Единственный, или Семь принцев Анастасии

— Не надо тон в тон, — у юной принцессы мозги сразу же включились в работу. — Тут нужно сыграть на контрасте.

— Можно и на контрасте, — усмехнулась Настя и увлекла Полли за собой в сад.

Первым нашёлся цветок для Анастасии. Роза. Всё-таки красная, но с чёрным бархатным отливом. Юная принцесса была уверена — то, что надо. А для её наряда девушки подобрали три миниатюрных белоснежных мака.

— Как будто тут и были, — улыбнулась Настёна, прикрепив их к платью. Снова окинула Полли с головы до ног и сказала интонацией, какой констатируют очевидное: — Любой принц, что окажется от тебя в радиусе пяти метров, будет сражён на повал.

Полли вдруг улыбнулась необыкновенно светло и счастливо. Настя ожидала, разговор сейчас пойдёт о них, о принцах. Но малышка сказала совсем другое:

— Хорошо, что ты нашлась. Я сначала была не в восторге от твоего появления. Думала, что ты — это не ты. В смысле, не пропавшая много лет назад принцесса. Но теперь вижу, что это ты. В смысле, моя сестра.

У Насти ком подступил к горлу от такого неожиданного откровения.

— Почему… теперь поверила? — голос дрогнул.

— Ты похожа на папу. Нет, не внешне. По характеру. Такая же добрая и преданная.

Глаза защипало до невозможности. Настя прижала к себе Полли. Тоже вдруг почувствовала, что это её сестра…

Девушки только через минуту сообразили, что помяли только что пришпиленные живые украшения. Не особо расстроились — принялись подбирать новые. В эту минуту к ним подошла Агнесса. Настя заметила, что погонщица взволнована.

— Не видели Артёма? — спросила та.

— Нет, — покачала головой Настёна. — А что?

Вообще-то, сероглазого действительно давно не было видно. Настя даже вспомнить навскидку не смогла, когда встречалась с ним последний раз.

— Его нигде нет. Он пропал.

Глава 37. Бал

Зал для танцев впечатлял размерами и необычным освещением. По периметру круглой площадки для музыкантов, которая располагалась в центре и была приподнята на полметра, стояли фонари с голубоватыми лампами. Остальное пространство подсвечивалось тонкими серебристыми нитями, которые свисали с потока разноуровневыми каскадами. При этом ложи для отдыха, где располагались мягкие диванчики и столики с фруктами и напитками, оставались в таинственном полумраке.

Настя полагала, что появление каждого нового гостя на балу будет сопровождаться длинным чопорным церемониалом, из-за чего начало танцевального вечера сильно затянется. К счастью, ошиблась. Условностей особых предусмотрено не было. Приглашённые заполняли зал в произвольном порядке. Овации и всеобщее внимание вызвало только появление королевской четы и самой Анастасии.

Причём Настя создала даже больший ажиотаж, чем венценосные супруги. Не успела сделать пару шагов, оказалась в окружении принцев. Только уже не пяти, а семи. За сегодняшний день ещё двое молодых людей прибыло для участия в церемонии сватовства. Будто Насте и так проблем было мало. Она даже имён новоиспечённых женихов не смогла запомнить с первого раза. Тот, что высокий и долговязый, кажется, Дадон или Дыдон. В общем, Настя мысленно окрестила его Дылдой. А тот, что усатый и в белом парике с косой, получил от Настёны имя Мюнхгаузен, хотя на самом деле звался Хгаузненкен, если, конечно, она правильно уловила это непроизносимое сочетание звуков.

Принцы наперебой начали сыпать комплиментами. И хоть Настя знала, что выглядит сногсшибательно, всё равно высокопарные слова казались ей неискренними и пресными. Чего не скажешь о взгляде Альвиана. Преподаватель магии не проронил ни слова, но посмотрел так, что бросило в жар.

Грегор тоже был немногословен.

— Ты прекрасна, — короткая фраза, но сказана так, что Настя поверила: она сегодня самая неотразимая.

