Эффект Люцифера

Одно из самых постыдных пятен на репутации американской армии появилось во время войны во Вьетнаме, когда солдаты роты «Чарли» напали на деревню Милай (Сонгми) в поисках бойцов армии Вьетконга. В деревне их не оказалось, но постоянный стресс, усталость и страх перед партизанами вылились в невообразимую жестокость против местных мирных жителей. Более 500 вьетнамских женщин, детей и стариков были расстреляны в упор или сожжены заживо в своих хижинах. Многие женщины были изнасилованы и выпотрошены. С некоторых даже сняли скальпы! Ужасающие подробности этой жестокости описаны сухим языком фактов в фильме «Интервью с ветеранами Сонгми» (Interviews with My Lai Vets). Сеймур Херш приводит подробный отчет об этих злодеяниях в книге «Сонгми-4» (My Lai 4), вышедшей год спустя.

Виновным в этих преступлениях был признан только один человек — лейтенант Уильям Калли. Его командир, капитан Эрнест Медина, который находился на территории Милай (Сонгми) во время этой операции по зачистке, и, по свидетельствам очевидцев, лично расстреливал мирных жителей, был оправдан по всем обвинениям и ушел в отставку. Капитан Медина, которого прозвали Бешеным Псом, очень гордился своими людьми из роты «Чарли». «Мы стали лучшей ротой в батальоне», — говорил он. Возможно, это мнение было несколько преждевременным.

Лейтенант Калли был признан виновным в предумышленном убийстве более ста вьетнамских мирных жителей деревни Милай (Сонгми). Он был приговорен к пожизненному заключению. Оно было сокращено до трех с половиной лет лишения свободы, которые он провел в казармах под домашним арестом. Он не провел в тюрьме ни одного дня. Мало кто знает, что, несмотря на все свои злодеяния, впоследствии он попал под амнистию, вернулся домой и стал профессиональным наемным оратором и уважаемым бизнесменом. Может быть, все было бы иначе, если бы Калли был простым рядовым, а не офицером? Может быть, все было бы иначе, если бы бойцы роты «Чарли» делали «трофейные фотографии», которые бы во всех подробностях продемонстрировали то, что были не в состоянии передать слова? Вполне возможно.

Уместно сравнить приговоры охранников ночной смены блока 1А с приговорами других солдат, которые были признаны виновными и осуждены военными судами за различные преступления. Этих людей обвиняли в подобных или еще худших преступлениях, но их приговоры оказались намного более снисходительными.

Максимальное наказание старшего сержанта Фредериказа совершенные им преступления составляло 10 лет лишения свободы, с увольнением из армии, лишением прав и привилегий и понижением в звании до рядового. По условиям сделки о признании вины он был приговорен к 8 годам тюремного заключения, лишению прав и привилегий, понижению в звании до рядового и конфискации всей заработной платы и пособий, в том числе всех средств с его накопительного пенсионного счета за 22 года.

Сержант первого класса Прайсбыл признан виновным в нанесении телесных повреждений, плохом обращении и препятствовании осуществлению правосудия. Максимальное наказание: 8 лет лишения свободы, лишение прав и привилегий и разжалование в рядовые. Приговорен к понижению в звании до сержанта, не получил срока лишения свободы, избежал лишения прав и привилегий.

Капрал Гренербыл признан виновным в нанесении телесных повреждений, плохом обращении, участии в заговоре, непристойном поведении и халатном отношении к служебным обязанностям. Максимальное наказание: 15 лет лишения свободы, лишение прав и привилегий и разжалование в рядовые. Приговорен к 10 годам лишения свободы, лишению прав и привилегий, разжалованию в рядовые и штрафу.

Рядовой Брендбыл признан виновным в нанесении телесных повреждений, плохом обращении, лжесвидетельствовании и нанесении тяжких телесных повреждений. Максимальное наказание: 16 лет лишения свободы, лишение прав и привилегий, разжалование в рядовые. Был только разжалован в рядовые.

Рядовая Инглендбыла признана виновной в заговоре, плохом обращении и непристойном поведении. Максимальное наказание: 10 лет лишения свободы, лишение прав и привилегий, разжалование в рядовые. Приговорена к трем годам лишения свободы.

Капитан Мартинбыл признан виновным в нанесении телесных повреждений при отягчающих обстоятельствах, нанесении телесных повреждений, препятствовании осуществлению правосудия и поведении, недостойном офицера. Максимальное наказание: 9 лет лишения свободы. Приговорен к 45 дням лишения свободы.

Совершенно очевидно, что военная Фемида не была беспристрастна. Я думаю, что именно «трофейные фотографии» сыграли здесь самую важную роль и оказали влияние на приговоры, вынесенные охранникам ночной смены.

