Её личное безумие

Но уйти в сторону не получается. Томлинсон с улыбкой на лице удерживает её на месте. Смотрит в течение пару секунд с нежностью и с особой заботой, которая не позволяет девушке сделать лишнего шага. Она не понимает в чём дело. Она просто впадает в шок. А потом и вообще теряет дар речи.

Томлинсон точно непредсказуем. Он точно не в себе.

Парень нежно целует поверхность её щеки. Прикасается губами к коже, задерживается всего на секунду. И опускает руки на её талию, придерживая удобное себе положение стоящей рядом девушки.

Лорен в шоке. Она застывает. Она не думает. Но потом она просто осознаёт — Зейн это всё видит. Зейн явно злится ещё больше.

Но чёрт! Какого хрена Томлинсон устраивает это безумное представление?

Девушка не выдерживает и оборачивается так резко, что невольно замечает рассерженное лицо Малика. Оболочка его глаз потемнела. Тело приняло опасное положение.

Доигралась Лорен. Ты опять, как всегда, получишь по заслугам.

====== Глава 8 ======

Он не верит в то, что видит прямо сейчас. Сердце парня гулко стучит в груди и он просто сжимает свои кулаки ещё крепче, надеясь не сорваться и не сойти с ума в данный миг. Увиденное делает его безумным. Это злит его. Это вводит в яростный и бешеный шок.

Что они делают так близко друг к другу? Эта дура Грейсон и его лучший друг? Зейн видит, как Томлинсон неловко улыбается и как что-то шепчет недоумевающей девчонке на ушко, при этом всё-также не опуская своих рук с её талии. О чём они говорят?

Зейн хочет знать. Он хочет тут же подойти к ним и оторвать этих двоих друг друга на громадное расстояние. Нет. С Лорен никто не должен стоять рядом. Эту идиотку должен презирать каждый, как делает и сам он.

Прерывисто дыша, Малик оказывается возле своей ученицы и Томлинсона достаточно быстро, отчего Лорен испуганно тут же отходит в сторону. Она так нервничает. Это очень легко заметить по её искусанным пухлым губам и запуганному взгляду, бегающему из угла в угол.

– Это ты так мои задания выполняешь, Грейсон? – он с ядом говорит ей это в лицо. Наблюдает за её реакцией и наслаждается тем, что видит прямо сейчас.

«Давай. Покажи мне свой страх.» Эти нежные голубые глазки, среди которых мерцают расширенные от страха зрачки. Эти губы, которые хочется разорвать по частям, от того «насколько сильно» они раздражают его. Бесит. Она его до ярости бесит.

Девушка молчит. Даже Томлинсон, который стоит совсем рядом, не произносит ни слова и лишь с привычной для себя ухмылкой наблюдает за происходящим. Это даёт Зейну свободу. Он чувствует, что опять владеет Лорен полностью. Он чувствует, что может прямо сейчас заставить сделать её всё, что ему хочется.

И пусть. Пусть эта дура заплатит за своё непослушание.

– Двадцать отжиманий, Грейсон! – он почти выкрикивает эти слова. Говорит так громко, что его собственный голос сам бьёт его по ушам и Зейн с беспристрастностью видит шокированную реакцию Лорен.

Наконец-то. Эта злость её лица. Он наслаждается этим зрелищем. Он наполняется приятной энергией от рассерженного вида этой тупорылой девочки. Зейн просто не может не получить кайф от этого понимания — он попал в точку. Опять.

– Двадцать?.. – она переспрашивает его с таким ужасом, что Малик едва сдерживается от смеха.

Это в два раза больше прежнего, правда? Но да. Он хочет двадцать. Он хочет видеть грязный пот на её лице. Он хочет чувствовать, как больно и тяжело ей делать это прямо сейчас.

– Двадцать, – он говорит это безжалостно и отворачивается уже в обратную сторону, с игривой улыбкой на своих расслабленных губах. – Покажи всем, Грейсон, как хорошо ты умеешь выполнять мои требования.

