Эффект Домино

– А больше никому и не надо, - усмехнулся Аспитис.
– Знакомься, мои приближённые учёные-вирусологи: Детлеф и Карина Берсс. И их сын Алан. Детлеф, Карина, это командир моей личной гвардии - Цезарь Шштерн. Будет нечем заняться, можете исследовать его кровь: у него явно есть там нечто интересное.

– Приятно познакомиться. Будем иметь в виду, - Детлеф откатил тележку с держателем пробирок, в котором уже стояли три с кровью Аспитиса, и заботливо спросил: - Как себя чувствуете, Мессия?

– Смутно хочется в вас тоже игл повтыкать, чтобы вы аппетиты поумерили, а в остальном подозрительных ощущений и желаний не наблюдаю, - Аспитис поправил по очереди обе бинтовые повязки на локтевых сгибах и выжидающе посмотрел на Цезаря: - Что-то срочное, раз Марк счёл возможным отправить тебя сюда?

– Хант передал важное сообщение. Мне докладывать здесь?

– Тут все свои, а я ещё хотел задержаться. Докладывай.

– Слушаюсь, - Цезарь подобрался.
– Это касается Розы Зориной. Она сейчас занимается разбором одного ретровируса, который после пары лет экспериментов станет возможным встраивать в геном любой человеческой расы безболезненно и без неприятных последствий. Он даёт организму сверхиммунитет и повышенную способность к регенерации. В перспективе может начать влиять и на нервную систему, увеличивая восприимчивость органов чувств. Все исследования проводятся под контролем Эдриана. Рэкс счёл, что вам полезно это знать.

Аспитис переглянулся с Детлефом и Кариной и спросил:

– Что-то ещё там было, в сообщении?

– Разве что намёк на то, что вам уже известно об этом вирусе, - хмыкнул Цезарь, и Аспитис возвёл глаза к потолку.

– Всё-то он знает... Хорошо, что ты пришёл сюда, Цезарь. Берссы как раз занимаются тем же, что и Зорина. И, возможно, именно её исследований нам не хватает, чтобы продвинуться в разработках дальше. Скажем так, изучать этот любопытный вирус начали ещё родители Розы: изначально они служили у нас и, кстати, выучили Детлефа и Карину. Не знаю точно, откуда они его взяли, но, судя по некоторым анализам, мои предки этот процесс контролируют давно. Я сам - результат применения его на человеке.

– Это в смысле?
– изумился Цезарь.

– А тебя не удивляет, что после двух пуль в брюшную полость я сижу и разговариваю тут с тобой, а не валяюсь в бессознательном состоянии в больнице? Там уже почти всё заросло. И отравить меня невозможно, пытались уже, многие. Брату моему, к слову, ничего подобного не досталось, так что не удивительно, что он там из кожи вон лезет, чтобы воссоздать этот вирус.

– И мы, конечно, ему помешаем?

– Без сомнений. С таким гением в рядах есть опасность, что он добьётся желаемого. Так что совместно с Рэксом организуйте перехват информации и доставьте её моим учёным. Что вы там сейчас разрабатываете, Карина?

– Блокиратор бесконтрольного размножения, - отозвалась сильвисса, мелодично стучащая кнопками клавиатуры.
– Ищем-ищем его в вашем геноме, а толку, как от козла молока...

– Ты полегче со сравнениями!
– весело фыркнул Аспитис.
– Осталось что-то непонятное, Цезарь?

– Ваши предки проводили эксперименты над собственными детьми?
– задал вертящийся на языке вопрос терас, и Аспитис ухмыльнулся.

– А чего они только не делали... Гордиться особо нечем.

– А ваш сын? Он тоже с вирусом?

– Если верить крови, то да. Инфекция передаётся по наследству - но не всем.

– Понял. Разрешите идти?

– Иди. Буду нужен, обращайся к Марку.

Цезарь отдал честь и на почти негнущихся ногах покинул лабораторию. Однако поднимающийся уровень адреналина уже выводил его из ошеломления, и терас потянулся за сотовым, чтобы вызвать к себе всех, кто мог пригодиться ему в готовящейся операции.

* * *

Триша свою роль зазубрила тщательно, как перед самым важным экзаменом в своей жизни. И всё равно нервничала: слишком уж быстро всё в последнее время происходило - быстро и неожиданно. Только в обед вроде бы пожаловалась Керену, что Пьер в очередной раз оставляет её на ночь дежурить в главной лаборатории - причём абсолютно безосновательно, она и так уже чуть ли не карандаши по линейке на его столе разложила!
– как через два часа, в те самые десять минут, когда рядом с ней в помещении никого не было, Керен связался с ней по зашифрованному каналу видеозвонком и предложил поучаствовать в саботаже. Триша никогда не была храброй девушкой, но Пьера она ненавидела страстно и так тайно, что её саму этот секрет уже измучил. Обычно немногословный Керен в подробностях расписал ей весь план будущей операции с участием личной гвардии Аспитиса, успех которой будет полностью зависеть от актёрского таланта Триши, и хорони, проникшись собственной значимостью, только заворожённо кивнула. Ей нельзя было ничего записать, чтобы не оставить случайно улик, и Керен повторил сценарий ещё раз, а потом отключился - но память Тришу пока не подводила. К ночи она затвердила все действия так, что вспомнила бы даже при резком пробуждении, и лишь после этого относительно расслабилась.

