Эффект Люцифера
Шрифт:
Письма и электронные сообщения Чипа домой ясно показывают, что главная задача, которую должны были выполнять он и другие резервисты военной полиции в блоке 1А, состояла в том, чтобы помогать следователям эффективно выполнять их работу. «Военная разведка хвалит нас и говорит: „Прекрасная работа“». «Обычно они не позволяют другим наблюдать за допросами. Но им нравится, как я руковожу своей сменой, и они сделали для меня исключение». Он с гордостью сообщает, что его люди успешно делают то, что им поручили делать, усмиряя задержанных, и те готовы давать информацию, нужную следователям. «Мы помогаем заставить их говорить, мы обращаемся с ними определенным образом… У нас очень высокие показатели — наши методы заставляют их говорить. Обычно они ломаются всего через несколько часов».
В письмах домой Чип неоднократно отмечал: всем, что происходит в этом отделении Абу-Грейб, руководит команда военной разведки, в которую входят офицеры ЦРУ, лингвисты и следователи из частных компаний. Он сказал мне, что не мог отличить всех этих следователей друг от друга, потому что они сознательно скрывали свою внешность. Они редко называли себя, на их форме не было табличек с именами; большинство из них вообще не носили военную форму. Отчеты Чипа подтверждают опубликованные в СМИ данные о том климате,
Некоторые правила для американского военного персонала тюрем позволяли легко уклоняться от ответственности за свои действия — фактор, который тоже мог способствовать злоупотреблениям. В одной служебной записке без даты, под названием «Руководящие принципы», имеющей отношение к тюремному корпусу высокой степени безопасности (блок 1А), сказано, что в этом корпусе не должна использоваться аббревиатура «М1 [Военная разведка]».
«Кроме того, рекомендуется, чтобы при контакте с особыми задержанными все военнослужащие отдельного корпуса скрывали свою настоящую идентичность. Настоятельно рекомендуется использование стерилизованной униформы [лишенной любой идентификации], находясь в этом особом корпусе, персонал НЕ должен обращаться друг к другу по настоящим именам и рангам» [357] .
357
Smith R. J., White J. General Granted Latitude at Prison: Abu Ghraib Used Aggressive Tactics // The Washington Post. 2004. June 12. P. A01. Доступно по адресу:/ wp-dyn / articles / A35 612-2004Junll.html.
Несколько следственных групп армии США подтвердили, что слова Фредерика об экстремальных методах, которые использовались в тюрьме, соответствуют действительности. Они обнаружили, что следователи поощряли резервистов военной полиции, работающих в тюрьме, физически и психологически готовить иракских задержанных к допросам [358] .
И когда резервисты помогали готовить задержанных к принудительным допросам, традиционная разделительная линия между военными полицейскими, которые должны выполнять только процедуры задержания, и сотрудниками военной разведки, занятыми сбором информации, начинала исчезать. Агенты военной разведки прибегали к самым жестоким методам. Например, чтобы получить информацию от одного иракского генерала, следователи раздели его шестнадцатилетнего сына, вымазали его грязью, а потом выставили на холод. Сержант Сэмюэль Провенанс (рота «Альфа», 302-й батальон военной разведки) сообщил нескольким информационным агентствам, что два следователя подвергали сексуальному насилию девочку-подростка, и другие солдаты знали об этом. В следующей главе мы увидим, что многие солдаты и гражданские-контрактники совершали намного худшие злоупотребления, чем зверства охранников ночной смены под руководством Чипа Фредерика.
358
Опытный военный следователь сказал мне, что, по его мнению, следователи манипулировали персоналом военной полиции, чтобы те помогали им получить нужную информацию: «Здесь главная зацепка. Недобросовестные следователи (в той или иной степени, в порядке убывания: младшие военные следователи, контрактники, сотрудники ЦРУ) намеренно играли в эти игры с людьми, готовыми им верить. Я знаю, что происходит, когда военным полицейским поручают охрану задержанных (это была компания пехоты, которую назначили управлять тюрьмой), и они начинали относиться ко мне, как будто я был воплощением всех возможных стереотипов „следователя“, свойственных американской культуре; но когда я говорил им, что не только не собираюсь делать то, чего от меня ожидают, но и объяснял почему, они не только поняли мою точку зрения, но согласились со мной и охотно меняли свое поведение. Контроль одного человека над другим — огромная ответственность, и людей нужно обучать, а не просто отдавать приказы». Получено 3 августа 2006 г.; источник предпочел остаться анонимным.
