Эффект тентаклей

Затем долго спорили, кому именно из двоих оказана незаслуженная честь, сравнивали достоинства предложенных чаев, обсуждали, вправду ли конец апреля — лучшее время для сбора листьев, и чем их правильнее заваривать: крутым ли кипятком, как несмысленные гуайло, или все-таки водой, нагретой до восьмидесяти градусов Цельсия.

Наконец доктор Икс восхитился шапочкой, а особенно — вышивкой. Это значило: он заметил единорога и правильно истолковал послание, а именно, что судья Ван знает о попытках купить его подчиненных.

Вскоре после этого спустилась мисс Бао и горестно сообщила, что судью Вана срочно просят на место происшествия. Чтобы не ставить судью Вана в неловкое положение, и не вынуждать его первым прервать беседу, к доктору Икс тут же подошел подручный и что-то зашептал на ухо. Доктор Икс извинился, что вынужден будет уйти. Снова заспорили, кто именно допускает непростительную грубость, затем — кому пропускать другого на мост. Сошлись на том, что у судьи Вана дело более срочное, значит, ему идти вперед; на этом первая встреча доктора Икс и судьи Вана благополучно завершилась. Судья Ван был доволен: все прошло, как задумывалось.

Неожиданный визит инспектора Чана в Новую Атлантиду

Миссис Хал отряхнула с фартука муку и пошла открывать дверь. Хакворт у себя в кабинете подумал, что звонит рассыльный, но тут, пыхтя, вошла миссис Хал с карточкой на серебряном подносе. На карточке стояло: "Лейтенант Чан". Место работы в типичной для китайцев последовательности от общего к частному обозначалось "Китайской Прибрежной Республики Шанхая Нового Чжусина Арендованных Территорий окружного магистрата канцелярия".

— Что ему надо?

— Принес вашу шляпу.

У Хакворта екнуло сердце.

— Впустите.

Миссис Хал медлила на пороге; Хакворт увидел свое отражение в зеркале и понял, что держится за горло. Он торопливо притворился, будто поправлял галстук. Халат на нем был распахнут, так что он завернулся потуже и завязал пояс. Потом вышел в прихожую.

Там были миссис Хал и лейтенант Чан — коренастый, стриженный ежиком некрасивый детина. В руке он держал прозрачный пакет, сквозь который явственно просвечивал измятый цилиндр.

— Лейтенант Чан, — объявила миссис Хал.

Чан поклонился, расплываясь в неуместной улыбке.

— Обещаю не отнимать у вас много времени, — сказал он на беглом, но не безупречном английском. — В ходе расследования — детали сейчас неважны — мы нашли это у подозреваемого. Написано — ваше. Носить уже не годится, но все равно, возьмите, пожалуйста.

— Спасибо, лейтенант, — сказал Хакворт, беря пакет и поднося к свету. — Я не ожидал увидеть его снова, пусть даже и в таком состоянии.

— Боюсь, эти мальчишки не уважают хорошую шляпу, — сказал лейтенант Чан.

Хакворт молчал, не зная, что положено делать дальше. Чан продолжал стоять, как у себя дома, чего нельзя было сказать о хозяине. Первые слова прозвучали легко, но теперь занавес, отделяющий Восток и Запад, упал между ними, как ржавый колун.

Что дальше? Чего лейтенант Чан ждет? Чаевых? Или просто проявляет вежливость?

Когда сомневаешься, постарайся быстрее закончить разговор.

— Ну, — сказал Хакворт, — не знаю, да и не интересуюсь, за что вы его арестовали, но все равно, молодцы.

Лейтенант Чан не понял, что ему вежливо указывают на дверь. Напротив, он, похоже, пришел в замешательство, столкнувшись с непредвиденным осложнением.

— Разрешите полюбопытствовать, — сказал он, — почему вы решили, что кто-то арестован?

Хакворт почувствовал, что копье вошло ему прямо в сердце.

— Лейтенант полиции приносит мне домой пакет с вещественным доказательством, — произнес он. — Вывод напрашивается сам собой.

Лейтенант Чан в явном смятении смотрел на пакет.

— С доказательством? Это самый обычный пакет, чтобы ваша шляпа не промокла под дождем. И я здесь не в официальном качестве.

Еще одно копье, под прямым углом к первому.

— Впрочем, — продолжал Чан, — если имело место преступление, о котором мне неизвестно, я готов немедленно приступить к своим непосредственным обязанностям.

Копье номер три; теперь трепетное сердце Хакворта кровоточило в самом центре системы координат, намеченных лейтенантом Чаном, накрепко пришпиленное и доступное внимательному изучению. Чан говорил по-английски все чище и чище; Хакворт начал подозревать, что тот вырос в Нью-Йорке, Ванкувере или Лондоне, а в Шанхай приехал уже взрослым.

— Я предполагал, что цилиндр просто сдуло ветром. Теперь вы говорите, тут замешан преступник! — У Чана был такой вид, словно он до сегодняшнего дня не подозревал, что на Арендованных Территориях есть преступники. Потрясение сменялось недоумением по мере того, как он медленно двигался к другому неизбежному выводу.

— Это неважно, — сказал Хакворт, пытаясь остановить неумолимый ход лейтенантской мысли, чувствуя, что он сам и его семья вот-вот будут втянуты в процесс. Чан не слушал, слишком поглощенный тяжелыми умственными усилиями.

— Мистер Хакворт, вы подсказали мне мысль. Я пытаюсь распутать сложное дело — ограбление, имевшее место несколько дней назад. Жертвой был неизвестный атлантический джентльмен.

— Разве у вас нет аэрометчиков, или чего там?

— Понимаете, — удрученно произнес лейтенант Чан, — нанометчики не очень надежды. Нападающие приняли определенные меры защиты. Разумеется, несколько меток пристали к пострадавшему, однако он вернулся в Новую Атлантиду раньше, чем его успели остановить, а здесь ваша превосходная иммунная система уничтожила все мушки. Так что личность его осталось неизвестной. — Чан вытащил из нагрудного кармана сложенный листок. — Мистер Хакворт, скажите пожалуйста, узнаете ли вы кого-нибудь на этом видеофрагменте.

— Я, вообще-то, занят, — начал Хакворт, но Чан уже развернул бумажку перед его носом и отдал команду на шанхайском. На листке тут же возникли неподвижные китайские иероглифы, потом посередине открылась панель и замелькали кадры.

Зрелище заворожило Хакворта — не всякому удается взглянуть со стороны, как его избивают и грабят. Картина замедлилась, появилась книга. У Хакворта глаза наполнились слезами, он боялся сморгнуть, боялся, что влага побежит по щекам. Впрочем, это было неважно — лейтенант Чан стоял совсем близко и все прекрасно видел.