Её вина

Да уж… понятно.

Настроение отчего-то стремительно скатывается до уровня плинтуса.

– Короче Оля – полная противоположность типажу Яны. Вот и весь секрет их долгоиграющих отношений.

– Яна это кто? – откидываюсь на спинку стула.

– Яна – это бывшая стервозина Максима. Столько кровушки у него попила, мама дорогая! Хвала небесам, что они расстались! – Женька театрально вздыхает и возводит глаза к потолку.

– И чем она так тебе не угодила? – не могу сдержать смешок, потому что выражение лица у девчонки то ещё.

– Описать Яну я могу так: дерзкая, наглая, самовлюблённая эгоистка с отвратительным характером и непомерными запросами.

О, удивлена, что Громов встречался с таким экземпляром.

– Дегунина – известная синхронистка, кстати. Фу, вот чёрт меня дёрнул вспомнить о ней, – демонстративно кривится и фыркает. – Ненавижу её.

– Даже так?

– Угу. Она предала моего брата. Так что у меня весомый повод.

– Предала, то есть…

– Изменила ему. В клубе. Максим в ту ночь искал её, потому что она в очередной раз пропала. Ну и… нашёл.

– Он их с поличным поймал, что ли? – мне плохо удаётся скрыть изумление и шок.

– Да, Арин. Ох, чё творилось! Друзья думали, убьёт и её, и его.

Ну и ситуация конечно. Прямо как у Самойловой. Только наоборот.

– Дура, Янка, – машет рукой Женька. – Плевать на неё. Просто обидно за Максима. Арин, ты только не подумай, что я та ещё сорока. Само собой как-то так получилось, что язык развязался. И пожалуйста…

– Не переживай, Максим о нашем разговоре никогда не узнает.

– Хорошо, – выдыхает с явным облегчением. Переживает, что сболтнула лишнего. – Ты не поможешь придумать ему подарок? Я уже всю голову сломала.

– Подарок?

На пару секунд меня отвлекает официантка, которая приносит счёт.

– У Макса день рождения в следующую субботу.

– День рождения? Так может стоит устроить ему праздник?

– Праздник? Даже не знаю, – блондинка задумчиво закусывает нижнюю губу.

– Давай соберём на даче всех его близких и друзей. Как тебе такая идея? – загораюсь я. – Максиму будет полезно отвлечься.

– Согласна. А то в последние несколько лет сценарий такой: тихий семейный вечер с пирогом и отбой в одиннадцать.

– Поможешь со списком гостей? А я займусь всем остальным.

– А давай. Только надо, наверное, Олю в известность поставить.

– Я сама ей позвоню.

– Ладненько! Можно шашлыки организовать на природе… – мечтательно тянет она. – У вас ведь там места во дворе полно!

– Организуем, – обещаю я.

– Устроим Максиму сюрприз! – Женька довольно хлопает в ладоши.

– Арин, – она вдруг смущается, и щёки её розовеют. – А Захар приедет?

– Конечно, приедет. Мне кажется, они с Максимом неплохо поладили.

– Отлично. А расскажи мне что-нибудь о нём, – просит она, при этом излишне увлечённо разглядывая белоснежную скатерть. – Я таких парней, как он, никогда не встречала…

Ой, Троицкий! Похоже в полку твоих поклонниц прибыло...

********

Мы сидим на кухне. По традиции в квартире Захара нас трое: я, он и бутылка отменного виски. Ах нет, пардон, сегодня четверо. Кот Троицкого уселся прямо напротив. Терроризирует своим «мяу». Чего хочет и почему от меня – непонятно.

– Скажи мне, что никогда не простишь ему этого! – Троицкий накрывает мою ладонь своей.

Да. По итогу мне всё равно пришлось рассказать ему о том, что произошло.

– Не прощу, Захар. Ты же меня знаешь.

Кивает и залпом осушает бокал в форме тюльпана. Кстати, этот набор когда-то я ему и дарила. Пьёт Троицкий редко, но метко. И всегда со мной.

– Ублюдок конченный. Мало того, что унизил, так ещё и одну оставил ночью, посреди МКАДа! Вот всегда ожидал от него какой-нибудь подобной мерзости. Помнишь? Предупреждал тебя…

– Помню.

– Вышла бы за него замуж, хлебнула бы сполна. У него ведь на лбу написано, что он долбаный абьюзер, помешанный на своей эгоцентричности.

– Ни за что не дала бы ему такую характеристику…

– Да брось, в тебе просто не было интереса копнуть поглубже! Вы и встречались-то странно. Довольно не часто.

– Это да, – покручиваю бокал пальцами и рассматриваю его содержимое.

– Убиваться по нему планируешь?

– Точно нет, – отрицательно качаю головой.

– Ну и слава богу. Я не говорил, но мне всегда казалось, что особых романтических чувств ты к Ахметову не питаешь.

– Я уважала его. Ценила в нём некоторые качества. И да, он привлекал меня как мужчина. Но знаешь что…

– М?

– Это вообще не идёт ни в какое сравнение с тем, что я испытываю к другому человеку.

– Так-так… а поподробнее? – разливает виски по снифтерам.

– Я краснею и смущаюсь как дура. Ощущаю незнакомое волнение, дрожь... Покалывание в пальцах и странный трепет в груди. А ещё чувствую, как мурашки бегут по моей коже, и как всякий раз частит сердце, когда мы остаёмся с ним наедине. Со мной определённо что-то происходит, – растерянно бормочу я.

– Арин, это называется влюбилась, – хмыкает он.

– Что ж… Тогда я кажется влюбилась, Захар. В Максима… – признавшись в этом и ему, и себе, выдыхаю с несказанным облегчением.

Рука Троицкого тем временем дёргается, и часть алкоголя проливается мимо.

– Ты… что? – ставит бутылку и озадаченно почёсывает бровь.

– Что делать? – смотрю другу прямо в глаза.

Даже со стороны слышу, как серьёзно и отчаянно звучит мой вопрос.

– Ну ты блин даёшь, Барских! Погоди, чтобы переварить эту информацию, мне надо выпить…

Пока Захар, зажмурившись, «кайфует» от новой порции шотландского горячительного напитка, я пододвигаю к себе кота и от нечего делать начинаю его активно тискать. (Что приводит мохнатого в замешательство, потому что раньше подобными порывами в его сторону я не отличалась).

– Троицкий, почему ты молчишь? Я, между прочим, впервые в жизни не знаю, что мне делать.

– А в чём, собственно, проблема?

Под дурака косит, что ли? Аж бесит!

– Ну, во-первых, если ты забыл, я его сбила. Лишила возможности заниматься любимым делом. Перечеркнула его поездку на олимпиаду.