Его девственница

– Потому что ты любишь нас, - говорит Нейт.

Я притворяюсь, что на мгновение рассматриваю эту возможность.

– Нет, это определенно не так.

– Потому что ты любишь мою кухню, - добавляет Анджело.

– Тебе лучше радоваться, что ты хорошо готовишь, - говорю я ему.

– Я хорошо играю в футбол, готовлю и трахаюсь, - заявляет Анджело. – Если ты скажешь нам, с кем ты спишь, мы оставим тебя в покое. Отвяжись от Анджело.

Я смеюсь.

– Вы можете себе представить, что произойдет, если я признаюсь, что спал с кем-то? Вы бы на этой же недели смастерили пару козьих смокингов для моей свадьбы.

Глаза Анджело расширяются, и он рукой хлопает себе по сердцу.

– Эй, Нейт, ты сможешь сшить такое? Я вижу целую козью свадьбу, со смокингами и платьями для козочек-невест.

– Обуздай своего мужа, Нейт.

– Как раз хотел взяться за вожжи сегодня вечером, - лицо Нейта каменное.

Я стону.

– Вы сегодня просто в ударе.

Анджело пожимает плечами.

– У нас накопилось много сарказма, потому что мы не видели тебя в течение нескольких недель. Мы тебя почти забыли. Сегодня ты как будто воскрес из мертвых.

– Говоря о восстании из мертвых… - вмешивается Нейт. – Как там дочка проповедника?

Ох, черт.

Я давлюсь своей «Мимозой», не переставая кашлять, по крайней мере, целую минуту, пока они оба смотрят на меня.

– Интересно, - хмурится Анджело.

Я кашляю сильнее.

– Нет, все в порядке, я в порядке, правда. Не помогайте мне. У меня все нормально.

– Ты что, шутишь? – спрашивает Нейт.

– Почему ты так смотришь на меня?

– Ого-го! – восклицает Анджело, широко раскрывая глаза, пока тянется к круассану. – Дочка проповедника? Разве ей не восемнадцать?

Нейт хмурит брови.

– Нет. Дочь Алана?! Ты, должно быть, издеваешься, Гейб.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, - вру я, а мое лицо краснеет.

– Ты не… - Нейт быстро моргает. – Я имею в виду… ты бы не стал…

Часть меня хочет сказать ему, что я не то, чтобы не стал, я уже сделал. Но, к счастью, у меня чуть больше, чем капля мозгов. Я близок к тому, чтобы просто отказаться от своего секрета, но потом я понимаю, что это не только мой секрет. Он принадлежит и ей тоже.

Это наш общий секрет, и я не хочу препарировать его с моим братом и Анджело – или с кем-то еще, если на то пошло. Я хочу удержать его при себе. Я никогда не чувствовал этого раньше ни к кому, тем более к девушке, которую я едва знаю и даже еще не трахнул.

Я хочу держать ее при себе. Всю.

– Ты сошел с ума? – спрашиваю я, отвлекая их внимание, беря очередной пончик. – Она студентка.

Я добавляю отвращения в свой тон, а затем быстро запихиваю кусочек пончика в рот, снова почти задыхаясь.

Нейт выпускает тяжелый выдох.

– Боже правый, на секунду я подумал, что ты скажешь, что спишь с одной из своих студенток.

Анджело смеется.

– Можем ли мы сказать, что это «кризис среднего возраста», и все?

Нейт шлепает его по руке.

– Ему нужен кабриолет.

– И пересадка волос, - добавляет Анджело.

Моя рука автоматически касается моих волос.

– Мои волосы в порядке!

– О, дорогуша, - говорит Анджело чересчур успокаивающим тоном. – Это пока.

– Вы двое такие сучки, - раздражаюсь я. – Как будто никто из вас не переспал бы с кем-нибудь вдвое моложе вас.

– Так ты встречаешься с кем-то вдвое моложе себя? – спрашивает Анджело.

– О, черт. Ты встречаешься со студенткой? – продолжает Нейт.

– Нет! – восклицаю я, расстроенный их продолжающимся допросом. – Это профессор истории, черт возьми!

– О, боже мой, я знал это! – Нейт громко кричит, хлопая ладонью по столу. – Плати, засранец!

Анджело фыркает.

– Я знаю, что это я дал ему ее номер, но я действительно не думал, что он позвонит ей.

– Ну, а я позвонил, - вру я. – Пошел до конца.

Нейт смотрит на Анджело.

– Я не могу поверить, что мы действительно подумали, что он трахнул плоть и кровь Алана, - смеется он. – После того, как церковь этого человека пикетировала нашу свадьбу? Мой родной брат не тронет эту девочку даже десятифутовым шестом. Я имею в виду, действительно, я мог бы долго выносить Гейбу мозг, но он самый преданный человек, которого я знаю.

Самый преданный человек, которого он знает.

Я залпом выпиваю «Мимозу».

Да, это я: преданный моему брату и Анджело, не имеющий кризиса среднего возраста, и уж точно не трахающий восемнадцатилетнюю дочь Алана, человек.

29 Габриэль

Я лгу всем подряд.

Я лгу своему брату и Анджело, двум самым близким людям в своем мире, говоря им, что встречаюсь с профессором истории, а не с дочерью Алана. Я лгу своим коллегам, притворяясь, что между мной и одной из моих студенток нет никаких неуместных отношений. Я лгу всем своим ученикам, притворяясь, что между мной и одной из их сверстниц ничего не происходит.

С тех пор, как я побывал на бранче, я не могу выкинуть из головы то, что сказал Нейт. Его реакция воспроизводится в моей голове, проигрываясь снова и снова.

Кризис среднего возраста.

Плоть и кровь Алана.

Сейчас четыре утра, и я бегу по городу, потому что не смог уснуть. На улице холодно, туманно и сыро, что хорошо соответствует моему угрюмому настроению. Музыка не делает ничего, чтобы помочь заглушить осуждающие слова моего брата, которые, кажется, снова и снова повторяются в такт моих шагов, пока я бегу по тротуару.

Кризис среднего возраста.

Пикетировал нашу свадьбу.

Не тронул бы ее даже десятифутовым шестом.

Гейб — самый преданный человек, которого я знаю.

Я набираю скорость, пытаясь заглушить чертовы мысли, которые приходят быстрее, чем я бегу.

Кризис среднего возраста.

Едва ли совершеннолетняя.

Непристойные отношения.