Эффект Домино

У Кита имелись коды для отключения лаборатории от внешней связи, но он, конечно, не захотел ими воспользоваться и сделал всё сам - как всегда, на отлично. Как только система оповещения перестала работать, Рэкс и Альфред, которого хорон упорно продолжал брать с собой на различные операции, чтобы он не чувствовал себя ненужным, вошли внутрь и, спустившись на один этаж вниз на лифте, миновав недлинный коридор, распахнули дверь в главное помещение. С обеих сторон от широкого прохода тут находились матовые стеклянные стены, за которыми в разделённых надвое лабораториях работали учёные, а среди них - и тот, за кем они пришли.

– Прошу сохранять спокойствие!
– зычно возвестил Рэкс, голос которого со взрослением всё больше походил на голос Квазара.
– Нам нужен лишь один из вас! Джеффри Кальясса! Настойчиво рекомендую выйти с поднятыми руками!

Они двинулись вперёд по проходу мимо двух первых дверей с обеих сторон - за ними уже начиналось суетливое шевеление. Рэкс ещё успел подумать, сколько ущерба придётся причинить этой лаборатории, когда из левой задней двери в конец прохода вышли трое - и он остановился в замешательстве.

– Рэкс Страхов?
– удивлённо спросила его хорони возраста Ренаты, только черно- и длинноволосая, и Рэкс с лёгким ужасом узнал в ней жену Аспитиса, Луизу.
– Какие у вас претензии к моему ведущему учёному?

Она, конечно, была не одна - рядом огромными бледно-жёлтыми глазами смотрел на Рэкса семилетний смуглый мальчик, без сомнений, Бельфегор Пикеров, и держал руку на пистолете мускулистый, неприятно улыбающийся вельк, явно телохранитель и не из личной гвардии Аспитиса: они все поголовно ходили с нашивками, которые Рэкс ранее видел на Цезаре со товарищи.

– Да есть парочка, - он справился с собой.
– Он - доносчик Зебастиана. И представляет опасность для обеих организаций. Луиза, я не знаю, что вы здесь делаете, но лучше бы вы где-нибудь укрылись.
– Рэкс пронзил взглядом подчёркнуто смотрящего в другую сторону телохранителя.
– Как меня слышно?

– Как только, так сразу, - ухмыльнулся вельк.

Внутренняя связь продолжала работать, и учёные слышали их разговоры. Из громкоговорителя под потолком раздалось:

– Мы не отдадим Джеффри! Он с нами пять лет, и ничего за ним замечено не было!

– Да что вы его слушаете!
– почти перебил другой разгневанный голос.
– Я со Страховым ещё в ГШР не ладил, он просто личные счёты сводить пришёл!

– Я буду вынужден применить силу, - вежливо сообщил Рэкс, многозначительно качнув автоматом.

– Если два человека - всё, что у тебя есть, лучше сматывайся, пока мы её сами не применили!
– рассмеялся Джеффри, и в тот же момент с его стороны началась стрельба. Альфред и Рэкс, обменявшись непонимающими взглядами, чуть отступили, глядя, как правая стена рассыпается осколками в одном месте, совсем близко к Луизе, и она отшатывается к своему всё так же неподвижному телохранителю, отодвигая Бельфегора подальше от творящегося безумия.

– Сейчас пообщаемся!
– пообещал голос в репродукторе, и Рэкс поднял автомат. Он не собирался калечить кого-то, кроме шпиона (как же иногда связывают руки все эти договорённости!), поэтому ждал, когда тот появится из-за осыпавшегося стекла, - это было единственным, что им в данной ситуации оставалось делать. Вся операция, начиная с непонятно откуда взявшейся здесь жены Аспитиса с ребёнком и заканчивая вне всякой логики действующим Кальяссой, была из ряда вон всех предыдущих, отлично спланированных совместными усилиями ГШР и МД, - может быть, их группу кто-то сдал?

Или шпиона просто загнали в угол, и его повело? В любом случае телохранитель должен успеть увести Луизу.

А дальше счёт пошёл на секунды. Кальясса, сильвис среднего возраста в полевой форме МД и с автоматом (ещё пара странных деталей в пользу подставы), выскочил через перегородку, оставшуюся от окна, у задней двери и ринулся в сторону Луизы, очевидно, рассчитывая использовать её как прикрытие. Вельк-телохранитель уже схватил её за руку, и, поняв, что он сейчас дёрнет её на себя, от этого безумца, Рэкс выстрелил очередью наискось по Джеффри, чтобы прежде остановить его.

Но вельк, увлекая вместе с собой Луизу, бросился ему наперерез, и все пули пришлись на него и хорони. Видя, как телохранитель и Луиза, окровавленные от рваных ран на груди и в клочья разнесённом горле, падают, а Кальясса, невредимый, выныривает из-за замершего Бельфегора, ошеломлённый Рэкс разжал пальцы. Автомат мёртвым грузом повис на перевязи, а сам он остался стоять столбом в застывшей, тягучей тишине.

Кальясса наскочил на него, поваливая на пол, и побежал дальше, в коридор к лифту. Пришедший в себя первым Альфред бросился за ним, и Рэкс заставил себя встать. У них было задание - несмотря ни на что они должны были его выполнить.

Уже когда он вбегал в коридор, послышались выстрелы. Рэкс сделал ещё два скачка, прежде чем опять остановиться у мёртвого тела. Альфред лежал на спине, уставившись в потолок стеклянными глазами, и залившая его от губ до груди кровь говорила о том, что погиб он от того же смявшегося в результате выстрела в упор бронежилета, что и Квазар.

Шумевший лифт уже был наверху, и, не желая, чтобы и Кит пополнил собой ряды ушедших сегодня, Рэкс, не давая себе зацикливаться на этих катастрофических потерях, забил ладонью по кнопке. Когда он вылетел из кабины наружу, не смотревший на него Кит с пистолетом стоял над лежащим у его ног шпионом.

– Думаю, я убил его дважды, чтоб наверняка, - сказал Кит, не поднимая глаз.
– Что будем делать?

– Заблокируй им пока выход, надо забрать Альфреда, - Рэкс привалился к коробке лифта, чувствуя, что задыхается.

– В смысле? Альфред...

– Да. Кальясса убил его.

Кит поджал губы, глядя в сторону, и отрешённо спросил:

– А вообще что будем теперь делать?

– Понятия не имею.

Сильвис вскинул на него свои пронзительные, вечно непонятные изумрудные глаза и слабо улыбнулся.

– Я всё видел - касательно Луизы. Даже если Аспитис не поверит... мы всё равно с тобой. А там хоть потоп.

* * *

Спустя полтора часа после инцидента Аспитис наконец вернулся в свой кабинет. Миновав непривычно пустую приёмную, он переступил порог сине-серебряной обители себя самого, чуть ли не единственного места во всей канарийской ставке, где в интерьере не было и нотки стандартных чёрно-красных цветов, и медленно прошествовал к столу. Все, чей голос был значим для него, уже собрались: слева направо, неотрывно глядя на хорона, сидели Марк, Тэдэо, Цезарь, Сэра с Бельфегором на коленях, Энгельберт и Бертель, и вид их скорбных лиц был невыносим. Проходя мимо, Аспитис бросил в пространство: