Его Чужая Ведьма
Шрифт:
Я это поняла, когда глаза Намфулда опасно блеснули.
— Мы отомстим, — сжал маленькие кулаки мальчик, а его нижняя губа подалась вперед и немного обвисла.
Его угрозы отчетливо врезались в память, когда я их довела до дома. Дети, они все-таки такие дети. Все. Семеро.
Сейчас я их заперла магией, и направилась на поиски Томаса Гринвальди. И тот взгляд, каким меня наградил напоследок гном, говорил о мести, коварной и безжалостной.
У меня не было выбора. Сейчас идти одной, в лес, с детьми, было бы совсем неразумно. А вот с фамильяром
Я сложила руки в символе призыва. И рядом со мной вспыхнуло туманное облако и Уголек.
— Привет, ну вот и мой напарник, — поприветствовала черного как смоль пса.
Он неприветливо рыкнул и даже оскалился. Я с недоверием посмотрела на своего фамильяра.
Неужели, что-то переменилось за время его отсутствия?
— Все хорошо?! — отступила на пару шагов и стала выжидательно наблюдать.
Очередной рык последовал мне ответом, и ни одного понятного слова на ментальном уровне.
Не хорошо.
Еще отступила на шаг.
Уголек еще шире раскрыл пасть, и бросился вперед, на меня.
Я только и успела охнуть и сделать еще пару шагов назад. Споткнулась об ветку и упала.
По моей спине побежал холодок, и я только что и успела выкинуть руки вперед, защищаясь.
Еще мгновение и он бы точно меня разорвал, но только защитное поле сработало верно и остановило пса.
Уголек словно ударился о невидимое препятствие, а затем розовая вспышка вернула ему способность мне подчиняться.
Пес поднялся на все четыре лапы, а затем затихнув склонился передо мной.
А в голове у меня пронеслось смиренное «Прости. Темнота попутала…»
— Что это было? — сердце гулко билось о ребра, а мои ноги подрагивали. — Я же призвала тебя для дела, не развлечения, а ты…
Уголек недовольно рыкнул, а затем добавил нечто такое, что и вовсе привело меня в замешательство:
— Ты мне показалось знакомой…
Ну еще бы нет. Но все-таки?
— А затем, в твоем образе я увидел другую ведьму…
И когда Уголек описал меня настоящую, я напряглась.
Фамильяр появился ровно тогда, когда я была Бель Снежи, Мариуки для него не должно было существовать, как и для остальных.
Гномы привыкли к моему новому образу и даже Томас Гринвальди поверил, что другой меня не существует, кроме того самого неудачного раза, из-за которого мне пришлось готовить запрещенное варево.
— Не понимаю, о чем ты…
Врать фамильяру я могла, как и он мне, только связь между нами становилась в такие моменты совсем непрочной и уязвимой. Я еще не решила насколько Уголек готов хранить чужие секреты. Я должна была убедиться, и возможно позднее, я смогу ему доверять, как самой себе.
— Не доверяешь? — оскалился пес. — Все верно. С моими внезапными приступами придется разбираться, но кажется ты меня позвала не для этого?
— Да, дядюшка гномов исчез в лесу…
— И ты решила его спасти? Зачем. Он же плохой.
— У него печальное и непростое прошлое.
— Ну да, а я роза на клумбе. Скажи истинную причину его поиска, и тогда я помогу, если нет,
то мне лучше уйти.— Ехидна, да что же это такой, даже фамильяр со своими заморочками и совершенно не собирается поддаваться, как того требуется.
— Не собираюсь, — рыкнул Уголек.
— Твои варианты? —я поднялась, отряхнулась, поправила свой наряд.
— Первый и самый верный: ты — влюбилась.
— Не-е-ет, — активно отрицаю подобное бредовое предположение.
Уголек подошел ближе, обнюхал мой подол, а затем подняв голову завыл…
— Магическая привязка, разорванная насильно, не скажи, что ты…
Я не признавалась, хотя, наверное, должна была, но меньше знаешь — крепче спишь. И посвящать в свои действия против Томаса Гринвальди фамильяра я не собиралась. Если только отправлюсь к Ехидне, а пока я прочно стояла на своих двоих недалеко от Гномира, ничего и никому не скажу. С меня хватит Моры.
***
Без магии жилось плохо. Я бы даже сказала отвратительно. Сейчас бы пару пассов руками, и лес бы лег передо мной, как горная чистая река с прозрачным дном, но нет же… Хотя, не буду гневить Ехидну, мне оставили умения варить зелья, по факту ведьмой я быть не перестало, и это однозначно радовало.
— В общем, давай по старинке, — обернулась я к Угольку и протянула клочок материи.
— Не суй мне эту гадость в морду, разит так, что глаза слезятся, — рыкнул мой фамильяр и потрусил за высокую ель.
Я обречено выдохнула, и последовала за Угольком, но не сразу. Сколько по тому лесу бегать и искать градоправителя я не знала.
Внутренний голос с сарказмом услужливо напомнил, благодаря кому приходиться уже какой день бегать по городу и лесу, не зная покоя.
Утомительство сплошное…
— Ну чего ты там стоишь? — позвал пес.
— Я не стою. Вернее, стою, но не просто так… Я думаю.
— О чем можно думать, побежали, пока ветер не переменился. Иначе потеряем. Я чую его дух, и еще одного человека.
Рюмеру бедняге досталось не меньше моего. В таком-то возрасте бегает слуга по лесу, а все он!
И при этом гневном ОН, я понимала, что все-таки как бы я не стремилась обидеться на Томаса Гринвальди выходило, очень и очень плохо. Может влияние гномов поспособствовало, или же …
Думать о том, что во мне бушевало гораздо больше чувств, чем хотелось бы — унизительно. Вот так выпер… выпустили ведьму из Академии, а она и рада стараться. Влюбилась в первого встречного-поперечного. Да еще в такого вредного!
— И, кстати, ты чего в мороке шляешься? — протяжно взвыл Уголек.
— В смысле?
— Ну вижу, я вижу. Личина на тебе. Сама подбирала, или кто надоумил?
— В смысле?
— И всегда ты такая?
— Какая?
— Не-ра-зум-на-я?!
Стало обидно. Даже псу я не особо нравилась, а он фамильяр, и не должен был проявлять излишнюю самостоятельность, и вообще мне подчиняться и помалкивать.
Наверное все мое недовольство отобразилось у меня на лице. Уголек замолчал, сверкнул своими глазищами и рванул вправо.