Эффект ласточки 2

– Платок... Мне нужен платок, - перемежая слова со всхлипами, кое-как объяснила свои нужды ?лена Павловна. Нервы-нервами, но до того, чтобы сморкаться в подол, она пока еще не дошла.

– Что? – отoропел Уоррик.

– Утереть слезы... И воды... Успокоиться... Впрочем, воды не надо...

– Боитесь, что отравлю?
– дoгадался он. – Правильно.

– Вы собираетесь?..
– она постаралась отодвинуться. – Я не хочу!

– Вот и слезы высохли, – обрадовался Нэвил. – А то подайте ей платок, поднесите водички. Твои cлужанки далеко, сука Балеарская!
– проорал он в лицо Елене Павловне. – Сегодня ты сдохнешь, тварь! Но сначала ответишь мне за все! За смерть Изабель и Кларенса, за их детей, за крушение моих надежд, за мое унижение!

Он завершил эффектное выступление пощечиной. Пална опрокинулась на пол и от аплодисментов воздержалась. Зато после удара включилась соображалка. Она-то и подсказала, что никакого благостного расcказа не будет. Ричард Нэвил не книжный злодей, устами которого авторы выдают на гора свою задумки, он, сука, живой и дико злой, потерявший все мужик. И красоваться ему не перед кем. И красивые речи говорить. А если вдруг и появится такое желание,то каждое слово он будет сопровождать ударом, чтобы самому не сдохнуть от ненависти.

А это значит, что остается только молиться. Как там? Со святыми упокой, прими, Господи мою душу грешную! Удар под ребра пришелся очень кстати. Он прогнал панический настрои и напомнил Палне, что она вообще-то маг, то есть магианна... Черт, как же больно. И страшно. И фирменный стазис ни хрена не получается. Не кастуется он сука.

А озверевший Нэвил вошел во вкус. Зверь,так долго запертый внутри, вырвался на свободу и норовил растерзать жертву. Маленькую, нежную, раскинувшуюся на каменных плитах красавицу. Как же она хороша. Алая кровь к лицу Балеарской. Ха! Похоже распутница пуcтила в ход обольщение.

– Хочешь меня, тварь? – догадался Уоррик, дергая завязки на штанах.

‘А вот и прославление,’ - Пална постаралась отползти от безумца подальше, да куда там. ‘И зачем я дура Вэлю отказывала? Могла бы сейчас святую Катарину славить, а не кровью харкать и перед насильником ноги раздвигать,’ - горько подумалось ей.

– Обещаешь исправиться? – отразился от стен и заметался по комнате нежный женский голос.
– Будешь славить меня? Примешь благодать с радостью?

– Да!
– крикнула в ответ Пална, чем страшно порадовала Нэвила.

– Сейчас-сейчас, – прохрипел он, наваливаясь сверху.

– Давай!
– скомандовал голос. И Елена Павловна дала. В смысле выдала. Не кастовавшийся до этого стазис получился. Мать его магию и отца Сурта в придачу!

Собрав последние силы, Пална отпихнула или скорее перевалила на бок окостеневшего Уоррика.

– Слава тебе, Господи, - разбитые губы еле шевелились,и речь выходила невнятной, но ведь не это главное. Небось на небесах любую дикцию разбирают, а посыл у Палны был самым искренним.

– Могла бы и меня поблагодарить, – наполнился обидой голос спасительницы. – Я из-за тебя обитель покинула, а ты... Ты прямо как я при жизни. Такая же дура жалостливая.

– Святая Катарина? – осторожно уточнила несостоявшаяся жертва насилия.

– Она самая, – ворчливо ответил голос. – Вот так спасаешь вас, спасаешь, и никакой благодарности.

– Я очень, просто очень благодарна, – горячо возразила Пална, решительно отогнав мысли о собственном сумасшествии. В любом случае никто кроме Нэвила ее не слышит, а он никому не расскажет.

– Спасибо вам!

– Тебе, – поправила великомученица назидательно. – Ко мне следует обращаться на ‘ты’.

– Буду иметь в виду, – пообещала Елена Павловна.

– И деток рожать здоровеньких, – пропустила мимо ушей ее обещания Катарина.
– И чтоб от любимых.

– Я готова.

– То-то же, - смягчилась святая. – А то надумала от моих благословений отказываться.

– Я больше не буду.

– Молодец, – похвалила небесная покровительница материнства. – Я тобой почти довольна.

– Почти?
– Елена Павловна уловила главное.

– Вот родишь в будущем году близнецов, отдохнешь пяток лет и приезжай еще, не обижу, – расписала будущность Балеарской Катарина.

– Опять двойню? – слабым голосом смирившейся со своей судьбой, уточнила она.

– Да, – обрадовалась ее догадливости собеседница.
– Получится очень знаково - три двойни.

– А не много?

– В самый раз, - отрезала святая. – Я уже все решила.

– Тогда ладно, – не стала спорить Елена Павловна. – Спасибо вам огромное!

– Тебе! Ко мне нужно обращаться на ‘ты’!
– сердито напомнила Катарина и, противореча себе, коснулась поцелуем испачканного кровью лба. – Благословляю, маленькая Ласточка. Оставайся прежней мне на радость да приезжай почаще в гости.

– Только не забудьте про договор. Три двойни, включая ?ика и Аду. Не больше. Шестеро детей. Остальные приемные, – переполошилась Пална. Рожать каждый год как крольчиха озабоченная она не хотела.

Ей ответил тихий смех,и присутствие святой перестало ощущаться.

***

Едва оставшись в одиночестве, урод в стазисе не считается, Елена Павловна позвала на помощь.

– Леди Матильда, сэр Николас, где вы?

– Это где ВЫ? – призраки оказались рядом в ту же секунду. – Мы с ума сходим, глупая вы девочка.

– Не знаю, - Пална хотела виновато развести руками, но только болезненно поморщилась. Напомнили о себе побои. Спасибо, что сейчас, а не раньше.

– Ох, – заметили ее состояние призраки.

– Что случилось?!
– наседкой заквохтала леди Матильда. – Кто посмел? Да я его! Я ему!!!

– Тише, милая, - сэр Николас, как всегда, проявил здравый смысл. – Не шуми, лучше осмотрись по сторонам, и сразу все станет ясно.

– Не командуй, – огрызнулась леди, но орать прекратила.

А Елене Павловне стало так хорошо, так радостно. Скандал супругов Уайт показался ей возвращением к привычной жизни. Кому-то это покажется смешным,только не Ласточке.

– Сэр Николас, – попросила она, - определитесь, пожалуйста, где мы находимся, есть ли ещё кто-нибудь в доме, и расскажите обо всем Вэлю. Я его жду.

– Будет сделано, – молодцевато выпятил грудь призрак и нырнул в стену.

– Разведчик, – умилилась графиня.
– Орел. – Продержитесь до прихода подмоги, дорогая?
– отбросила веселость леди Матильда.