Его девственница

Из-за этого я испытываю чувство вины. Я не хочу нервную, робкую маленькую девочку. Я хочу женщину, которая способна перевоплотиться в кого-то более уверенного в себе, чувствуя себя при этом комфортно.

Более безрассудную.

Я хочу женщину, которая может пуститься в омут с головой.

Пьюрити закрывает за собой дверь, с болезненным выражением на лице.

– Я не хотела сбегать.

Я подхожу ближе к ней. Она пахнет клубникой, как будто у нее новый шампунь или гель для душа, поэтому я хочу притянуть ее к себе и уткнуться носом в ее волосы.

Блядь, я хочу похоронить свое лицо между ее сисек и ног.

Хочу узнать, вся ли она сегодня пахнет клубникой.

– Ты поменяла свое мнение? – спрашиваю я.

– Я не знаю… - шепчет она. – Это было так… Так безумно… И мой отец говорил о церкви, а я…

– А ты кончила, пока он говорил по телефону.

Розовый румянец окрашивает ее щечки.

– Это было так…

– Плохо? – шепчу я. Ртом я прислоняюсь к ее уху, и она в ответ извивается, наклоняя ко мне голову, выпуская негромкий стон. – Чем-то, что хорошенькая маленькая дочурка проповедника никогда бы не сделала?

– Вот именно, - бормочет она. – Это… Самое худшее, что я могла бы придумать.

– О, я могу придумать гораздо худшие вещи.

Блядь, я такие вещи могу себе представить с этой девушкой…

Непристойные вещи.

Все, что я хочу с ней сделать – непристойно, из-за того, кто она, из-за того, кто я. Из-за того, насколько она молода. Из-за дерьмовых отношений с ее отцом.

Я не могу не думать об этом. И я не могу изменить то, что хочу сделать с ней еще множество непристойных вещей.

– Я не уверена, - начинает она, делая глубокий вдох. Ее щеки краснеют. – Не уверена, что смогу сделать это с тобой.

– Поэтому ты сегодня оделась так? – спрашиваю я. Мой палец скользит по краю декольте ее платья; Пьюрити тихо хнычет. – Ты пыталась скромно одеться, чтобы это сделало тебя непривлекательной? Ты пыталась не возбудить меня?

Она смотрит на меня.

– Я пыталась… Пыталась удержать саму себя, - мягко объясняет она. – Старалась не…

– Не что? – я сжимаю ее грудь, и она выгибает спину, прижимаясь к моей руке.

– Старалась не выйти из-под контроля.

– Если ты хочешь, чтобы я остановился, просто скажи, Пьюрити. Я остановлюсь, а ты сможешь развернуться и уйти.

– Не останавливайся, - умоляет она. Я сжимаю ее полную грудь через ткань платья, а она кладет свою ладонь на мою грудь. Когда я сжимаю ее ягодицу рукой, она цепляется за мою рубашку, комкая материал, как будто боится, что упадет.

– Почему ты сбежала?

– Из-за того, что произошло. Ты заставил меня говорить по телефону с моим отцом.

– И тебе было стыдно?

Когда она закусывает губу и кивает, мое сердце смягчается. Черт, эта девушка убьет меня своими большими печальными глазами, своей нервозностью и своей проклятой озабоченностью быть хорошей.

Я беру ее лицо в свои руки, желая выцеловать всю ее неуверенность.

– Прости, Пьюрити, - говорю я ей. – Если я завел тебя слишком далеко… Если это было слишком… Прости меня.

Сейчас я бы отдал все, что угодно, лишь бы не быть такой гребаной размазней. Не знаю, что со мной не так.

– Это не ты виноват, - ее щечки краснеют. – А я. Я слишком сильно кончила.

– Не понимаю, - говорю я ей. – Тебе стыдно за то, что ты слишком сильно кончила?

Она кивает.

– Я разговаривала с отцом. Должно быть, со мной что-то не так, раз я так сильно кончила, разговаривая с ним по телефону. Что-то точно не так…

– Стоп. С тобой все в порядке, Пьюрити, - я отрезаю ее протесты, прислоняя свои губы к ее губам. Ее тело смягчается напротив моего. – Ты совершенство.

– Ты говоришь так, потому что хочешь засунуть свой член в меня.

Я не могу не засмеяться.

– Это правда. Но это не единственная причина, по которой я говорю, что ты идеальна. Я говорю это, потому что так и есть. И тебе нечего стыдиться, - прислоняясь к ней, я шепчу ей на ухо. – Прошлой ночью ты так сильно кончила мне на лицо. Ты представляешь, как сильно это заставило меня захотеть, чтобы ты так же жестко кончила на мой член?

Она хнычет.

– Я тоже хочу этого.

– Вместо этого ты трахнула мое лицо и убежала, оставив меня с огромным стояком, о котором я должен был позаботиться сам, - говорю я ей строго.

– Прости, - бормочет она.

Я преувеличенно вздыхаю.

– Подумать только, ведь я собирался научить тебя тому, что делать с эрекцией.

Она кусает губу.

– Может быть, ты все еще можешь рассказать мне?

– Даже не знаю, - я притворяюсь, что должен рассмотреть это предложение. – Можешь пообещать мне, что на этот раз не убежишь с криками?

На ее губах начинает формироваться улыбка.

– Даже не знаю. А это большая эрекция?

Взяв ее за руку, я прижимаю ее ладонь к своей промежности.

– Это ты скажи мне. Думаешь, твой маленький ротик справится?

– Я не уверена, - шепчет она, глядя на меня. – Я действительно не знаю. Я никогда не делала этого раньше.

– Я знаю, - рычу я. – Но тебе придется наверстать упущенное за прошлую ночь, не так ли?

– Что именно я должна сделать, чтобы компенсировать это? – спрашивает она, смотря мне в глаза. Ее пальцы тянутся к моему поясу, и я позволяю ей расстегнуть пряжку. Она расстегивает мои штаны и берется за молнию. Я стону, когда она стягивает мои брюки и боксеры.

Затем она берет мой член в руку, охватывая его пальцами. Она резко вдыхает, когда пробегается своей ладонью вверх по моей длине.

– Как думаешь, что ты можешь сделать, чтобы компенсировать это, малышка? – мне действительно нужно перестать называть ее так. Женщина передо мной совсем не маленькая девочка.

– Я думаю… - ее голос сбивается, когда она касается кончика моего члена большим пальцем, ловя каплю спермы. Затем она подносит палец ко рту и пробует меня. – Я просто не уверена.