Эффект загадки

Прибор на груди доктора Чикка издает писк.

– Ну вот, уже сердцебиение, - вздыхает Лекка и выключает тренажеры…

Мы оказываемся в жилище доктора Чикка. Обстановка очень бедная, стол, кушетка и широкий шкаф, забитый книгами. В комнате полутьма, тени от пламени двух свечей, горящих на столе, колеблются в углах. Доктор Кштфорс со своей ассистенткой сидят напротив друг друга. На глазах Церссы слезы.

– Прости. Здесь у тебя как-то неуютно, я не знаю, почему, - говорит Лекка, медленно наклоняя в пальцах бокал и глядя, как искрится в нем вино, - Тут идеальный порядок, но чего-то не хватает. Тепла, наверное… Домашнего тепла.

Чикк смотрит на нее, положив подбородок на ладонь.

– Это не удивительно. Я бываю здесь редко. Ты же видела, что времени всегда недостаточно. Иногда я даже забываю, что у меня есть дом.

– Теперь у тебя есть я. А у меня есть ты. Я закончу Институт и у нас будет полноценный дом и семья. Хватит, ты достаточно поработал на правительство, чтобы подорвать свое здоровье. Ты будешь отдыхать, занимаясь тем, чем хочешь сам, а не тем, что от тебя требуют. Бедный мой Чикк… Потерпи немного. Ты отдохнешь, поправишься и у нас все получится. Но я никогда…слышишь, никогда не позволю нашим детям увлекаться наукой! Деньги – это не главное. Главное – это наша любовь.

– Ты счастлива, Лекка? – после паузы спрашивает доктор, - В чем твое счастье?

– Я счастлива, мой милый. Я счастлива тем, что ты понял, какая я на самом деле. Я счастлива, что ты не пожалел сил на то, чтобы я сама поняла все, что нужно. Не пожалел меня, когда делал мне больно… И я стала той, которую ты полюбил.

– Значит, счастье может оказаться злом?

– Никогда! – вспыхивает Лекка, - Просто мы платим за все, что делает нас счастливыми!

Доктор Чикк опускает голову.

– Лекка… Двенадцать лет назад, в самом начале своей практики, я вернул способность мыслить одному космонавту, бортинженеру, пострадавшему в результате неправильных действий командира экипажа. Он поблагодарил меня. Он был счастлив… И абсолютно нормален психически. А затем он пошел и застрелил командира. Молодую женщину. Пули попали и в ее маленького сына. Я держу ее фотографию на столе. Не знаю, кого я сделал счастливым своей наукой… Инженера расстреляли полицейские.

– Это та фотография, которую я видела? А я думала, что…

– Да. Это та самая фотография. Я смотрю на нее и думаю, что, делая кого-то счастливым, можно на самом деле сделать зло… Давай выпьем за это, Лекка, и сменим тему разговора.

Действие переносится в лабораторию. Здесь темно, только настольная лампа отбрасывает желтый круг света. На половине разложенного дивана, на простыне под одеялом спит Лекка. Ее волосы разметались по подушке. Доктор Чикк с дымящейся сигаретой в руке стоит у стола и смотрит на спящую ассистентку. Он о чем-то думает, но лицо расслаблено. Взгляд выражает одновременно и вопрос и какую-то глубокую печаль. Наконец он кивает своим мыслям и уходит в темноту, туда, где поблескивают слепые стекла экранов на пульте. Включает маленький огонек рядом с круглым цилиндрическим баком. Осторожно прикладывает ладонь к его мутно-белой шероховатой стенке и как будто к чему-то прислушивается несколько долгих минут.

– Да. Это будет правильно.

Забытая сигарета обжигает его пальцы. Доктор бросает ее на пол и отходит к пульту. За мгновение до этого нам кажется, что он ласково погладил холодный полупрозрачный металл.