«Я надеюсь, что расследование [злоупотреблений по отношению к заключенным] коснется не только тех, кто совершал эти преступления, но и тех, кто, возможно, их поощрял, — сказал бригадный генерал Марк Киммит, заместитель командующего операциями США в Ираке, в интервью с Дэном Ретером в телепрограмме „60 минут II“. — Ведь они, конечно, тоже несут некоторую ответственность».
Чип Фредерик отвечал еще и за 15–20 заключенных-«призраков», находившихся в ведении OGA — Other Governmental Agencies,«других государственных служб». Предполагалось, что заключенные-«призраки» — это высокопоставленные должностные лица, или же они обладают ценной информацией, и следователям была предоставлена полная свобода в использовании любых средств, чтобы получить информацию, которая позволила бы судить их. Этих заключенных называли «призраками», потому что их пребывание в тюрьме не было зарегистрировано ни в каких официальных документах, как будто их никогда здесь не было. На них не заводили личных дел, у них не было никаких личных документов. Во время интервью Чип признался мне: «Я видел труп одного из них, его убили бойцы спецподразделения „Дельта“. Они просто убили этого парня. У меня было такое впечатление, что это никого не волновало. Никого не волновало, что с ним случилось» [359] .
359
Интервью Чипа Фредерика со мной 30 сентября 2004 г.
Этот «парень» был заключенным-«призраком», его зверски избили «морские котики» [360] , а потом подвесили за руки во время допроса агенты ЦРУ, и в результате он задохнулся. Потом его труп положили в лед и завернули в целлофан. Убийцы хотели сделать вид, что он заболел и утром был отправлен в больницу. Прежде чем таксист где-то выбросил тело, некоторые охранники (Гренер и Хармен) во время ночной смены сфотографировались на фоне трупа, просто «на память». (В следующей главе мы подробнее обсудим этот случай.) Охранники ночной смены наблюдали множество подобных случаев страшных
злоупотреблений со стороны самых разных посетителей блока 1А, и эти случаи, конечно же, создавали новые социальные нормы, допускающие злоупотребления. Если даже убийство сходило с рук, то почему бы не «наказать» парочку непокорных заключенных или просто не повеселиться, заставляя их принимать унизительные позы?360
«Морские котики» (англ. United States Navy SEAL; аббревиатура от Sea, Air and Land) — основное тактическое подразделение Сил специальных операций ВМС США, в оперативном отношении подчиненных Командованию специальных операций ВС США. Подразделение предназначено для ведения разведки, проведения специальных и диверсионных мероприятий, поисково-спасательных операций и т. д. — Прим. ред.
В этой тюрьме было очень страшно — не только заключенным, но и Чипу Фредерику, и всем другим охранникам. Как это обычно бывает в тюрьмах, заключенные, у которых масса свободного времени и изобретательности, способны сделать оружие из чего угодно. Здесь они делали оружие из кусков металла, оторванных от кроватей или окон, из битого стекла и заостренных зубных щеток. Те, у кого было меньше изобретательности и больше денег, подкупали охранников-иракцев, снабжавших их пистолетами, ножами, штыками и боеприпасами. За деньги эти охранники передавали им и письма от членов семьи. Парни из 72-й военно-полицейской роты, на смену которой пришло отделение Фредерика, предупреждали его, что охранники-иракцы сильно коррумпированы — они даже содействовали попыткам бегства, предоставляя заключенным секретную информацию, приносили топографические карты, одежду и оружие. Кроме того, они снабжали задержанных наркотиками. Хотя номинально Фредерик командовал этими охранниками, но они отказывались делать обходы и чаще всего просто сидели на столах в подсобных помещениях, курили и болтали. Этот факт также нужно добавить ко всем остальным источникам постоянного раздражения и стресса для Чипа Фредерика, как руководителя ночной смены.
