Его должница

Смотрю на часы — семь.

— Через часа полтора примерно, — отвечаю, растирая глаза.

— Нужно через минут сорок, — говорит Сергей. — Короче дело есть. Давай, подтягивайся.

— Что-то случилось? — Спрашиваю уже заранее напрягаясь.

— Нет, нет, — отвечает он. — Я выкупил ночью редкую коллекцию камней аукционе. Стоимость такая, что никто без сопровождающего не хочет страховать и заниматься транспортировкой. А сегодня прилетает мать. Сам уехать категорически не могу.

— Понял, — расслабляюсь, понимая, что вопрос чисто рабочий. — Скоро буду.

Выхожу на кухню и готовлю себе кофе.

Сам. В абсолютно тихом доме. Как и раньше.

Обжигаю горячим паром из кофемашины пальцы и разбиваю о край столешницы чашку.

Скидываю осколки в мусорку, чувствуя себя примерно так же, как кофейная лужа на полу, которую собираю тряпкой.

Нужно поскорее уезжать, пока девочки не проснулись. К встрече с ними сегодня я не готов.

Глава 37. Право выбора.

Барин

— Сергей Валентинович, Алексей Егорович, прошу прощения, — в дверном проёме появляется голова руководителя отдела кадров. — Разрешите на минутку зайти. Вас двоих застать — это просто настоящая удача.

— Входите, Карина Ашотовна, — разрешаю ей и делаю глоток кофе из третьей по счету чашки.

Башка гудит от недосыпа.

— Здравствуйте, — она уверенно стучит каблуками и присаживается за стол перед Серегой.

— Здравствуйте, — отвечает он ей. — Чем порадуете? — стреляет глазами на пачку файлов в ее руках.

— Я вам уже неделю шлю анкеты на должность менеджера ресепшн, вы ни одно письмо не посмотрели. Вот, — кладёт на стол файлы, — взяла на себя ответственность отобрать десять анкет соискательниц. Буквально пять минут просмотрите, пожалуйста, и отберите по две. Нужно закрыть вакансию.

Разделяет между нами с Сергеем файлы пополам и выжидательно смотрит поверх очков.

— Я не понял, — смотрит на бумаги Сергей, — а куда уже новенькая то делась?

— Я ее уволил, — говорю задумчиво и пробегаюсь глазами по строчкам.

Высшее экономическое, уровень английского В2, высшая школа этикета… Очень хорошо. Двадцать три года, незамужем, нет детей… Мирная Анна Вячеславовна…

— Это что, я не понял? — поднимаю глаза на свою сотрудницу.

— Извините, Алексей Егорович, — краснеет она и начинает тараторить, — Я знаю, что Анну вы уволили после того ограбления, но девочка же хорошая. Умненькая… Может быть, дадим шанс?

Я перевожу взгляд на Серегу, который стягивает у меня из-под носа бланк резюме и с ухмылкой читает.

— Действительно же, — с едва уловимым сарказмом подтверждает слова Карины Ашотовны. — Даже жалко не взять…

— Так… — забираю у него резюме обратно. — Это не возможно. Выбери двух других.

Машинально сравниваю анкеты остальных четырёх девочек и методом банального исключения выбираю двух.

— Вот эти, — подаю бумаги сотруднице отдела кадров, а остальные сбрасываю в мусор.

— Спасибо большое, — немного напряжённо отвечает она. — Спасибо, — кивает Сергею и забирает его анкеты, — Я пойду?

А теперь Аня… Сам не верю, что это делаю.

— Карина Ашотовна, — говорю, внимательно глядя ей в глаза. — Раз уж наша бывшая сотрудница так сильно вам приглянулась… Найдите ей работу. С женским графиком, хорошей зарплатой, возможно, на пол дня…

— Это ваша личная просьба? — моментально сечет женщина и прижимает уголки рта, сдерживая улыбку.

— Это ваше большое личное поручение, Карина Ашотовна, — отвечаю ей на вопрос.

— Я все поняла, — кивает она. — Спасибо, могу идти?

— Идите, — разрешает Северов.

Ждёт, когда за ней захлопнется дверь и смотрит на меня, разводя руками.

— Объяснись… Я так и не понял, нахрена ты тормознуть решил? Столько времени пускал слюни, забрал, и что дальше? Без сопротивления не вставляет?

— Нет, все не так, — откидываюсь на спинку кресла и долго выдыхаю. — Ситуация вышла из-под контроля. У девчонки была неделя жизни в бесконечном стрессе. И так получилось, что единственным, кто мог ей помочь, был я. Меня бы вполне устроили ее искренняя благодарность и восхищение, если бы я хотел сделать из неё постоянную любовницу. На которую можно было бы забивать, ничего не объяснять, периодически откармливая эмоциями и бабками, когда сойдёт эффект новизны. И именно этот формат я собирался оставить изначально! Но меня накрыло, чтоб их, чувствами! Хочу семью, детей… Ее хочу видеть, не зашуганной мышью или вылизанной постельной и домашней принадлежностью, а человеком.

— Так чем проблема то? — не понимает Сергей. — Позови замуж, ляльку сделай… Какая баба откажется?

— Проблема в том, что нормальные отношения из сложившейся точки не построить. К разговорам и принятиям решений Анина психика не готова. Потому что ее позиция уязвима. Нет своих денег, нет работы, привычная жизнь круто изменилась, и я вместо неё появилась клетка, из которой страшно выходить. И с хозяином клетки ругаться страшно. А вдруг бросит? У неё даже уши, как у щенка, воздух стерегут, когда она меня видит. Пытается уловить настроение и подстроиться! И дело не в моей офигенности. На этом месте мог быть любой другой. Мне не нужно, чтобы моя жена любила ощущение комфорта и безопасности рядом со мной. Мне нужно, чтобы она именно меня любила. Потому что хрен его знает, что будет завтра!

— Хм… — хмурится Сергей. — У меня с Соней были похожие мысли. Но так глубоко зарыться не было повода. Потому что пока мы Веллера гасили, у неё были все шансы послать меня к чертовой матери. Но она терпела. И семью очень хочет, и домом занимается. Потому что не было этого никогда. Я, конечно, понимаю, что Соня меня ещё удивит. Лет через пять. Нужно будет к этому времени ей какую-то студию детскую открыть… Отвлечь. Но пока мне эгоистично нравится быть центром ее вселенной.

— Знаешь, что мне сегодня ночью Анина сестрица мелкая сказала? — ухмыляюсь, ставя локти а стол.

— Что? — внимательно смотрит Сергей.

— Что жалко, что я не её папа… — растягиваю губы в болезненной улыбке и развожу руками. — Вот так! А проблема в том, что мне тоже жалко! Если они уйдут. Продам дом этот к чертовой матери!

— То есть ты боишься, что Аня уйдёт, но собираешься организовать ей свободу? — с сомнением заключает Северов.

— Свободу выбора, да. Но это не значит, что я ее брошу или откажусь. Я минимизирую свое присутствие, чтобы она начала смотреть по сторонам. Тогда она будет готова говорить о наших отношениях.