Эффект Фостера

– Ненавижу? – тупо переспросил он, чтобы в следующий момент просто замолчать. А у меня на счету была каждая секунда, ведь я слишком устала за день, чтобы спорить и отстаивать свои границы. Поэтому резкими движениями достала свое удостоверение и протянула его Фостеру.

Я была так зла, расстроена и разочарована одновременно, что позабыла о своем намерении прятать лицо. Резко вскинула голову, светлые волны волос разметались по моим плечам и груди. Я чувствовала во рту горький привкус, а значит, тушь и подводка стекали по моему лицу вместе со слезами.

Когда зеленые глаза заскользили по моим щекам и подбородку, влажным от слез и испачканным тушью, лицо Фостера лишенное всяких эмоций вдруг стало меняться. Между его бровями пролегла морщинка, обескураженный взгляд потеплел, Джефри приоткрыл рот, будто хотел что-то сказать.

– Доволен? Теперь я могу выйти? Мне противно даже лишнюю секунду находиться с тобой! – желчно процедила я.

Он молчал.

Щелкнул замок.

Словно ошпаренная я выскочила из машины и побежала к дому.

Только закрывшись в своей комнате и сев на пол, я поняла, что после того, как протянула фальшивое удостоверение Фостеру, он накрыл мою руку своей, гораздо выше, чем требовалось, чтобы забрать удостоверение. А когда заметил мои слезы, сжал ее, невольно поглаживая теплыми пальцами, и не отпуская до того момента, пока я с силой не вырвала ее, оставляя в его ладони лишь ламинированную карточку с именем Беатрис Бейкер.

Насколько же его шокировало мое заплаканное лицо, если он сам не понял, что держал меня за руку и поглаживал ее, будто больше всего на свете в тот самый момент хотел успокоить меня. И я бы поверила, что так и было, но я с детства не верю в сказки.

Глава 14

Джефри

Я не мог уснуть всю ночь. Стоило мне закрыть глаза, я слышал ее голос, видел ее заплаканное лицо и все еще чувствовал ее теплую руку в своей.

Ох, да брось, Джеф, купился на ее слезы?

Я подошел к белоснежной тумбе, где было всего два предмета. Лава-лампа синего цвета и ее фальшивое удостоверение. Я взял его в руки и усмехнулся, в который раз читая ее имя.

Беатрис Бейкер.

Самое неподходящее имя из всех неподходящих имен.

Фотография была совсем свежей, могу предположить, что Барбара сделала ее где-то полгода назад. На фото она выглядела куда старше, лет на двадцать, точно не на семнадцать. Вот почему у вышибалы в клубе не возникло вопросов.

Я отбросил удостоверение и подошел к окну. Мой взгляд остановился на конюшне вдалеке. Время было ранним, поэтому ни лошадей, ни людей еще не было видно. Солнце только недавно встало и оранжевым светом освещало поляну, верхушки деревьев и горы.

Барбара была из тех девчонок, которые использовали все способности своего тела для того, чтобы манипулировать другими. Я не раз видел, как она проделывала это с Мейсоном, со своим отцом, да даже с Джеммой. Сказать, делала она это осознанно или нет – невозможно. И это то, что я никогда не мог понять, ведь помимо дара убеждения, Барбара была превосходной актрисой. Уже в детстве, она легко выворачивала ситуацию в свою пользу благодаря своему артистизму, поэтому слезы не были чем-то удивительным, когда речь шла об Эванс.

Но вчера она не играла и при одном лишь взгляде на ее заплаканное лицо, все внутри меня перевернулось. Мне было жаль ее.

Выходка Мейсона действительно расстроила Барбару. Я даже не ожидал от Эванс подобной реакции. Я не думал, что она, в самом деле, что-то испытывает к нему, но оказалось, что я ошибался. И от этих мыслей мне становилось не по себе.

Вчера в клубе со мной произошло нечто странное. Я увидел ее в толпе. Барбара танцевала, и я просто не мог оторвать от нее взгляда. Эти волосы и чертовски откровенное платье, ее плавные движения и то, как в танце она касалась своего тела, порождали в моей голове совсем не безобидные мысли.

За такие мысли ее отец начинил бы мое тело дробью.

«Обычная реакция на любую симпатичную девчонку», – повторял я себе.

Но все то, во что я долгие годы заставлял себя верить, разрушалось с бешеной скоростью.

А еще я был зол. Какого черта она приперлась в этот клуб? Ей всего семнадцать лет. До того как ей официально можно будет посещать подобные места должно пройти еще четыре года. Я и так был, мягко говоря, не в настроении, а когда увидел, как отморозок Данкрафт прижал ее к стене и стал лапать, и вовсе слетел с катушек. Мне хотелось не просто сломать ему нос, мне хотелось свернуть ему шею.

Барбара была частью жизни моего брата, кроме того она была беззащитной девушкой. Любой помог бы ей на моем месте. Но почему тогда это настолько беспокоило меня? Загоняло в лабиринты разума, где было сотни развилок «а что, если». А что если бы я не решил пойти за ней? А что если бы я отвлекся на другую, на Молли или Хлою, которые были в тот вечер с нами в клубе, и не успел бы? Что если бы я вообще не захотел вчера ехать в клуб? Что бы тогда было с ней?

Она всегда была так самоуверенна, но вместе с тем легкомысленна и наивна. Опасная комбинация, которая ведет к глупому поведению. Не всегда рядом может оказаться тот, кто спасет ее.

Не всегда рядом с ней могу быть я.

От этих мыслей все внутри меня начинало кровоточить, возникало желание немедленно сорваться и найти Данкрафта, чтобы закончить начатое. Он и его старший брат были настоящими ублюдками. Со старшим Данкрафтом мы учились в одном классе, и какое-то время даже были друзьями, пока он не начал творить полнейшую хрень.

В десятом классе произошел случай, прогремевший на всю школу. Пошел слух, что на одной из вечеринок Данкрафт подсыпал что-то девчонке из девятого, и изнасиловал ее. Никто не мог внятно сказать, кем была эта девушка. Сама она молчала, и те, кто знали, молчали вместе с ней. Поэтому никаких официальных обвинений не было, но я был уверен, что это правда. Вот и братик его отличился.

А еще Мейсон. Всей командой они отрывались в загородном клубе. Ничего криминального. Выпивка, девочки – стандартная программа. И я не осуждал бы его, если бы у него не было девушки.

На секунду в моей голове возникла мысль, что будь он в отношениях с любой другой девушкой, я не реагировал бы так. Дело было в Барбаре. И это, черт возьми, злило меня больше всего. Почему я так пекусь о той, кто ненавидит и презирает меня? Вчера она доходчиво объяснила мне, кем меня считает, а я продолжаю о ней думать. Какое мне дело до ее проблем? Почему меня так волнуют ее отношения с Мейсоном? И на кой черт я вернулся домой, если не собирался делать этого в ближайший месяц?