Её личное безумие

– Я рада, что мы поняли друг друга, Лорен, – говорит девушка, по-особенному подчёркивая женское имя, только что успевшее слететь с её губ.

Она спокойно подходит к двери. Продолжает мило улыбаться и сохранять вид такой нежной и благоприятной собеседницы. Она выглядит довольно радостной и такой отзывчивой сейчас. Необъяснимое явление. Необъяснимый факт.

Приготовившись уже попрощаться с девушкой Зейна, Лорен сама встаёт на ноги. Сжимает перевязанные руки и неловко смотрит на стоящую перед собой Викторию. Так трудно вести себя рядом с ней. Приходится ведь играть по её личным правилам, а не по тем, которые хочется принять по собственному решению.

Лорен готова сказать что-то ещё. Попрощаться или поблагодарить Викторию, которая смотрит на неё с ожиданием. Нужно закончить этот разговор. Нужно что-то ещё сделать в этот самый момент. И стоило девушке захотеть озвучить желаемые фразы, как дверь в медпункт открывается по неожиданному резко. Во всём пространстве слышится шум и Лорен отводит всё своё внимание от Виктории. Она уже смотрит на другую девушку.

Она прямо сейчас видит свою недавнюю знакомую Роуз Хейл.

– Ты в порядке? – этот вопрос слышится так быстро, что Лорен не сразу улавливает передвижение перепуганной Роуз.

Девушка побегает к ней совсем резко и почти сталкивает удивлённую Грейсон прямо с ног. Её обнимают. Нежные руки обвиваются вокруг её талии и Роуз аккуратно прижимает тело своей подруги к себе.

– Я так волновалась, – что-то со спешкой говорит рыжеволосая девушка. Она слегка отстраняется и смотрит на Лорен заботливыми глазами, не прекращая смущённо улыбаться в слабо-освещённом помещении. – Всех просто на уши подняли... Почти весь корпус знает о том, что что-то случилось между тобой и Зейном и я не могла...

– Все знают? – Роуз перебивают.

Лорен даже не успевает понять, кто и зачем, но такая грубая интонация позволяет догадаться о наличии принадлежности такого строгого вопроса никому иному, кроме как Виктории Пейн. Брюнетка ведь не успела уйти. Вместо этого она с показательным интересом решила понаблюдать за происходящим посреди небольшой комнаты.

– Уже успели распустить слух? – опять недовольно задаёт вопрос Виктория, смотря на двух других девушек с проявленной злостью в глазах.

Виктория совсем недовольна. Её руки сжимаются, а губы напрягаются при резких вздохах. Но, как удаётся заметить, стоящая неподалёку Роуз тоже была не осчастливлена сложившейся ситуацией. Она отходит в сторону и смотрит с вызовом на самодовольную брюнетку. Зелёные глаза Хейл горят. И этот ехидный огонь был способен полностью пронзить до самого дна.

– А тебе то какое дело? – с грубостью произносит Роуз. Её плечи опущены, взгляд прямо смотрит на свою цель. Она ненавидела стоящую перед ней личность. И заметив её только сейчас, она была готова разорвать эту тупую сестрицу Пейна по кускам. – Не видишь, как всё стало портиться сразу после твоего приезда? Уже даже дышать невозможно. Всё так и пахнет твоим ядом, Виктория.

Смешок. Эти слова вызвали искренний смех у самой Виктории. Она улыбается и теперь окончательно чувствует, как забавно было слышать подобные слова. Все считают вокруг её стервой. Все так и стремятся испортить ей жизнь. Но они не учли одного важного и главного момента: Виктории совершенно плевать на мнение всех остальных.

– Я чувствую, что ты, милая Роуз, живёшь по устарелым стереотипам, – шаг брюнетки и она оказывается ближе к стоящей девушке. Глаза двоих соперниц разжигаются ещё жёстче. Атмосфера накаляется и плотность этого помещения сужается в своём пространстве. – Ох, видимо... Ты всегда была и будешь тупой, глупенькой сироткой в этом здании. И знаешь что? – на губах у Виктории хитрая улыбка. Этот жест пугает, но вводит в ещё больший страх, когда девушка уверенно продвигается к телу онемевшей Роуз, неспособной сделать и шага. – Тебе пора меняться, дорогуша. Твои оскорбления в мою сторону — слишком устарелая тактика.

Улыбка на лице Виктории не исчезает. Она довольна своими словами. Желаемый эффект был достигнут.

Роуз обиженно открывает рот и пытается что-то сказать, но... Она не может. Не может заставить себя продолжать противостоять этой ехидной змее и дальше. Виктория попала в цель. Задела ту самую больную рану, сердце от которой ещё не успело зажить.

Разговор оказался законченным. Больше нет смысла находиться здесь и продолжать что-то доказывать. Поэтому Виктория и выходит из комнаты. Не прощается ни с шокированной Лорен, ни говорит что-то ещё уколотой в глубокую рану Роуз. Всё закончено. Она поставила на место своих недоброжелателей. Как и всегда.

Лорен просто стоит и смотрит перед собой, замечая, как молчаливая девушка поправляет прядь своих рыжих волос. Та молчит и не решается начать разговор, полностью погружаясь в молчание. Непривычно видеть её такой запуганной. Именно Хейл всегда казалась яркой и физически сильной личностью, что совсем не сходилось с её образом на данный момент. Рассеянный взгляд. Напряжённое тело. И это унылая осанка, которая являлась ключевым моментом в передачи искренних чувств задумчивой Роуз. Ей больно. Она просто пытается с этим бороться прямо сейчас.

– Почему ты не сказала мне раньше? – как-то с обидой спрашивает Лорен, всё ещё не отходя от полученного шока. – Ты...?

Хочется сказать «сирота». Но Лорен не решается озвучить такое пугающее слово вслух.

Перед глазами так и мелькает сложившаяся недавно картина, как две девушки грозно сошлись в словесном поединке, как Роуз бесстрашно смотрела на свою соперницу, а затем точно также и запугано отвела свой взгляд.

Произошедшее вводит в ужас. Услышанные слова пугают ещё больше.

– Я не хочу об этом говорить, – наконец, Роуз приходит в себя. Смотрит более жёстче, говорит более хладнокровнее. – Это не имеет значения. Прости, что пришлось это услышать, просто... – она не выдерживает и замолкает на пару секунд, делая глубокий вздох, а затем смотрит уже абсолютно нежным взглядом на стоящую перед собой девушку. – Просто Виктория безумно любит задевать мои слабые места.

Лорен с пониманием кивает. Конечно. Тяжело так сразу и всё рассказать. Роуз таинственна. Не любит раскрывать о себе большинство неприятных секретов. И Лорен не винит её за это, наоборот — смотрит с непривычным для себя уважением на этого человека, который совершенно не похож на страдающего от гибели своих родителей. Роуз сирота. Эти слова так больно отдают в груди. Шок не проходит, а огромная доля сочувствия медленно проникает в каждый участок тела. Кажется, только сейчас всё осознание случившегося начинает медленно подкрадываться к её мышлению.

– Я понимаю, – Лорен неуверенно выдавливает улыбку, – тебе не за чем рассказывать мне всё сразу.

У Роуз от такого понимания начинает медленно подниматься настроение. Девушка ненавидит, когда её расспрашивают. Просят сразу признаться в том, что является слишком личной частицей её итак не самой грандиозной жизни. И теперь от такой чуткости Лорен весь болезненный осадок начинает постепенно сбрасывать свои очертания. Всё-таки Роуз не ошиблась в этой девочке — она оказывается намного чище всех этих тупых людей, которые ходят по всему пространству этого учреждения.