Эффект тентаклей

Все это выглядело более или менее очевидным, да и в любом случае особого выбора ни у кого не было. Главная мысль заключалась не в этом.

Главная мысль заключалась в том, что они должны по возможности не перестрелять друг друга в бою, который вот-вот начнется. И Соколов всецело ее поддерживал.

* * *

— Сюда! — крикнула Зула Чонгору, Марлону и Джейку, бежавшим к дому. Она видела в оптический прицел, что за воротами, там, где подъездная дорога встречается с основной, стоят еще две машины. Несколько моджахедов остались за ними, видимо, чтобы отстреливаться от соседей или от полицейских, если они сюда сунутся; остальные, человек пять, бежали к воротам, укрываясь за полуразбитым джипом. Зула видела, что, как только они пробегут в ворота, трое на дороге к дому окажутся под огнем.

Оливия тоже это поняла.

— В укрытие! — закричала она. — Бегите ко мне!

Мужчины то ли не слышали, то ли замедленно соображали. Оливия перешла на китайский и выкрикнула что-то на высокой ноте. Марлон повернулся к ней, потом схватил Чонгора за рукав и потянул на звук ее голоса. Такую махину, как Чонгор, одним рывком было не свернуть, но теперь и он сообразил, что к чему, так что через секунду они с Марлоном уже бежали между деревьями к оградам, за которыми укрылись Оливия и Зула. С небольшим запозданием туда же повернул и Джейк. Зула воспринимала происходящее по большей части на слух, потому что по-прежнему смотрела в оптический прицел на ворота. Она дернула цевье, дослала новый патрон. Исходно их было всего четыре. Внезапно все поле зрения озарилось дульными вспышками, а в листве над головой просвистели несколько пуль.

— Я держу ворота под огнем, — объявил Джейк. — Отходи назад, Зула.

Она обернулась. Джейк стоял на коленях за толстым деревом и целил через просвет в кустах.

Он выстрелил, оценил результат, выпустил еще две пули. Потом глянул на племянницу, глазами и подбородком указывая, куда ей отступать.

— Сюда, Зула! — крикнула Оливия.

Зула пригнулась и юркнула в промежуток между овечьим загоном и сеткой, за которой Элизабет и Джек выращивали малину. Через несколько секунд она уже была на открытом месте позади навеса для коз вместе с Марлоном, Чонгором и Оливией.

Момент был неловкий, если не сказать хуже. Чонгор быстро шагнул к ней, потом замер.

Почему?

Потому что у нее в руках винтовка?

Потому что на ее лицо страшно смотреть?

Потому что не уверен в ее чувствах?

Зула вглядывалась в его лицо и не находила ответа, зато ощущала сильнейшую, незнакомую и совершенно несвоевременную радость от того, что он жив и рядом.

Выше по склону прогремело два выстрела. Затем — сразу несколько ответных хлопков.

— Дядя Джон, — объяснила Зула в наступившей тишине. — Я оставила ему «глок».

— Рискуя сказать очевидное, — произнесла Оливия, — замечу, что нам предстоит встретиться вон с той компанией.

Она кивнула в сторону дороги, которая, судя по звукам, превратилась в зону свободного ведения огня. Зула выглянула из-за стены навеса и увидела, что Джейк отступает к ним.

— Что происходит? — раздался из рации голос Элизабет. — Кто-нибудь мне объяснит?

Зула нажала кнопку «передача» и уже хотела ответить, но тут появился Джейк и левой рукой выхватил у нее рацию.

— Запирайся, милая, — сказал он. — Нас не жди.

— Где ты?

— Скажи, что заперлась, и я отвечу.

Наступило радиомолчание. Джейк повернулся к остальным.

— Мы отрезаны. Раньше их нам до дома не добежать.

— Готово, — объявила Элизабет.

— Бункер запечатан. — Джейк вновь нажал кнопку «передача». — Отлично. Мы за козьим навесом. Постараюсь время от времени сообщать тебе, как идут дела. Мальчики меня слышат?

— Да, они рядом со мной.

