Единственная моя

Снова снилось что-то теплое, бирюзово посверкивающее под солнцем и плещущееся у самых его ног. И ему не терпелось преодолеть крохотную береговую кромку и войти сначала по колено, а потом по грудь и поплыть, вспарывая морскую гладь сильными мощными гребками. Но что-то опять мешало ему насладиться покоем и отдыхом. Он морщил лоб во сне, ерошил волосы, все старался понять, что же ему постоянно мешает. И снова услыхал странное позванивание у самого уха. Противное такое, надсадное, неотвязное.

Бойцов поморщился и проснулся.

Звонил мобильный.

– Да! – рявкнул он неприветливо, не потому, что сон снова прервали, а потому, что задремал в неудобной позе и шея теперь ныла нещадно.

– Чего орешь-то? – обиделась сразу Соня.

– Не ору, а говорю, – вздохнул Бойцов и потянулся. – Чего звоним, а, сестренка?

– Да так просто. – Она вздохнула. – Позвонила тебе на работу, говорят, еще не пришел.

– А который час? – ахнул Бойцов и поискал глазами часы.

– Десять минут десятого. Проспал, что ли?

– Ну!

– Вот тебе и ну, – передразнила она. – Скажи спасибо, что разбудила тебя.

– Спасибо! – Бойцов вскочил с дивана и в два прыжка оказался в прихожей, сунул ноги в зимние ботинки. – А чего звонила-то, Сонь?

– Это… Дим, у нас сегодня на работе все про какого-то маньяка говорят.

– Про какого маньяка? – похолодел он, только паники в городе им еще и не хватало.

– У нас одна девочка живет за остановку до Выселок. Так вот она рассказывала сегодня утром…

И Сонька ему рассказала дикую историю, из которой следовало, что на Выселках живет чудовище, отлавливающее несчастных жертв в городе, привозящее их туда, насилующее, а потом разрезающее на куски.

– У них там все оцеплено, представляешь?! – продолжала ужасаться сестра, рассчитывающая на то, что он восполнит все пробелы в ее информированности.

– Соня, это не мой район, – тут же разочаровал он ее.

– Да-а-а? – протянула она со вздохом. – Вот так всегда, никогда из-за тебя героем дня не стать, Бойцов. Ладно, чеши на работу, а то уволят еще…

Увольнять его сегодня было некому. Все руководство срочно вызвали наверх.

– В чем причина, не знаешь? – поинтересовался Бойцов в дежурке.

– Так перестановки какие-то намечаются. – Дежурный потыкал авторучкой вверх. – Как бы и наши того…

– Что того?

– Ну… Могут и не усидеть!

Справедливость его утверждений подтвердил двумя часами позже и САМ, вызвав к себе Бойцова.

– Такие дела, Дима, такие дела! – озадаченно качал он головой. – Надеешься на них, надеешься. – Он подобострастно закатил глаза кверху, намекая на влиятельных друзей. – А они и сами далеко не святые, под богом и руководством ходят.

– А что случилось-то?

– Так говорят, что убирать его собрались, – снова не называя никаких имен и фамилий, а просто глянул вверх САМ. – Вся эта история с убийством Сырникова имела нехороший резонанс. Сразу вспомнили, с кем он делил бизнес. И что какие-то там были нелады у партнеров. А подозревать таких людей нельзя ни в чем, так ведь? А тут никак от подозрений было не отвертеться, да… И вот как-то так получилось… Нехорошо, одним словом. Очень нехорошо! Теперь от нас с тобой, Дима, можно сказать, зависит судьба человека. Уважаемого человека!

Чуть не сказал ему, что пару недель назад он и Сырникова называл уважаемым. А тот вон каким пакостником оказался. Жил на две семьи, и дела ему было мало, что причиняет кому-то боль.

– Что скажешь, Дим? – перегнулся к нему через стол начальник. – Что доложить-то мне? Мог партнер по бизнесу Сырникова быть причастным к этому заказному убийству?

– Я… Я бы не стал торопиться с выводами, – проговорил Бойцов озадаченно.

– Не стал бы он торопиться! – всплеснул по-бабьи руками начальник. – А кто нам с тобой время дает?! Никто! Счет уже не на дни, а на часы, Дима! Мне сегодня вечером докладывать. Уже вечером! И от моего доклада зависит судьба сам знаешь кого! И что мне докладывать?! Что у моего следователя есть соображения?! А факты?! Факты где?! Кого подозревать-то, кроме партнера по бизнесу, а? Некого ведь, так?

– Почему же? – Бойцов хитро ухмыльнулся. – Кое-что поменялось. Причиной убийства могла послужить банальная ревность.

– О как! – недоверчиво ухмыльнулся САМ. – Что же это? Многоуважаемая леди, не позволяющая себе лишнего кивка головой, чтобы, не дай бог, не быть уличенной в чем-то нехорошем, и наняла киллера?! Не верю, Дима! Не верю!

– Ага, – кивнул Бойцов, нисколько не смущенный недоверием начальства. – Только что-то эта леди не особо заботилась о своей репутации и устроила на поминках премерзкую сцену.

– То есть?! – Начальствующая спина вытянулась в струну.

– Она закатила истерику одной присутствующей на поминках даме. Попросту говоря, ревновала ее напропалую, оскорбляла.

– Соперница?! У нее была соперница?! – И снова он не поверил, замотав головой. – У такой красавицы не могло быть соперниц. Она же такая…

– Была, была, уж поверьте мне.

Бойцов вздохнул.

Рассказывать начальству всю историю Жанны Образцовой он, конечно, не станет. Потому что к истории пропажи ее гражданского мужа отнесся с недоверием поначалу.

Сплоховал? Сплоховал. А не должен был. Тем более что она у них свидетелем, причем единственным, проходила по факту убийства Сырникова.

Потом опять же она приходила к нему и жаловалась на какого-то странного парня, который отирался возле ее подъезда, а в подъезд не пошел. И предположила, что парень этот и есть тот самый киллер, который убил Сырникова.

Можно было прислушаться к ее жалобе? Ну, хотя бы прислушаться, а не протоколировать, можно? Да, конечно. А он снова сплоховал.

И потом вдруг погибает ее подруга. При странных обстоятельствах погибает. А он что?

Бойцов еще раз вздохнул с присвистом и решил покаяться, а там будь что будет. Уволят – пускай увольняют. Но САМ мужик нормальный, если разобраться и отбросить его теперешнее угодничество некоторым греющим зады в дорогих креслах наверху. И следаком в свое время был опытным, начальником-то никто не рождается.

Может, что и присоветует.

Ну, а уж если рассвирепеет, то Бойцов просто возьмет и рапорт на стол ему положит, опыт в написании которого у него уже имелся.