Эффект Фостера

– Здесь их очень много, – сказала Отэм, поправляя краешек своей белой рубашки, заправленной в узкие голубые джинсы.

– Это ли не рай? – улыбаясь во весь рот, протянула Челси. – Я мечтала однажды побывать на подобной вечеринке и попробовать нечто новенькое. – Заметив мой серьезный взгляд, она исправилась: – Шучу! Но нужно срочно найти кого-нибудь посимпатичнее, чтобы повеселиться.

– Ты же с Билли, – напомнила я.

– Уже нет. Мы решили разойтись.

Я недоуменно уставилась на Челси, а затем перевела свой взгляд на Отэм.

Отэм окончательно рассталась с Леви в начале недели из-за разногласий об их будущем, я рассталась с Мейсоном в прошлое воскресенье. Челси всегда немного легкомысленно относилась к их союзу с Билли, но я все равно не думала, что они тоже решат расстаться.

– Я поняла, что мы разные, а до этого узнала, что Линдси Кларк сделала ему минет после игры пару недель назад, а потом они разок переспали, – с видом полного безразличия ответила Челси, но в ее карих глазах плескалось целое море эмоций, и ни одна из них не была безразличием. Ее обидело это куда сильнее, чем она стремилась показать.

– Почему ты не сказала мне? – изумилась Отэм. – Я выставлю Линдси из команды за неспортивное поведение!

– Было бы неплохо, – рассмеялась Челси. – Но это не исправит того факта, что Билли мудак, а у Линдси замечательный шпагат и ноги раздвигаются на все сто восемьдесят градусов. Но я не буду больше говорить о нем, мне нужно пуститься во все тяжкие.

Я вспомнила, что на той неделе, о которой говорила Челси, мы ходили на конюшню. Именно тогда она зашла в леваду и между нами случилась ссора. Вот почему ее поведение изменилось. Дело в кабеле Билли.

Несмотря на то, что в большом двухэтажном доме братства было настежь открыто все, что в принципе могло открываться, духота убивала меня. Горло пересохло и мне хотелось чего-нибудь выпить, однако я совсем не собиралась пускаться во все тяжкие как Челси.

В месте, которое очень сильно было похоже на кухню, творилось что-то невообразимое и очень громкое. Я подобралась поближе и только тогда увидела всю картину. Толпа окружила бочку с пивом, а какой-то смельчак встал на нее вверх ногами и потягивал напиток через шланг.

Типичное развлечение студентов.

– Пей! Пей! Пей! – доносилось отовсюду. К общему хору подключилась и Челси.

Я почувствовала, как завибрировал телефон у меня в сумочке. Это было сообщение от Мейсона.

Давай поговорим, Барбара.

Первые несколько дней он делал вид, что меня не существует, но к концу недели захотел наладить между нами отношения. Я отказала, ведь испытывала одновременно и злость на него и вину за свои проступки. Я знала, что Мейсон любит меня, раньше это было видно в каждом его действии, а тот факт, что он все равно пытается помириться, говорил о том, что разлюбить кого-то, даже если он обидел тебя, не так-то и просто. Мне самой было тяжело, ведь Мейсон мой друг и был им с самого рождения. Но лучше, если я буду сукой, лучше для Мейсона. Ему нужно перестать ждать от меня то, что я не смогу ему дать, а судя по его взглядам, которые я ловила в школе, он все еще лелеял надежды на наше воссоединение.

На бочку встал следующий парень, толпа засвистела, приветствуя нового «игрока», и я улыбнулась, но улыбка слетела с моего лица практически сразу, стоило заметить позади всего этого безумия знакомую мужскую фигуру, вальяжно привалившуюся плечом к стене.

Белая футболка, которые он просто обожал, потертые джинсы – амбассадор комбинации небрежности и утонченности. Он не улыбался, в глазах его не было веселящихся искорок. Ведь подобное ребячество – это не в характере Джефри. Серьезное лицо, тяжелый взгляд – вот он, настоящий, и сейчас этот стальной обжигающий холодом, словно жидким азотом, взгляд был направлен прямо на меня.

Он не был одним из тех придурков, кто встает вверх ногами на бочку с пивом и под оглушительные крики толпы втягивает в себя алкоголь. А после спрыгивает с бочки и с широкой улыбкой принимает поздравления. Он тот, кто в этот момент стоит позади всех, смотрит на людей с легкой усмешкой, сквозящей презрением. Он был тем самым львом, царем зверей, среди обезумевших мартышек. Спокоен и сдержан.

Рядом с ним стояли две девицы, которых я видела впервые. Обе брюнетки. Одна уже предвкушала их секс, а вторая в своих мыслях уже воспитывала их общих детей. Мое сердце сжалось, а руки опустились с зажатым в них телефоном. Та, что была повыше, поняла, что Фостер смотрит на меня, и ей это совсем не понравилось. Она кокетливо обвила его предплечье, мышца на щеке Джефри дернулась, прежде чем он небрежно скинул ее руку со своего предплечья и направился ко мне.

Могло показаться, что я забыла о том, что в этом университете учится Фостер – не забыла, просто старательно отгораживала свое сознание от мыслей о нем, ведь они были подобны наркотику: когда не принимаешь их – твоя жизнь в норме, стоит один раз попробовать, и ты уже не в состоянии остановиться. Но глядя на то, как он стремительно приближался ко мне, оставив двух своих подружек, я не собиралась бежать.

Глава 30

Джефри

Сначала мне показалось, что я схожу с ума, что я вижу ее в каждой встречной девушке, но когда Барбара вскинула голову, и мы встретились взглядами, все сомнения рассеялись.

Я обошел веселящуюся толпу и, аккуратно схватив Барби за локоть, отвел ее в сторону.

– Кажется, я говорила тебе не приближаться ко мне! – зашипела она, выдергивая руку.

– Что ты здесь делаешь? – Я не смог устоять и опустил взгляд на ее грудь, обтянутую фиолетовой тонкой тканью платья, которое к тому же едва прикрывало ее задницу. Чертовски откровенное, как по мне.

– Приехала посмотреть университет.

– Это я понимаю, но что ты делаешь на этой вечеринке?

Барбара усмехнулась, легко качнув головой.

– Отдыхаю, разве не видно?

– Это фиолетовое платье не слишком короткое?

– Это лиловое платье, к твоему сведению.

– Есть разница?

– Думаю, для таких как ты – нет. Но для меня определенно есть, – фыркнула она.

– В любом случае к цвету претензий нет, есть к длине и вырезу.

– Старший брат снова в деле?

– Не называй меня старшим братом, – резко сказал я. Сама мысль о том, что она хоть на секунду могла воспринимать меня как старшего брата, заставляла тяжелеть мою грудь. Старший брат никогда не представит ее в таком виде, в котором представлял я, никогда не тронет там, где трогал я.

– А как бы ты хотел, чтобы я тебя называла? Придурок подойдет? Мм, нет! Как называется человек, который не способен отличить фиолетовый от лилового? – ухмыляясь, спросила она.

– Такой человек называется «нормальным»?