— Мужайтесь и молитесь, — сказал Джейк. — Я вас очень люблю и надеюсь скоро обнять. Но пока не увидите мое лицо на видеокамере, не отпирайте дверь, что бы ни произошло.

* * *

Убедившись, что никто его не видит, Джон сел и начал сползать по склону на заду. Протезы были отличные — Ричард на каждое Рождество покупал ему новую пару и не жалел денег, — однако на спуске только мешали. Даже сейчас они постоянно цеплялись за кусты, так что Джон отстегнул их и растер культи, которые болели как сволочи. Затем он сунул протезы в рюкзак и продолжил спуск. Получалось ужасно медленно. Впрочем — учитывая серпантин, — не многим медленнее, чем на ногах по тропе. В других обстоятельствах Джон горько переживал бы, что ползет как калека, но сейчас он был один и практически невидим в любом случае — его голова возвышалась над землей от силы фута на два.

Это, вероятно, и спасло ему жизнь, потому что передовой разведчик моджахедов сумел пройти по лесу тихо и Джон, вообще туговатый на ухо, заметил его только с расстояния в двадцать футов.

Джон, разумеется, толкался руками. Оставленный Зулой «глок» лежал в кармане куртки.

Он бы упустил разведчика, если бы не выстрелы внизу. Услышав их, боевик замер — спиной к Джону, лицом к дому Джейка — и достал рацию. Это был стриженный под машинку блондин со шрамом на затылке. Джон как раз успел достать «глок». Цель была настолько идеальная, что он немного переоценил себя: двумя руками навел пистолет, но не удержался на склоне. Джон успел сделать один выстрел и тут же съехал на ярд до кочки, которая его и остановила.

Боевик развернулся на месте и, наверное, убил бы Джона, не будь его рука занята рацией, а так он успел только выкрикнуть какое-то предупреждение, прежде чем Джон всадил две пули ему в живот. Убитый отлетел к упавшему дереву и съехал на несколько ярдов по склону. Уже не пытаясь двигаться тихо, Джон заскользил на заду вдогонку за ним и на середине пути, вероятно, сломал копчик о камень. От боли он потерял равновесие и покатился вниз, оставляя за собой выпавшие из рюкзака и из карманов вещи. Однако ему удалось добраться до моджахеда и забрать оружие — превосходный «хеклер и кох», — прежде чем подоспели другие боевики. Джон впервые держал в руках такой автомат и не мог без очков прочесть меленькие буковки на механизме, но на ощупь сообразил, как дослать патрон и сдвинуть предохранитель.

Из рации донесся взволнованный голос, и одновременно тот же голос произнес те же слова ярдах в двадцати от Джона.

Приближающийся боевик тоже это услышал и зашагал на звук, каждые несколько секунд включая микрофон и слушая статический треск. Джон в отчаянии схватил рацию и отбросил подальше, словно гранату с выдернутой чекой, однако боевика это не обмануло — видимо, он услышал движение. Джон прицелился на шорох шагов и нажал на спуск. Из автомата вырвалась короткая очередь. Следовало, конечно, выждать, когда противник подойдет ближе, но Джон не был на сто процентов уверен, что незнакомый автомат выстрелит, и должен был в этом убедиться.

Боевик (на расстоянии ярдов десять, полностью скрытый кустами и папоротником) инстинктивно нырнул рыбкой по склону вниз — крайне опасный маневр, но вполне логичный. Теперь Джон не знал, где противник, и в таком густом подлеске не мог узнать, пока тот не выдаст себя движением.

Кстати, сам Джон свою позицию уже выдал. Прикинув, куда мог откатиться противник, он начал сползать вниз — по возможности тихо, а значит, медленно. И одновременно услышал, что в лесу есть кто-то еще.

Джон сидел очень тихо, прислушиваясь, когда на «хеклер и кох» наступили, вдавив дуло в землю. Поскольку Джон крепко сжимал автомат, то завалился набок. С усилием повернув голову, он увидел человека, смотрящего на него с высоты шесть футов.