Её личное безумие

Он ждёт её действий. Этот взгляд своего тренера заставляет девушку дрожать изнутри и она ненавидит свою слабость. Опять. Опять это привычное чувство неуверенности в себе и желание исчезнуть с этого места. Она не может. Она знает, что у неё вновь не получится.

Ноги почти подкашиваются, когда Лорен подходит к стойке с ножами. Её трясущиеся руки набирают несколько нужных инструментов и, пытаясь удержать все пять вещиц в своей руке, девушка с неловкостью роняет один из них.

Чёрт. Это оказалось случайно.

– Блять, Грейсон, – Зейн опять недоволен. Даже не сдерживая своего ворчания, он просто отворачивается от неё. – Это безнадёжно.

Ну вот. Её последний шанс показать себя. Добиться его расположения или хотя бы просто — позволить себе поверить в свою способность к обучению.

«Ничтожество, Лорен. Ты жалкое ничтожество.»

Она не может. Она не может видеть эти косые взгляды и эту самодовольную усмешку Виктории, которая пытается что-то сказать Малику. Наверняка, что-то вроде «Не переживай. Рано или поздно твоя глупая студенточка всё-равно уедет из этого места и ты не будешь возиться со столь бездарной девчонкой.»

Лорен почти соглашается с такими насмешками. Принимает их и полностью начинает в них верить. Ведь что она может сделать? Бороться сама с собой? Делать то, что, чёрт возьми, всё-равно не получается?

Девушка срывается. Какая-то черта её сердца переходит грань и вся её сдержанность лопается под таким беспощадным давлением. Хватит. Она не такая. Она не такая мразь, какой её здесь видят.

Она не...

Лорен хватает пять ножей.

… не глупая.

Сжимает их в своей руке и отходит на пару шагов назад.

… не бездарная.

Дистанция пять метров. Как у Виктории. Как у самой лучшей девушки в этом деле.

… не бесполезная.

Пальцы давят на плотную рукоятку. Боль в забинтованных ладонях всё-также отдаётся по коже, но Лорен плевать. Она кидает.

… не такая, как все они.

Один бросок. Второй. Третий.

Все пять раз проносятся, словно миг. Каждый нож выскальзывает из рук девушки, будто мощное оружие, которым не просто убивают, которым уничтожают изнутри.

Все пять действий сделаны. Ножи использованы. Они находятся в центре дальней мишени.

Зейн оборачивается в искреннем недоумении и не сразу осознает причину такого резкого звука, осуществлённого бросками ножей. Шок парня проскальзывает по всему его телу и прежде, чем он замечает сделанные действия Грейсон, он застывает на одном и том же месте.

Не верит. Не понимает.

– Это ты безнадёжен, Малик, – голос этой девчонки почти глушит его. Он даже не улавливает этих твёрдых интонаций, даже не чувствует этой язвительности в её тоне.

Он просто смотрит перед собой и видит все пять ножей, которые оказались в нужном центре попадания. Все. Пять.

Как она это сделала? Ему даже страшно представить. Сердце ускоряется и Зейн смотрит на восхищенную саму собой Лорен с ещё большим ехидством, чем прежде.

– Думаешь, этого достаточно? – почти рыча, спрашивает он и смотрит на девчонку с большей яростью.

Он хочет видеть боль на её лице, а не эту чёртову гордость. Он хочет чувствовать её страдания. Но что она?

Она, чёрт возьми, искриться от настоящего счастья.

Лорен смотрит на него с бесстрашием, потому что она ощущает в своих руках непривычную власть и непривычную силу. Она смогла. Она сделала. У неё, наконец-то, всё получилось.

– Да мне плевать, хватит этого или нет, Малик, – с вызовом говорит девушка.

Ей реально плевать. Ей реально уже безразлична бесчувственная реакция Малика на всё, что он делает с ней. Плевать. Они достали, они довели её до истинной злости. Теперь пусть будет им не плевать. Теперь пусть это их беспокоит. Но не её.

– Не слишком ли ты высоко взлетела, Грейсон? – он делает шаг к ней. Холодными карими глазами испепеляет её лицо и давит на её храбрость этой сильной разгневанностью. – Хочешь, быстро опущу тебя на землю?

– Себя опусти, Малик! – она уже на взводе. Кричит и даже не думает, что с ней будет потом. Плевать. Боже мой, как ей плевать. – Ты чёртов...

Она даже поднимает руку, в попытке ударить. Сердце стучит слишком быстро. Нервы сдают и Лорен ощущает, как стремительно течёт кровь по каждой выпуклой вене. Так можно сойти с ума. Так можно потеряться в своём личном безумии.

– Лорен, успокойся, – в разговор вмешивается Виктория, которая тут же с резким приливом неодобрения присматривается к рассерженной девушке. – Ты не в себе.

Ну конечно. Это она «не в себе». С ними то всеми всё куда более, чем в порядке.

Раздражают. Они её безумно раздражают!

– А ты то чего лезешь? – Лорен даже не думает при этих словах. Просто смотрит на бесившую её девушку Зейна и поедает её своими злыми глазами. Грани терпения больше нет и вряд ли она будет. – Всегда суёшь свою задницу в те приключения, в каких участвует твой парень, да?

Всё. Это было той самой точкой, которая придаёт окончательный поворот всем событиям. Грань лопается. Всё теряет свои прежние очертания.

Не проходит и минуты, как руки Виктории хватаются за горло вспыльчивой девушки и давят на её кожу так, что Лорен даже не может сделать ни единого вздоха. Сильнее. Вновь сильнее. Виктория не просто душит. Она заставляет корчиться в адских муках.

– Ты, сучка, ответишь мне за эти слова! – глаза брюнетки горят в гневе. Чёрный. Цвет её глаз теперь абсолютно чёрный. – Ты мне, блять...

– Виктория, – на плече у девушки оказывается рука родного брата, – успокойся.

Лиам Пейн странным образом учуял неладное. Он знал о том, в какие передряги любила лезть его сестра и сейчас он не мог проигнорировать сложившуюся ситуацию. Виктория мстительная. Её пыл всегда нужно держать хоть под каким-то контролем.

– Я спокойна, Лиам, – холодно заявляет девушка, убирая свои руки от неприятного ей девичьего горла. – Но эта... – тяжело выговорить мерзкое имя. И Виктория его не выговаривает. – Эта дрянь ответит мне за все сказанные ею слова.

Опять яростный взгляд Виктории. От такого становится плохо. От такого быстро трезвеешь и понимаешь, что сорвался не на том человеке, на котором стоило. Ты попала, Лорен. Ты пошла против самого жестокого соперника в этом месте.

– Зейн? – брюнетка оборачивается к своему парню, который продолжал злобно сжимать свои руки. Она с настойчивостью на него смотрит и позволяет понять — намерения у неё достойные. – Ты даёшь своё разрешение?