Превращение тюремного охранника Айвена Фредерика в заключенного № 789 689

Стараясь описать эффект Люцифера, мы стремились понять трансформации человеческого характера. Возможно, одна из самых кардинальных и редких из всех мыслимых трансформаций происходит с человеком, когда-то обладавшим властью тюремного охранника, а теперь оказавшимся в положении бесправного заключенного. К сожалению, именно так случилось с этим прекрасным надзирателем, преданным солдатом и любящим мужем. Жесткий приговор военного суда и последующее жестокое обращение в тюрьме сокрушили и почти сломили его волю. Чип Фредерик превратился в № 789 689, в заключенного тюрьмы на Уорхаус-роад — штрафных казарм армии США в форте Ливенуорт. После суда в Багдаде Чипа перевели в Кувейт, где он был помещен в камеру одиночного заключения, хотя не представлял опасности для себя или окружающих. Он говорит, что тамошние условия напомнили ему блок 1А в Абу-Грейб, но когда он оказался в форте Ливенуорт, стало еще хуже.

Теперь, когда все испытания для «семерки из Абу-Грейб» остались позади, ситуация улучшилась. В тюрьме Чип собирается пойти на курсы парикмахеров, чтобы научиться новому ремеслу, ведь он больше не сможет работать в исправительных учреждениях. «Я хотел бы восстановиться в армии, вернуться и доказать, что я этого достоин. Я никогда не сдавался, я всегда хотел что-то изменить… Я был абсолютно готов умереть за свою страну, свою семью и своих друзей. Я хотел совершить что-то важное… Я горжусь тем, что почти всю жизнь служил своей стране» [386] .

386

Личное сообщение, 12 июня 2005 г.

Замечаете параллели с заключенным СТЭ Стью-819, который хотел вернуться в нашу тюрьму и доказать товарищам, что он не был плохим заключенным? Это также напоминает классический социально-психологический эксперимент, который показал, что лояльность по отношению к группе тем выше, чем серьезнее инициация для вступления в нее [387] .

Заключительные замечания

В следующей главе мы отвлечемся от солдат, оказавшихся в бесчеловечной поведенческой ситуации, и рассмотрим роль Системы, которая и создала условия, способствовавшие злоупотреблениям и пыткам в тюрьме Абу-Грейб и во многих других военных тюрьмах. Мы исследуем всю сложность системных влияний, ставших причиной возникновения и развития «культуры злоупотреблений». Сначала мы рассмотрим основные выводы нескольких независимых следственных групп. Мы увидим, в какой степени их отчеты учитывают влияние системных переменных, например, недостатки руководства, отсутствие соответствующего обучения, нехватку ресурсов и приоритет признания на допросах, как основных причин того, что происходило во время ночных смен в тюрьме Абу-Грейб. Затем мы изучим отчеты правозащитной организации Human Rights Watch о расследованиях сходных — и даже худших — злоупотреблений, о которых сообщили офицеры элитной 82-й воздушно-десантной дивизии в Ираке. Мы расширим наш поиск и исследуем, каким образом военное и государственное руководство США способствовало злоупотреблениям в других военных тюрьмах в разгар «войны с терроризмом» и «войны с повстанцами». В этом нам помогут интервью и теоретический анализ, приведенные в документальном фильме телеканала PBS «Вопрос пыток» (A Question of Torture) из телесериала Frontline (вышел в эфир 18 октября 2005 г.), в котором подробно рассматривается роль администрации Буша и военного руководства. Сначала они санкционировали пытки в тюрьме залива Гуантанамо, а потом перенесли эти методы в тюрьму Абу-Грейб и далее.

387

Aronson Е., Mills J. The Effect of Severity of Initiation on Liking for a Group // Journal of Abnormal and Social Psychology. 1959. Vol. 59, № 2. P. 177–181.

От роли ученого-бихевиориста, ведущего психологическое расследование, которую я играл в этой главе, я перейду к роли обвинителя. Я обвиню некоторых военных руководителей в злоупотреблении властью и в узаконивании пыток в тюрьме в заливе Гуантанамо и последующем экспорте этих приемов в тюрьму Абу-Грейб. Именно военное командование поощряло военную полицию и военную разведку использовать пытки, называя их «облагороженными» терминами. При этом оно оказалось не способно обеспечить командование, контроль, ответственность и соответствующее обучение, необходимые военным полицейским, охранникам ночной смены в блоке 1А. Я буду утверждать, что, таким образом, высшее командование виновно — и в грехе действия, и в грехе бездействия.