Эффект Фостера

Я думала, что разорву с ним отношения и даже не оглянусь, но после выходных, когда первый гнев успел испариться, я поняла, что не смогу просто оборвать все. Как можно вычеркнуть из своей жизни человека, который был рядом с тобой на протяжении семнадцати лет? Я ведь даже не помнила, как Мейсон появился в моей жизни. Он просто был всегда. Был, когда я училась кататься на велосипеде, когда пошла в школу.

– Ты ничего не рассказала о Кае. Почему он так выглядит? – спросила Челси.

Я замерла с бутылкой диетической колы в руках, передумав пить. И ведь мы с подругами были так заняты обсуждением бейсболистов, что даже не затронули тему с Каем.

Впервые за этот день я позволила себе взглянуть на столик, за которым расположились футболисты. Кай веселился, о чем-то переговариваясь с Билли. За их столиком тоже сидели старшеклассницы, и никто из большой компании даже не замечал нас. Лицо Кая выглядело ужасно. Сломанный нос распух, на лице были гематомы, глаза подбиты.

Кай вдруг оглянулся и понял, что я за ним наблюдаю, но в этот раз не поспешил улыбнуться в ответ, или показать какой-то знак, который означал бы, что мне придется ответить за свою выходку. Он потупил взгляд и быстро отвернулся. Очевидно, он испугался.

Что же такого сказал ему Фостер?

Я вздохнула и поняла, что не могу скрывать это. Тем более когда два любопытных взгляда рисковали прожечь меня насквозь. Я рассказала все до момента, как появился Фостер. О своем глупом плане, в который не посвятила девочек, о провале и о грязных домогательствах Кая.

– Вот ублюдок! Неужели для Билли нормально играть в одной команде с таким ничтожеством? – зашипела Челси, оглядываясь на столик футболистов.

– Только не говори ему, – попросила я. – Он все равно будет на стороне Кая. Мужская солидарность, братья-футболисты.

– Ладно, все же он остановился. Но лапать тебя было ужасной идеей.

Я медленно вдохнула, собираясь с мыслями.

– Он не остановился.

– Что? – Отэм изумленно изогнула брови. – Он сделал это с тобой?

– О боже, Барбара!

– Нет! – Я резко оборвала обеих. – Он не остановился, но его остановили.

– Кто? – спросила Отэм.

– Там был Фостер, – честно ответила я.

– Мейсон? – удивилась Челси.

– Джефри.

Я все еще слышала насмешку Джефри и чувствовала тепло его руки, держащей мою, пока я протягивала ему удостоверение. Кончики моих пальцев закололо. Задняя поверхность моей шеи покрылась мурашками, когда я словно наяву увидела зеленые глаза, пока произносила его имя девочкам.

И ведь в субботу я впервые решила переступить через свою гордость и поблагодарить его за помощь, но он все испортил одной мерзкой фразой. Даже и не знаю, почему я вдруг решила, что в нем проснулось нечто светлое. Он заступился за меня, потому что я заблудившаяся дочка знакомых, а домой отвез, потому что ему было по пути.

– Это так странно. Я имею в виду то, что Джефри оказался рядом в нужный момент, – заметила Отэм.

– Не говори глупостей, не следил же он за ней, в конце концов, – хмуро сказала Челси. – Думаю, у Фостера есть куда более важные дела, да и не стал бы он бегать за Барбарой.

– Что значит, не стал бы бегать? Чем я плоха? – возмутилась я.

– Ты не плоха, но Джефри все же на четыре года старше тебя. У такого парня как он огромное количество красоток под боком.

– Ты не знаешь его, – ответила я.

– Мне и не нужно, у него все на лице написано, – пожала плечами Челси. Ее взгляд вернулся к столику с футболистами. – Грудь Крисси Кент сейчас выпрыгнет из кофточки прямо в руки моего Билли. Мне нужно идти, девочки.

Я молча кивнула, наблюдая за тем, как Челси возвращается к своему парню, пока Крисси не перетянула все его внимание на себя.

– Странно, ты не находишь? – задумчиво сказала Отэм.

– Ничего странного, мне кажется она запала на Джефри, – озвучила я свою догадку.

Голубые глаза подруги удивленно округлились.

– Нет. Она ведь даже не знакома с ним.

– Как и сотни других девчонок, – усмехнулась я. Таким уж был Фостер. – Однажды она спросила у меня, в его ли она вкусе или нет. Тогда я не придала этому значения. Но сейчас…

– И что ты ответила?

– Она определенно в его вкусе, – призналась я.

Рыжие или брюнетки, высокие, стройные. Челси идеально подходила под типаж Джефри. И от этой мысли неприятно сжалась моя грудная клетка.

Я никогда не была в его вкусе. У него какая-то травма, связанная с блондинками? Меня ведь он за девушку вообще не считал.

Я не должна думать об этом.

– Барбара, нам пора на урок, – напомнила Отэм. А я даже не заметила звонка. Вот, что мысли о Фостере делали со мной. Они отрезали от реальности. А все, что имело такую власть, должно немедленно искореняться.

***

– Детка, я действительно раскаиваюсь. Мне жаль, я грущу каждый божий день, – в который раз протянул Мейсон.

Я устало закатила глаза, взяла учебники из шкафчика и захлопнула дверцу прямо перед его лицом.

– Ауч! А если бы попала по носу?

– Уверена, ты быстро утешился бы, уткнувшись им в чужую грудь, – фыркнула я и, обойдя Мейсона, зашагала в кабинет, где у нас вот-вот должен был начаться урок английского.

Мейсон преследовал меня каждый божий день. В понедельник он доставал меня на уроке, во вторник решился прийти ко мне домой, но был выставлен за дверь, спасибо Эрни, а сегодня ходил за мной по пятам и не давал выдохнуть.

Я дошла до кабинета и заняла свое привычное место, Мейсон сел сзади.

– Барбара, – позвал он. Я не обернулась. Сложив руки на груди, неторопливо оглядывала помещение. Только с началом урока Мейсон отстал от меня. И я смогла хотя бы на одну короткую минуту забыть о нем.

После уроков я задержалась на тренировке чирлидеров. Я не хотела возвращаться домой, потому что там была Пейсли, а в шесть вечера мне уже нужно было быть на курсах по дизайну одежды в Университете Юты. Одно радует, комплект кружевного черного белья я сделала идеально. В этот раз ни одна обезьянка с курса не посмеет смеяться надо мной.

– Ты уже выбрала платье на выпускной бал? – спросила Отэм, опускаясь на соседнее со мной сиденье на трибуне.

– Я надену мамино платье, – коротко ответила я. Приталенный фасон с юбкой в пол, ткань расшита тысячами крохотных блесток. Это было именно то платье, в котором мама была на фотографии, что стояла в отцовском кабинете.