Заключенные регулярно оскорбляли охранников, словесно и физически; одни бросали в них экскременты, другие царапали им лица ногтями. Одно из самых пугающих и неожиданных событий в блоке произошло 24 ноября 2003 г., когда иракские полицейские пронесли в камеру подозреваемого сирийского повстанца пистолет, патроны и штыки. Маленький отряд Чипа вступил с ним в перестрелку, и охранникам удалось усмирить его, не убивая. Но этот случай всех очень напугал, приходилось постоянно сохранять бдительность и все время опасаться нападений со стороны заключенных.
Заключенные бунтовали из-за ужасного качества питания; еда часто была действительно несъедобной и скудной. Мятеж мог подняться, когда поблизости, в «открытом комплексе» тюрьмы, взрывались минометные снаряды. Как мы уже говорили, она каждый день подвергалась обстрелам, в результате ранеными, а иногда и убитыми оказывались и охранники, и заключенные. «Я все время боялся, — признался мне Чип. — Минометные обстрелы, ракетные удары и перестрелки приводили меня в ужас. До Ирака я никогда не был в зоне боевых действий». Тем не менее ему пришлось взять себя в руки и проявлять храбрость — ведь он отвечал за задержанных, других охранников и иракских полицейских. Ситуация требовала, чтобы Чип Фредерик делал вид, что ему не страшно, и оставался спокойным, невозмутимым и собранным. Этот конфликт между внешне сдержанной манерой поведения и внутренним напряжением усугублялся по мере того, как росли численность заключенных и требования вышестоящих офицеров, которым нужно было получать от задержанных «ценные разведывательные данные».
Вдобавок к постоянному подавляемому страху, Чип Фредерик переживал стресс и истощение из-за чрезмерных требований сложной новой работы, к которой он был совершенно не готов, потому что не прошел никакого предварительного обучения. Следует учесть и несоответствие между его основными ценностями — аккуратностью и чистотой — и хаосом, грязью, беспорядком, постоянно его окружавшими. Он должен был нести полную ответственность за весь блок. Но, по его словам, он чувствовал себя «слабым», потому что «меня никто не слушал. Я не мог вводить никаких изменений в управление этим местом». Он тоже начал чувствовать себя анонимным, потому что «мои указания никто не выполнял. Было ясно, что никто не несет никакой ответственности». Более того, физическое окружение, в котором он оказался, вызывало ощущение полной анонимности — везде царили нищета и уродство. Анонимность места сочеталась с анонимностью человека, и скоро у всех вошло в привычку не носить военную униформу при исполнении служебных обязанностей. Посетители и гражданские следователи приходили и уходили, не называя своих имен. Никто не знал, кто за что отвечает. Заключенные шли бесконечным потоком, в оранжевых комбинезонах, или полностью обнаженные, и их тоже было невозможно отличить друг от друга. Это была самая подходящая обстановка для деиндивидуации, которую только можно себе представить.
Теперь, зная, какой была окружающая обстановка, легче увидеть параллели между психологическим состоянием Чипа Фредерика и его охранников, и состоянием охранников в Стэнфордском тюремном эксперименте. Процессы деиндивидуации, связанные с анонимностью людей и анонимностью места, очевидны. Дегуманизация заключенных не вызывает сомнений — просто из-за их численности, принудительной наготы и одинаковой одежды, а также из-за того, что охранники не понимали их языка. Позже, во время съемки телевизионного документального фильма, охранник ночной смены Кен Дэвис рассказал, как дегуманизация проникла в их мысли: «Нас никто не учил быть охранниками. Начальство говорило: „Используйте свое воображение. Сломайте их. Надо, чтобы вы их сломали, когда мы вернемся“. Когда появлялись новые заключенные, им на головы клали мешки с песком. Их били гибким проводом, бросали на землю, некоторых раздевали догола. Нам говорили, что это просто собаки [звучит знакомо?]. И ты начинаешь видеть не людей, а этот образ, и вдруг ловишь себя на том, что уже не считаешь их людьми, и начинаешь делать с ними то, о чем раньше не мог даже подумать. И в этот момент становится по-настоящему страшно» [361] .
361
Заявление Кена Дэвиса было включено в документальный фильм The Human Behavior Experiments, вышедший в эфир на телеканале Sundance Channel 1 июня 2006 г.