Эффект Гоблы. Книга 1

– Нам нужен новый молодняк, чтобы выживать и дальше, – проронил Вран, – Молодая паучиха пригодится всем нам.

Этот вопрос был сложным и неприятным для меня, ведь решение лишит еще одной частички той человечности, за которую я держался в теле зеленого гоблина.

– Да… нужно решить этот вопрос, и другие…

Глава 27. Децентрализация и великое переселение гоблонарода

– Как же лучше поступить… нужны новые солдаты… не хочу насиловать Лину, и подпускать другую гоблу к ней, – проносилось в голове.

Я сидел в своей небольшой комнатушке, и штурмовал свой мозг в попытке и рыбку съесть, и на пыряло не сесть. Пока получалось не очень.

С одной стороны, у нас имеется нимфоманка, но не постоянная, а наплывами. Казалось бы, можно использовать состояние Лины во благо отряда, но… молодняк нужен до следующего нападения, а когда начнется «течка» у паучихи одной ей известно (а может и она не знает).

С другой стороны… моральный аспект. У меня в голове не укладывалось, что я могу отдать приказ отряду иметь девушку только потому, что ее младшие родственники перебили около половины гоблы.

Если откажу подчиненным, могут не понять и по-тихому ночью меня прирезать, а если разрешу, то очередная стена моей человечности рухнет с треском, открывая дорогу для еще более страшных действий.

– Блять, что мне делать!?, – в сердцах выкрикнул я, сидя жопой на земляном полу.

За дверью послышалось невнятное шорканье, и вскоре я уставился на своего помощника Врана, что молча пристально на меня смотрел.

– Молодняк собрал все тела гоблы, нужно решать сейчас, что делать с мясом, – проговорил он, заглядывая мне в глаза, – Старшие гоблины идею закапывать еду вряд ли поддержат.

– Я… понимаю, и… принимаю традиции этого отряда. Просто… нельзя рассчитывать на развитие, держась за старое, – проронил я.

Вран молча на меня смотрел, будто не решаясь что-то сказать. Наконец, немая сцена подошла к концу.

– А ты уверен, что нам нужно это самое… развитие? Мы жили так всегда, жили и выживали, дрались, пыряли, убивали и умирали сами, отправляясь к Шэку. И тут приходишь ты, воротишь носом от наших обычаев, и хочешь все перестроить.

Я застыл, и не мог поверить в то, что услышал. А ведь… и правда. Я пришел неоткуда в отряд, убил прежнего вождя, занял его место по праву сильного, и теперь преисполнился настолько, что решил переделать гоблинов под свою мораль. Как это выглядит со стороны?

Я не нашел, что ответить, поэтому молча смотрел на своего зама, что своими словами просто выбил меня из колеи. Странно, раньше я не замечал за собой такой рефлексии, но изменившаяся среда и тело, видимо, наложили свой отпечаток.

– Я… понимаю, – тихо проговорил я, смотря на зрелого гоблина, – Что я чужой, и не все принимают мои решения. Поэтому… я поговорю с отрядом, и пусть каждый примет решение сам.

Вран странно на меня посмотрел, а потом поманил рукой в общую комнату. Спустя мгновение уже вместе шли по коридору в общую комнату, где штабелями у одно из стен лежали трупы гоблинов разной степени цельности. Взгляд зацепился за группку молодой гоблы, что сейчас активно орудовала в волчьих ямах, отрезая паучьи лапы. Ножами они управляли довольно ловко, так что дело шло споро.

Вран издал громкий окрик, что привлек внимание отряда. Молодые и зрелые гоблины потихоньку подтягивались к кострищу, у которого застыл я.

Когда пары глаз уставились на меня, я проглотил резко скопившуюся слюну, открыл рот и…

– Гобла, мы запыряли пауков!, – прокричал я, подняв руку вверх со сжатым кулаком.

Молодняк сразу подхватил это жест, от чего в рядах чернокожих началась сумятица. Зрелые воины же стояли молча, в лучшем случае, выражая легкую заинтересованность.

– Мы все сражались достойно нашего великого бога Шэка, и многие из нас уже отправились на пир с ним, – продолжил я, когда шум немного улягся, – Но… придут новые враги, а за ними еще и еще.

Все немного помрачнели и оглядывали своих товарищей, число которых заметно поредело с последнего собрания.

– Я здесь чужак, и стал вашим вождем по праву силы, убив Сука. Вы меня приняли и вместе мы победили детей богини-пауканши. Теперь нужно смотреть в будущее!, – прокричал я последнюю фразу, но нужного эффекта я не добился. Это стало для меня определенным маркером.

– Вы все привыкли к Врану. Он хорошо пырял врагов, знает почти всех в этой комнате, и был вторым после Сука, – перевел я взгляд на своего зама, – Поэтому… я покидаю отряд и передаю власть ему.

В общей комнате царила гробовая тишина. Кажется, в головах гоблинов не могло уложиться, как вождь по своему желанию может отказаться от власти, подстилок и лучшей еды.

Молодняк замер, а старшие гоблины нахмурились, старательно о чем-то думая. Интереснее была реакция Врана, фигура которого немного осунулась, будто он уже почувствовал бремя власти.

– В вашем отряде сильны традиции, которых я не могу принять. Я не хочу бороться с ними и с вами. Поэтому… сегодня я уйду, забрав с собой подстилку.

По рядам чернокожей гоблы послышалась волна возмущения, ропота и громких окриков. Волна возмущения нарастала, хотя молодняк вряд ли понимал все, что я говорю. Просто поддавался стадному эффекту, повторяя за более опытными товарищами. Вран же косился на меня, будто пытаясь понять, к чему все идет.

– Послушайте, это решит все ваши проблемы!, – вновь повысил голос я, – Нет паучихи – нет нападений, нет нападений – можно спокойно растить молодняк из человеческих подстилок.

Пока толпа обдумывала мои слова, план в голове наконец-то созрел. Признаюсь, в начале своего выступления я просто хотел объявить об уходе и все, но сейчас.... Да бля, ну мне понравилось управлять гоблинами, видеть, как они на меня смотрят, исполняют приказы. Выходит, власть слишком сладка, чтобы с ней расставаться.

– Я заберу паучиху с собой, и… вы можете пойти за мной, если признаете своим вождем, и готовы меняться, – озвучил я мысль, что пришла совсем недавно в голову, – Для меня был бы лучше молодняк, потому что… нам придется через многое пройти, если хотим жить и развиваться.

Молодые гоблины на этот раз точно не все поняли, так как переглядывались друг с другом, повторяя обрывки незнакомых им слов. Их можно было понять… языковой барьер тоже придется пробивать у тех, кто (или если) отправится со мной.

– Я все сказал. На подумать у вас есть время, – отчеканил я, – Если кто-то хочет сразиться за подстилку, вы знаете, куда идти.

Я молча развернулся, не обращая внимание на десятки пар глаз, что сейчас внимательно за мной следили, и пошел к себе. Решил не звать с собой Врана, чтобы и у него была возможность обо всех хорошо подумать.

Я действительно не хотел через колено ломать традиции этих чернокожих гоблинов, так как… они были намного цивилизованнее прочих собратьев, что довелось встретить. С другой стороны, оставить дочь богини им я тоже не мог, потому что… было противно даже представлять гэнг-бэнг с ее участием. А может все дело в том, что… она мне сама понравилась?