Нет, конечно, совесть слегка грызла её. В конце концов, в ГШР она когда-то пошла осознанно, искренне полагая МД источником всего возможного зла на омнии, и до недавнего времени была готова лечь костьми за интересы Генштаба в их непрекращающейся войне. А потом её за выдающиеся организаторские способности назначили в ассистенты к Пьеру, этому высокомерному зануде и нарциссу, и башенка идеалов пошатнулась. Находящаяся рядом с ним Роза только подливала масла в огонь, постоянно своим мягким и добрым отношением напоминая Трише, что хорошие люди ещё остались - вот только не в её начальниках. И Триша старалась на работе не для Пьера, а для Розы, по чуть-чуть собираясь с духом, чтобы высказать ей всё, что она думает о "бойфренде" артау.

Но пазл сложился сам. Керен, которого хорони полюбила с первого взгляда и совершенно без памяти, был близким другом брата Рэкса Страхова, главного вдохновителя, как оказалось, ячейки агентов, скрытно противостоящих таким, как Пьер, - и, кстати, одним из друзей Розиного бывшего, который, по мнению Триши, подходил артау куда больше никина, пусть и был другой расы. Круг замкнулся. Желание извалять Пьера в грязи больше не было труднодостижимой мечтой и могло легко превратиться в реальность. Тем более что Роза была только за.

Как, оказывается, быстро вся жизнь может перевернуться с ног на голову! До появления Керена всё у Триши текло неспешно и скучно - может, поэтому она и сама никогда не стремилась выделяться из толпы. Патологическая отличница, боящаяся парней как огня, она находила своё утешение в науке и никогда не мечтала о чём-то ином. Даже люди вокруг были какие-то одинаковые - всегда нейтрально вежливые, безлико доброжелательные, похоже, воспринимающие её вычислительной машиной, а не живым человеком. Родители с детства воспитывали в ней ничем не подкреплённое стремление к исследованиям хоть чего-то, и она слепо следовала ему, никогда даже не ощущая особой заинтересованности в предмете изучения. Пьер первым нанёс удар по её крепости - не все люди относятся к ней нейтрально: он использовал любой удобный случай, чтобы внушить Трише, что она всего-навсего его секретарша, интерактивное приложение к компьютеру, не имеющее права на собственное мнение, личные потребности и желания. Зачем, если она и так беспрекословно выполняла все его указания, даже те, что шли вразрез со здравым смыслом? Зачем, если она ни разу и слова не сказала против, хотя иногда так и подмывало?

Потом Роза со своим заражающим энтузиазмом, с ворохом эмоций: споры с Пьером до хрипоты, горящие глаза при объяснении даже самой мелочи, работа на износ - просто из интереса, из чистой страсти к науке. Долгие и странные разговоры с Борисом за спиной у Пьера, когда слышать их могла только Триша, и сразу за ними обычные человеческие просьбы ничего не передавать ему. Безоговорочное доверие - и как к личности, и как к коллеге. Да неужели такое бывает? Триша и сама заинтересовалась этими разработками и поразилась, перечитав всё: по её мнению, невозможно было дойти до таких результатов за столь короткое время. Что это - талант или просто искренняя любовь к работе? И почему Пьер совсем этого не ценит, только подгоняет Розу, как рабочую лошадку? Кажется, после этого осознания Триша начала ненавидеть его ещё больше.

И, наконец, Керен. Невероятная история их знакомства - сейчас, в очередной раз вспомнив её, Триша вновь густо залилась краской. В своё время, ещё подростком, она почитывала любовные романчики и даже там не встречала подобного - хотя, может, мало читала... В ту ночь она, как это происходило всё чаще, дежурила в главной лаборатории и вышла принять душ в их, рассчитанную на пользование учёными, душевую - причём женскую. Триша решалась на подобное, лишь когда была абсолютно уверена, что, кроме неё, туда никто не придёт: Пьер за какой-то месяц добил её и без того не очень-то высокую самооценку и хорони стеснялась показываться на людях без полностью закрывающее всю её лабораторного халата. Если бы не Роза, она, пожалуй, и вовсе бы перевелась в место попроще...