Не успела порадоваться, что это, возможно, последний комплимент на сегодня, увидела несущегося к ней с бокалом в руке Эсхепиада. Белобрысый поэт протянул шипучий напиток и, не успела Настя его принять, витиевато изрёк:

— Твоя красота несравнимая даже с прекрасной красной розой, приколотой к твоему прекрасному красному платью, вдохновила меня на экспромт.

Настя начала оглядываться в поисках путей к отступлению, но было поздно. Эсхепиад уже принял привычную для декламирования позу и начал:

— Да эта роза пред тобой — ничто.

Прекрасней ты и чуточку красней.

Позволь на танец пригласить, а то

Умру от горя по вине твоей.

Твой танец сильно сердце бередит.

Изысканы движенья рук и ног,

Как будто это по воде скользит

Четырёхщупальцевый осьминог.

Невольных слушателей перекосило от попытки скрыть улыбки. Впрочем, Бугаиль, например, даже и не пытался. Зашёлся низким хрюкающим баском. А вот Альвиан остался внешне серьёзным, лишь бросил ремарку:

— Сознайтесь, Эсхепиад, экспромтом было только про розу. А осьминог — это домашняя заготовка.

Поэт обиженно фыркнул. Настя едва сдержала смех. Осьминог её добил, а ещё ироничные искорки в глазах якобы совершенно невозмутимого Альвиана.

Когда принцы, наконец, побороли приступы смеха, до них дошло, что Эсхепиад, пусть весьма в экзотической форме, но только что пригласил Анастасию на танец. Остальные женихи тут же бросились делать то же самое. Хорошо хоть в прозе.

Настя знала, что этикет требует принять приглашение каждого, но вот насчёт очередности в правилах хорошего тона никаких указаний не было. И принцы замерли в ожидании, кого Анастасия выберет для первого танца. Не надо было обладать супер проницательностью, чтобы догадаться — первым окажется тот, кто на данный момент нравится Насте больше других. Поэтому мужчины смотрели напряжённо.

Настёна сунула мешающей ей бокал стоящему рядом Бугаилю и сделала шаг навстречу Альвиану. Тот с галантным поклоном протянул руку, и Анастасия вложила свою. Решение далось легко. Хотелось танцевать с ним не только этот танец, но и все остальные. Хотелось купаться в его взгляде, в котором то пляшут ироничные искорки, то вдруг проскакивает только Насте понятный намёк, от которого бросает в дрожь.

Принц вывел на средину. В одно мгновение в зале стало тихо. Взгляды сотен гостей устремились на них. Анастасия чувствовала, как некоторые дышат в спину недовольством. И первым среди тех, кому не понравился её выбор, был король. Он смотрел тяжело и устало. В глазах читался упрёк: мы же договаривались. Настя невольно вздохнула. Грифид вызывал у неё противоречивые эмоции. Она возмущалась его давлению. Но при этом ощущала чувство вины. Не хотела причинять ему боль, но невольно стала источником его плохого настроения.

Музыканты взялись за инструменты, и зал наполнила плавная мелодия. Альвиан нежно обхватил за талию и неспешно повёл вокруг центральной площадки. Настя не боялась сбиться и оттоптать принцу ноги, хоть успела получить всего несколько уроков танцев от местного церемониймейстера. Движения были просты и напоминали земной вальс. К тому же в объятиях Альвиана вообще невозможно было чего-то там бояться. Захлёстывали совсем другие чувства.

Через несколько минут к главной танцующей паре начали присоединяться другие, и внимание окружающих к Насте и Альвиану ослабло. Она воспользовалась моментом, чтобы расспросить принца об Артёме, исчезновение которого вызывало вопросы. Вообще-то, Настёна была уверена, что Агнесса рано забила тревогу. Сероглазый никуда не пропал, а просто рыскает в поисках информации, как вернуться домой. Но обычно он предупреждал Настю о своих планах, а тут ни словом не обмолвился.