в навесных шкафчиках, нашлась даже посуда! Разномастная и совсем не новая, но я была ей очень рада.

Вскоре мы втроем устроились за столом, и пили ароматное, сладкое какао. Мы с Карин молчали, а Деми взахлеб делилась мечтами и планами и поминутно дергала свою няню:

— А мы пойдем на плэнер? А в Кальсторе есть фонтаны? А мы туда пойдем? А есть парк? А туда пойдем?

Карин на все отвечала размеренными кивками, я даже обеспокоилась: точно ли она слышит мою дочь? Однако уже через пару минут стало ясно, что Карин настоящая находка: она ловко переключила внимание Деми на цветок, который я, если честно, уже упустила из виду. А после так же легко и просто отправила дочку в ванную. Правда, полотенец у нас не было, и мне пришлось подсушить чисто вымытую дочь магией.

Когда Карин уложила Деми, я зашла к дочери рассказать обязательную сказку и поцеловать на ночь. После чего, оставив мирно спящую малышку, позвала Карин на кухню, где выдала ей пять монет и нож.

— С монетами все понятно, — она аккуратно поднесла монеты к браслету, и они исчезли, — а нож для чего?

— Остриги меня, по плечи, — попросила я и сама услышала дрожь в собственном голосе.

— Вы от кого-то скрываетесь? — уточнила она.

— Да.

— Что ж, первый раз вы сюда пришли рано утром, вас никто не видел…

— Я по лавкам прошла, — тихо сказала я. — Меня почти все видели.

— Тогда это бессмысленно, — негромко произнесла Карин. — Вас все запомнили. Вы, наверное, единственная женщина в Кальсторе с такой длиной волос. Для чего, если не секрет?

— Мне кажется, что так проще колдовать. Вернее, у меня действительно увеличился запас сил, когда волосы отросли.

— Значит, оставьте их в покое. Лавочники любят поболтать, так что все окрестные люди знают, что хозяйка этого дома приютила у себя молодую женщину с волосами до колен. И срезанные локоны не принесут вам покоя. Только больше обсуждать будут.

Признав, что она права, я пожелала нашей помощнице доброй ночи и отправилась спать. Вернее, вначале заправлять свою постель — о кровати Деми позаботилась Карин.

И несмотря на все тревоги сегодня мне спалось особенно хорошо. Под ногами появилась опора, и это не могло не радовать.

Утро было наполнено приятными хлопотами: я встала пораньше, приготовила завтрак и сварила кофе. Скромный холщовый мешочек стоил половину монеты, именно поэтому на продуктовый запас ушел целый сагерт, но… Но мне так хотелось побаловать себя, что я просто не устояла.

Вот и сейчас на приятный горьковатый аромат собралась вся наша маленькая семья. Хотя Карин нам не родственница, она за несколько дней легко и органично влилась в наш быт.

— Чашечку? — предложила я, и Карин согласно кивнула.

— Да, благодарю. Если вы позволите, то мы с Демельзой сходим сегодня до частной школы и узнаем, что нужно для приема.

Поставив перед сонной дочерью чашку с теплым молоком и тарелку с кашей, я кивнула.

— Только не спешите с обещанием оплаты. У меня осталось всего несколько монет, так что… Карин, что с вами?

— У вас осталась пара монет, но при этом вы заплатили мне, — потерянно произнесла женщина. — Почему?

— Просто потому, что это правильно, — серьезно ответила я. — И ваше жалованье будет повышено так быстро, как это будет возможно.

Учитывая, что я предоставляю Карин стол и кров, ее жалованье должно быть не меньше пятнадцати-двадцати монет. По крайней мере, мне так кажется, если вспомнить, что говорил Гел, когда убеждал Арлетт поднять постоянное жалованье с тридцати монет до сорока.

— Ты опять на работу? — спросила Деми и потерла глазки. — Иногда я хочу, чтобы ты не работала.

— Работать нужно, — я обошла стол и присела перед дочкой, — если у женщины есть свой источник дохода, то она становится независимой от мужчины и его дурного настроения.

— А если настроение хорошее? — заинтересовалась Деми.

— От хорошего настроения не зависят, им заражаются, — подмигнула я дочери и, поцеловав ребенка в щечку, встала. — Карин, каши я сварила достаточно, вам обеим хватит на обед. Ну а к ужину я вернусь и что-нибудь приготовлю.

— Я могу попробовать запечь курицу, — тихо сказала женщина и, поежившись, убрала травмированную руку за спину.

— Попробуйте, — улыбнулась я. — Если не получится — не страшно, у нас их четыре.

— Я помогу, — воодушевилась дочка, и я, тихонечко вздохнув, смирилась с мыслью, что дом нужно будет проветривать от дыма и гари. Ну да ладно, главное, чтобы нас не выселили.

Поднявшись в свою полупустую спальню, я переоделась из домашнего платья в выходное, поправила свои косы и, влекомая странной идеей, подкрасила губы. Потом рассердилась и стерла краску. Потом подумала еще раз и, наколдовав слабенькое полупрозрачное зеркальце, чуть подвела глаза, вычернила ресницы и вернула на губы помаду. Это — для себя. Вот так. Просто хочется быть красивой. Не зря же я в порыве лихорадочных сборов кинула в чемодан свою куцую косметичку?

Взяв сумочку, я вытащила мешочек с монетами, крепко подумала, потом подумала еще раз и спустилась вниз. Там я выдала Карин монету и велела разменять, чтобы иметь возможность покупать сладости на прогулке.

— Что-нибудь недорогое, один день — одна приятная мелочь, — инструктировала я женщину. — У нас был очень тяжелый период, и я хочу, чтобы Деми забыла его как можно скорее.

— Я сделаю, — кивнула Карин. — Все будет в порядке.

Выйдя из дома, я поспешила к остановке. Маленьких жетончиков мне хватит до конца месяца, так что об этом волноваться не приходилось. А вот Карин и Деми пока что не придется пользоваться транспортом. Мне бы отложить немного монет, чтобы иметь запас на черный день…

«Ухватив от Судьбы толику щедрот, человек хочет все больше и больше», — вспомнила я строчки из религиозного трактата. И, пожав плечами, разрешила себе хотеть. Это ведь не просто желание, а желание, подкрепленное трудом! А значит, все получится.

Отработала я сегодня быстро — завершила вчерашние расчеты, но Арлетт их не отдала:

— Завтра проверю свежим взглядом.

— Но завтра вы могли бы взять новый проект и заработать больше, быстрее, — искушала меня девушка, которой не терпелось передать папку в лабораторию.