Единый

Она неуверенно вернула улыбку, но сразу перевела взгляд на мертвого Председателя. С неимоверным облегчением проговорила:

— Словно гора с плеч упала!.. Как долго я об этом мечтала-то! И не только я. Как хорошо-то мне стало, и не описать! Вот и вырвалось, что я твоя Катя.

Слова “твоя Катя” резанули слух и смутили. Эти слова тоже у нее вырвались? Или она проверяет меня — как отреагирую? Она меня отлично помнит в те времена, когда со мной еще не приключился глюк. Наверное, я был с ней ласков… А вот я не помню ни фига: Рина для меня — малознакомый человек, озлобленный, сломленный, пусть и не лишившийся доброты.

Я решил пока не форсировать события и предпочел многозначительные слова вслух не комментировать. Признаться, я был в страшном затруднении. И не из-за того, что возле меня несколько минут назад прикончили самого влиятельного человека в этом мире, а оттого, что внезапно всплыла моя старая и позабытая (не по моей вине) любовь, к которой я сейчас не испытывал никаких чувств, кроме сострадания.

Из-за этого затруднения я обратился за советом к Иве. Наш разговор обычно протекает очень быстро, для окружающих почти незаметно.

— Что делать, Ива?

— Ты ее не любишь, Олесь. Больше нет.

— Я и сам это понимаю. Я спросил, как поступить с…

— Это самое важное. Отсюда и следует плясать. Мне тут изнутри видно, к кому и какие чувства ты испытываешь — так вот, ты любишь Киру Огнепоклонницу и больше никого. Поэтому нельзя давать Рине надежды. Ни малейшей. Она должна понять раз и навсегда, что Олесь Панов из 37-го Западного Посада исчез, умер, растворился в небытии. Остался лишь Олесь-ведун, могущественный собиратель допартов. А это совсем другой человек во всех смыслах.

— Ясно… А что делать-то?

— Если ты не хочешь усложнять ситуацию, то должен оставить Рину. Не брать ее с собой.

— Оставить здесь, в Князьграде?

— Или в Детинце, — улыбнулась Ива. — Недоустановленный Знак Вечной Сиберии усилил твои способности к психосуггестии. Ничто не мешает тебе поселить Рину в самом шикарном особняке, со слугами и прочими удобствами.

— А ведь верно! — Я зыркнул на Рину. — А стереть ей память мы можем?

— Это рискованно. Ты планируешь стереть ей память?

— Нет, просто уточнил. Хотя неплохо было бы, если ослабить ее чувства ко мне. Ей же будет лучше. Но — не буду лезть ей в мозг. Спасибо, Ива, ты умничка!

Умбот зарумянилась и растворилась на интерфейсе.

— Значит так, — сказал я вслух. Рина внимательно слушала, а Витька, все еще держась за хозяйство и наклонившись вперед, сидел на стуле. — Нам нужно мыслить масштабно — теперь, когда мы свели наши счеты. Вечная Сиберия сейчас обезглавлена, и есть нешуточный риск, что наступит хаос. Я помню из истории, что когда тирана свергнут, настает жуткий бардак. За власть дерутся все, кому не лень, а хуже всего — когда побеждает хунта. Военные делают из государства военный плацдарм со всеми вытекающими…

— Куда уж хуже? — пробормотала Рина. Но я продолжил:

— Короче, мы не должны этого допустить в ближайшее время. Нужно позаботиться о простых сиберийцах. И о будущих поколениях, так сказать.

— На меня не надейтесь, — выдавил Витька. — Я точно не создам никаких будущих поколений…

— Не так и сильно я тебя ударила, — отреагировала Рина. — Не преувеличивай!

— Ага…

Не слушая их, я выглянул из комнаты. Как и следовало ожидать, мутноглазый политик был тут, ждал ценных указаний. При моем появлении поспешно соскочил со стула и вытянулся. Я поманил его пальцем, и он подошел.

— Часто ли Председатель показывается на людях? — спросил я, подбавив в голос волшбы.

— За последний год — ни разу. Болел.

— То есть народ привык его воочию не наблюдать… — задумчиво уточнил я. — Отлично. А вы кто вообще?

Чиновник приосанился.

— Верховный Представитель Председателя Артемий Витальевич Голованов!

— Большая шишка, получается? Типа адъютанта?

Невзирая на магический гипноз, чиновник возмутился:

— Адъютант — это совершенно иное… Я представляю Председателя во всех сферах власти!

Наверное, его должность была просто запредельно крутой, и рыбоглазый очень этим гордился.

— Понятно, — не спорил я. — Вы — первое лицо государства после Председателя… Тогда у меня для вас новости.

Я включил все три Знака — Вечной Сиберии, Урода и Морока — на полную катушку. Зачаровать Артемия Витальевича получилось сразу — видимо, Председатель часто пользовался Представителем как куклой, и башка Голованова была в магическом смысле дырявая, как сито. И без того пустые глаза чиновника опустели окончательно.

— Председатель умер, — сказал я.

Голованов, даже пребывая в замороченном состоянии, вздрогнул. Но выражение лица не изменилось.

— …и пока что заменять его будете вы, Артемий Витальевич. Вы понимаете?

Да, он определенно понимал. До меня донеслись флюиды радостного неверия в неслыханную удачу.

— Вы не будете ничего менять. Вы будете следить за порядком. Вы будете ждать моего возвращения. Когда я вернусь, то скажу первому попавшемуся Модератору, что я — Олесь Панов. Тогда служба Модераторов должна будет с комфортом препроводить меня и моих спутников в Детинец, к вам. Дайте соответствующие распоряжения Администраторам и Модераторам. Прием, как поняли?

— Это для меня великая честь, — механическим голосом сообщил Голованов. — Рад служить отечеству! Слава Вэсэ!

— Слава Вэсэ, — подтвердил я.

Голованов пожирал меня преданным взглядом, но меня грызли сомнения. Волшба испаряется со временем, и Представитель Председателя когда-нибудь избавится от магического наваждения, начнет думать и соображать, почему Председатель умер не от болезни и старости, а от дырки в сердце, проделанной шпагой. И какое отношение к этому имеют невесть откуда взявшиеся молодые люди. Я не знаю, как долго меня не будет — возможно, слишком долго, и волшба выветрится.

Я пока не прикидывал, как поступлю, когда вернусь и вернусь ли вообще. Наверное, надо устроить тут капитальные реформы. Важный вопрос — а хватит ли мне мозгов для этого? — останется без ответа до тех пор, пока я не возьмусь за дело. Прямо сейчас могу лишь заявить, что желания повелевать целым народом у меня нет и в помине.

— Ива, нужен совет, — мысленно обратился я к умботу. — Что делать? Снова этот вечный вопрос.

— Что делать именно в этой ситуации, учитывая, что твоя волшба имеет срок действия, ты чувствуешь ответственность перед Вечной Сиберией, но не хочешь ею управлять, а статус Катерины неопределен?