Ее Высочество

Рундельштотт, как старший, степенно распорядился насчет хорошего сытного обеда и вина, я молча подивился жадности чародея на магию, а когда нам принесли три широкие миски с гусем и двумя кроликами, я сказал тихо:

– А почему не создать свое вино?

Он буркнул:

– Зачем создавать, когда проще купить?

– Разве тут может быть хорошее вино?

Он сказал все еще недовольно:

– На такую ерунду тратить магию?

– Рубашка впитывает ее постоянно, – напомнил я.

Он вздохнул, подумал, прислушиваясь к ощущениям. Мы с Понсоменером ждали, а он устремил взгляд на середину стола, и через минуту там начал формироваться простой глиняный кувшин с залитой сургучом пробкой.

– Магию нельзя зря расходовать, – проворчал Рундельштотт.

– Есть и другая система, – возразил я. – Чем больше упражняешься, тем быстрее нарастают мускулы.

Он поморщился.

– Ладно, упражняйся, вскрывая пробку.

– А джинн не вылетит? – спросил я на всякий случай.

– Что за джинн? – спросил он.

– Хорошо, – сказал я, – какие здесь безопасные королевства… Какой мирный народ…

Сургуч скалывается нехотя, уже окаменев, будто этот кувшин простоял сотни лет в хранилище. А может, и простоял, сам Рундельштотт может не знать, создал он кувшин с вином прямо здесь или же перенес из винного погреба какого-нибудь великого короля.

Вино в наши три чаши хлынуло темно-красное и душистое настолько, что мужики даже за дальним столом начали поводить носами, стараясь понять, откуда вдруг дивный запах.

Я сделал осторожный глоток, восхитительно, древние не умели изготавливать даже крепкие вина, не говоря уже о более убойных напитках, зато позаботились о букете, я как будто заправский ценитель подержал вино во рту, прежде чем проглотить, сказал с чувством:

– А может, маги высшего уровня исчезают, потому что спиваются?

Рундельштотт покачал головой, лицо стало почти жестоким.

– Чем выше поднимаешься, – ответил он серьезно, – тем строже за собой смотришь. Там другая опасность…

– Какая?

– Нельзя смотреть в бездну.

Глава 6

Фицрой появился, когда вина в кувшине осталось на донышке, сказал с порога бодро:

– Быстро я обернулся?

– Быстро, – согласился я. – Даже удивительно. Вон тебе награда за скорость. Целый кувшин, оцени!.. Даже вина в нем вроде бы немножко осталось.

Он плюхнулся на лавку, его пальцы с ходу сцапали кувшин, лицо сразу скривилось.

– Тут и на чашку не наберется… Ну ладно, накапало, но вы по три вылакали точно!

– По четыре, – уточнил я, – но ты сам удрал.

– Я по делу, – огрызнулся он. – Выяснил…

– …где что продают, – вставил я, – и как одеваются женщины.

Он раскрыл рот в изумлении.

– А ты откуда… Ах да, в общем, здесь о посторонних только и говорят, потому что из самого города куда-то уходят воинские дружины знатных глердов, а в город заходят отряды из других земель, но тоже, пополнив запасы еды, уходят…

– А в самом городе предчувствие близости урагана, – сказал я. – Фицрой, мы аналитики! Такое поняли прямо здесь.

Он буркнул недовольно:

– Аналитики… Колдуны вы, а не эти, как их… Почему пироги не принесли?

– Несут, – сказал Рундельштотт. – Прямо из печи, какой запах… Не нюхай, не нюхай! Все вынюхаешь.

– Не задерживайтесь, – велел я. – Пироги здесь в самом деле… Понс, их тоже возьми в дорогу. Пусть к утру напекут для нас десяток.

Выехали утром, мешок с продуктами за спиной Понсоменера, я ехал следом, то и дело чудился тонкий аромат сдобных пирогов, еще горячих, в конце концов, чтобы думать не только о пирогах, но и о принцессе, догнал его и поехал впереди, всматриваясь в дивный мир, что уже совсем не дивный, человек ко всему привыкает, иначе как бы стал царем природы?

Первый привал сделали в полдень, быстро перекусили, налегая в основном на пироги, надо есть, пока не зачерствели, вино брать в дорогу я не разрешил, только воду, хотя ручьи встречаем несколько за день.

Еще сутки ехали по лесным дорогам, навстречу все чаще попадаются конные отряды, приходилось уходить в сторону, пережидать, иной раз даже зажимая коням пасти, чтобы не поприветствовали собратьев ржанием.

Ближе к вечеру все еще ехали через лес, когда Понсоменер сказал быстро:

– Впереди засада… Нет, не засада. Остановились и ждут открыто на дороге.

Мы с Фицроем пустили коней вперед, оставляя его с Рундельштоттом за спиной. За поворотом дороги как раз останавливается, загораживая нам дорогу, конный отряд, воины смотрятся разномастно с разным оружием и в разных доспехах, точно не армия, и пока мы рассматривали препятствие, вперед выехал их вожак, приземистый и рыхлый человек.

– Вам придется остановиться, – сказал он властно.

Фицрой покосился на меня, дескать, выхватывай свои магические арбалеты.

Я покачал головой:

– Мы очень спешим, сожалею.

Он усмехнулся холодно и зло:

– Но придется.

– Почему?

Он кивнул в сторону:

– Вот там по широкой и очень удобной дороге, которую вы проигнорировали, идут воинские отряды армии Уламрии. А с той стороны еще одна дорога, которой вы тоже почему-то не воспользовались…

– И что там? – спросил я. – Еще один воинский отряд?

Он ехидно ухмыльнулся:

– Очень крупный. Даже очень. Какие бы у вас ни были силы, все равно не справиться с отрядом, а уламры – бесстрашные воины. Гибель их соратников не испугает…

Фицрой и Рундельштотт переглянулись, Понсоменер тупо молчит, я спросил со стесненным сердцем:

– И что вы предлагаете?

– Сдать все оружие, – произнес он властно и громко, чтобы слышали и самые дальние в его отряде. – Вы наши пленники!..

– Чьи? – спросил я.

Он ответил так же громко:

– Высокого лорда Теринга, герцога и владетельного хозяина клана Ордессов! А я глерд Дзерг – старший офицер его дружины.

– Я знаю, – сказал Рундельштотт. – Это у них что-то вроде наших гуцаров. Только король Антриас не королева Орландия, он усмирил их и прижал тяжелым налогом.