Говоря эти слова с лишним пафосом, он добивается того, чего хочет. Большинство присутствующих в зале оказываются вовлечёнными в данные действия и оборачиваются в их сторону, смотря то на злого Зейна, то на рассеянную Лорен, не решающуюся начать действовать.

Хах. Ты заигралась девочка. Ты просто совершенно не понимаешь, с кем связалась.

К Зейну с интересом подходит Виктория и Гарри Стайлс, появление которых воодушевляет Малика ещё больше. Прекрасно. Зрителей достаточно. Пора поставить эту зазнавшуюся сучку на место.

– Мне долго ждать? – он произносит эти слова на выдохе.

Подталкивает Лорен к безумному решению и готовится уже полностью получить наслаждение от того, что предстоит увидеть. Он хочет чувствовать её боль. Он хочет точно знать, что этим днём ей будет до ужасного плохо.

И Лорен не подводит его. Она успевает лишь бросить умоляющий взгляд в сторону Луи, но даже этот парень стоит без капли проявления сочувствия. Ведь даже он не посмеет противоречить грозному Малику, с которым всегда лучше избегать лишних ссор. Даже он не станет на сторону бедненькой Лорен Грейсон.

Зейн с удовольствием видит, как Томлинсон лишь нервно дышит и опускает взгляд, не решаясь озвучить ни единого слова. Он не одобряет подобный приказ, но также он и не стремится вступить в ненужный никому сегодня спор. Луи молчит. Он просто отходит в сторону и готовится также понаблюдать за отчаянными попытками Лорен выполнить нужное задание.

Всего лишь двадцать отжиманий. Это совсем немного. Это совсем чуть-чуть. Но Зейн то ведь знает, что Лорен сделать подобное трудно. Она устала за сегодня. Получила порезы на руках, некоторые травмы при сегодняшней работе с ножом. Она истощена, истерзана. Она без необходимого количества энергии.

Зейн знает. Но он хочет, чтобы ей было ещё больнее.

Проходит минута и Лорен, продолжая видеть строгий взгляд своего тренера, решается, наконец, приступить к делу. Принимая удобное положение, девушка сгибает руки и наклоняется корпусом вниз, застывая в таком положении всего на пару секунд. Она с трудом дышит. Она с трудом двигается. Руки трясутся в перенапряжении, лицо искажают безумные муки. Трудно. Он видит, как ей трудно. Видит эти преграды сбившегося дыхания. Эти бесполезные старания сделать всё, как ему было надо.

У Лорен даже получается. Уже больше пяти раз. Зейн улыбается и с удовольствием наблюдает за её дрожью во всём теле. Это прекрасно. Это прекрасно видеть, как «сильно» она корчится от боли. «Давай, Грейсон. Не подведи. Покажи мне больше своих страданий. Покажи мне, как сильно ты жалеешь о том, что сделала мне что-то наперекор.»

Десять. Лорен начинает замедлять темп. Руки так болят и он это так отлично видит. Она дрожит, она почти не дышит. А потом — словно последнее дыхание — девушка отжимается ещё несколько раз. Один наклон. Второй. Быстрее. Стремительнее.

Её тело уже почти всё красное. Её губы истерзаны до крови, которую Зейн так хорошо замечает.

Пятнадцать. Ещё чуть-чуть. И неужели она сделает всё так, как он просил? Неужели она сумеет добраться до нужного количества?

Нет. Не сумеет. Зейн с радостью видит, как Лорен всхлипывает и расслабляет руки на восемнадцатом разе. Её ладони скользят по полу и всё тело перекатывается набок, отчего девушка лишь жадно пытается заглатывать воздух.

Она устала. А он так счастлив.

– Ты очень слабая, Грейсон, – хладнокровно заявляет Зейн без тени положительного настроения. – А таким не место в нашем корпусе.