Эфир Терра 12?

Амика, словно понимая мои слова, наклонила голову и уставилась своими жуткими глазами прямо мне в лицо. Потом она мягко мурлыкнула и легла, распластавшись по моему торсу. Её шерсть начала слабо светиться.

— Да чтоб тебя… — я пытался сдвинуться, но каждое движение причиняло такую боль, что от усилий на глазах выступали слёзы. — Ненавижу… кошек…

Но странное тепло начало распространяться от Амики по моему телу. Сначала едва заметное, затем всё сильнее и сильнее. В местах, где её тело касалось моего, боль стала утихать. Я ощутил, как эфир, запертый где-то глубоко внутри, начал слабо резонировать с этим теплом.

Часы тянулись медленно. Амика так и лежала на мне, распластавшись и тихо мурлыча. Её странное свечение то усиливалось, то ослабевало, но не прекращалось ни на минуту. Братья так и валялись в отключке, а я, несмотря на всю неловкость ситуации, постепенно ощущал, как силы возвращаются ко мне.

К вечеру я уже мог пошевелить пальцами, а эфир внутри стал отзываться чуть активнее. Не полностью, всего лишь слабый отклик, но это уже было прогрессом. Амика словно восстанавливала связь между моим телом и магией, хотя я и понятия не имел, как она это делает.

— Ладно, зверюга, — пробормотал я, когда тьма за окном начала сгущаться. — Ты мне помогла, но знай — потроха я из тебя всё равно выпущу при первой возможности.

Кошка в ответ лишь сильнее заурчала, словно принимая мои угрозы за комплименты. Её тепло продолжало распространяться по моему телу, постепенно восстанавливая то, что Каратели так старательно ломали. Я чувствовал, как кости медленно срастаются, как мышцы перестают быть каменными от боли.

Прошло ещё несколько часов. Ночь полностью вступила в свои права, луна заглядывала в окно, освещая комнату призрачным светом. Я осторожно пошевелился. Тело отозвалось болью, но уже не такой острой и всепоглощающей. Эфир внутри стал активнее, и я рискнул направить его к своим повреждениям. Магия отозвалась слабо, но всё же потекла туда, куда я её направлял.

Почувствовав уверенность, я наконец сделал то, что так хотел — резко сбросил кошку с груди. Амика кубарем покатилась по кровати с недовольным мяуканьем. Выпрямившись, она посмотрела на меня с таким оскорблённым видом, будто я совершил самое страшное предательство в истории.

— Мр-р-рау! — возмущённо промурлыкала она, явно недовольная тем, что я прервал её сон.

— Достаточно, — проворчал я, пытаясь сесть. Это удалось не с первой попытки, но всё же я смог принять вертикальное положение. — Я тебе не кошачья подстилка.

Амика, гордо задрав хвост, медленно прошествовала по кровати и зарылась в одеяло на другом конце. Через пару секунд от неё осталась лишь небольшая белая горка, из которой доносилось тихое возмущённое мурчание.

Я осмотрел комнату. Братья всё ещё валялись в отключке, на полу успели образоваться небольшие лужицы крови. Ничего, переживут. Главное, что они дышат. Я попытался встать, но тело всё ещё не слушалось как следует. Пришлось остаться на кровати, медленно восстанавливая силы.

Тихий стук в дверь прервал мои размышления. Не дожидаясь ответа, Виктория проскользнула в комнату. Её глаза распахнулись, когда она увидела развернувшуюся здесь картину: двое здоровых мужиков в крови валяются на полу, я сижу на кровати, а рядом возвышается белый холмик одеяла, из которого доносится недовольное мурчание.

— Что здесь произошло? — выдохнула она, переводя взгляд с братьев на меня.

— А, пустяки, — махнул я рукой с деланным безразличием. — Парни устали, решили отдохнуть. День был… напряжённый.

— В крови? — скептически приподняла бровь Виктория, скрестив руки на груди.

— Ну, отдых у всех разный, — пожал плечами я. — Некоторые вяжут, некоторые читают, а Лок с Торсом предпочитают вырубиться, истекая кровью. У каждого свои причуды.

Виктория недоверчиво покачала головой, но решила не развивать эту тему. Её взгляд скользнул к белому холмику на кровати. Она помолчала, словно собираясь с мыслями, потом наконец произнесла:

— Марк, у нас гость.

— Гость? — переспросил я, напрягшись. — Кто?

— Канавар Солнцев, — лицо Виктории стало серьёзным. — Он пришёл один. Говорит, что должен рассказать тебе нечто крайне важное и как можно скорее.

Глава 5

Ну что ж встретим такого интересного гостя.

Лежать и страдать — занятие на любителя. Я не из их числа. Сколько можно валяться? Итак три дня вылетели из жизни. Тело, конечно, против моего решения, но кто его спрашивает?

Каждое движение отзывалось острой болью, будто кто-то вкручивал раскалённые гвозди в позвоночник. Хрен с ним. Переживу. Если я смог выдержать пытки карателей, то подняться с кровати точно сумею.

Хрен там плавал меня повалило обратно на подушку. Но сдаваться я не собирался. С третьей попытки удалось сесть. Комната качнулась и поплыла перед глазами, как палуба корабля в шторм.

Глубоко вдохнул, пережидая приступ тошноты. Эфир внутри едва уже работал — не больше искры в погасшем костре, но всё же давал какую-то надежду на восстановление.

Спасибо Амике, чтоб ей шерсть облезла. Мерзкая тварь умудрилась что-то сделать с моим телом. Не то чтобы я был благодарен, но…

Виктория Лучистова продолжала на меня смотреть.

— Ты… сможешь идти? — её голос дрогнул от удивления.

— Ну, технически я уже сижу, осталось всего ничего — хмыкнул я, чувствуя, как губы растягиваются в ухмылке, а рёбра отзываются новой волной боли. — Но прогресс налицо, не находишь?

Она молча подошла ближе, осторожно огибая тела братьев, всё ещё распластавшихся на полу. Кровь уже запеклась тёмными пятнами на досках. Торс лежал, раскинув руки, словно обнимал пол, а Лок скрючился, как умирающий богомол.

— С ними точно всё в порядке? — Виктория бросила обеспокоенный взгляд на громил.

— Абсолютно, — отмахнулся я. — Не тревожь их целебный сон.

— Но кровь…

— Косметическая процедура, — отрезал я. — Омоложение кожи через кровопускание. Очень модно в аристократических кругах, не слышала?

— Ты же говорил, что это их способ отдыха и хобби. — попыталась она со мной спорить.

— Ой, ладно тебе! — хрустнул шеей. — Живы и то ладно.

Виктория поджала губы, явно не купившись на мою чушь, но решила не спорить. Умная девочка. Вместо этого она протянула руку, предлагая помощь.

— Позволь…

Я взялся за её руку — прохладную и удивительно твёрдую. Хватка у бывшей аристократки оказалась железной. Она аккуратно потянула, помогая мне встать.

Когда наши тела оказались близко, я почувствовал запах её духов — что-то цветочное с нотками мускуса. Вика чуть отвернула лицо, но не отстранилась. На щеках проступил едва заметный румянец.

Мои ноги коснулись пола, и комната снова закружилась, как карусель. Пришлось ухватиться за плечо Виктории крепче, чем следовало. Она чуть пошатнулась, но выдержала.