– Видусо энрхх Лекка Церсса, - тихо говорит он в диктофон, - Милн чрила ыоч Чикк Кштфорс…

20.

Стены лаборатории озаряются вспышками ярко-красного света, слышен громкий треск электрических искр и жужжание. Доктор Кштфорс в защитном костюме, прикрывая шлем пластиной толстого прозрачного стекла, наблюдает, как длинные розовые молнии тянутся к кусочку какого-то вещества, закрепленного в штативе. Штатив уже изогнулся, металл его раскален добела и капли расплавленного материала падают на подставку, но ученый не выключает ток. Наконец молнии перестают попадать в объект и начинают бить по штативу, выбрасывая фонтаны искр. Доктор щелкает переключателем и все стихает. В воздухе плавает дым.

На пульте оживает громкоговоритель.

– Дорогой, можно мне войти? – спрашивает голос Лекки.

Кштфорс швыряет на стол пластину, которой защищал лицо, и снимает шлем. Молча нажимает что-то на пульте. Замок двери лязгает и в лабораторию входит Лекка Церсса. Она в легком платье, волосы заплетены в косичку. В руках большая сумка. Дым тянется к открытой двери.

– Боже, сколько дыма! – восклицает Лекка, - Чикк! Надень респиратор и включи вентиляцию! Ты совсем меня не слушаешься!

Она идет к вытяжному шкафу и сама включает вентилятор. Ставит сумку на стол и начинает выкладывать из нее продукты. Доктор вынимает лист бумаги из печатающего устройства и несколько секунд пристально рассматривает. Подходит к искривленному дымящемуся штативу, берет его рукой в толстой перчатке и бросает в дверной проем. Инструмент со звоном летит по ступенькам.

– Обед сейчас будет готов, - сообщает Лекка, - Снимай скафандр и отправляйся мыть руки. Я объехала полгорода и все-таки нашла твое любимое блюдо! Включи, пожалуйста, электроплитку!

Ученый все так же молча снимает защитный костюм.

– Нет, - односложно отвечает он через несколько секунд, - У меня нет аппетита. Не сердись.

– Что случилось? – с тревогой спрашивает Церсса, - Ты плохо себя чувствуешь?

– Все в порядке. Я поем позже.

Лекка огорченно качает головой. Доктор Чикк вынимает из шкафа толстую книгу и торопливо перелистывает страницы.

– Да. – говорит он негромко, - Ты ошибся, Ингестром. Это можно оценивать всего лишь как предположение. Зачем ты говоришь здесь, что наблюдал это сам? Ты не мог этого видеть.

– Дорогой, я не расслышала… Повтори?

Ученый поднимает взгляд от книги и непонимающе смотрит на ассистентку.

– Что? Ах, да… Я говорю вслух? Нет, я обращался не к тебе. Ингестром. Здесь есть ошибка…

– Хочешь, мы пригласим Ингестрома в гости? Я приготовлю ужин и вы все обсудите. Ты уже целый месяц не видел никого из коллег. И вытащить тебя на воздух становится все сложнее!

– Сложная работа, Лекка. Кое-что может оказаться опасным…

– И поэтому ты каждый раз выставляешь меня за дверь?

Доктор Чикк, не отвечая, присаживается к пульту. Лекка берет со стола что-то похожее на бутерброд и садится с ним рядом.

– Милый, съешь хотя бы вот этот кусочек. Ты совсем не бережешь себя. Хочешь, я сварю тебе мой кофе? Он так тебе нравится…

– Нет. Спасибо. Дай мне расчетную таблицу из верхнего ящика стола.

– Не дам, Чикк. Я глупая. Я полная дуреха, что согласилась подождать с нашим путешествием еще две недели. Две недели превратились в месяц кошмара. И мне кажется, что этому не будет конца. Ты занят все время. Просыпаясь ночью, я не вижу тебя рядом с собой… Ты разговариваешь с диктофоном чаще, чем со своей любимой. Ты вновь похудел…