Его должница
Шрифт:
— Что? — сглатываю.
— Хочу, чтобы ты понимала. Я — не самый хороший человек, но ради тебя готов на многое. И не скрою, что наличие ребёнка одновременно усложнило и упростило некоторые вопросы между нами. Вопреки тому, что тебе сейчас кажется, я очень дорожу твоими чувствами. Ближе тебя у меня нету никого…
Почему-то от этой фразы у меня начинает гореть между лопатками, а солнечное сплетение напрягается, как после удара.
Это не признание в любви. Это что-то другое. Мне кажется, что я ещё не знаю этого чувства. Оно такое глубокое, что больно.
—
Он делает несколько быстрых шагов ко мне и стискивает в руках мою талию.
— Аня… — выдыхает.
Я, моментально пьянея от того, что он рядом, обнимаю его шею и повисаю на ней, как обезьянка. Слёзы набегают на глаза. Это так странно, но теперь мне кажется, что по сравнению с чувствами Алексея ко мне, мои — просто детский восторженный лепет.
А ещё я снова могу его трогать и им дышать!
— Не спеши… — горячее дыхание шевелит мои волосы.
— Зачем ты мне все это говоришь, — мотаю я головой и шепчу в запале эмоций, — Зачем пытаешься переубедить, что я к тебе ничего не чувствую?
— Потому что ты бы влюбилась в любого другого нормального мужика, который бы помог тебе… Это психология. Это так работает. А для меня ты была, как вызов. На столько долго, что я использовал очень низкий ход, чтобы тебя получить…
— Хватит! — не выдерживаю я и, отстраняясь, бью его кулачками по плечам. — Какая разница, как мы оказались в этой точке! Важно, что будет дальше! А будет так, как мы сдаем! — говорю запальчиво.
— Давай проживём наш месяц, Аня… — он протягивает руку и стирает с моей щёчки слезу. — Я не против того, что ты будешь работать. Ты, действительно, умница. Я хочу, чтобы ты ни в чем не сомневалась. И ты мне ничего не должна…
— А ты не сомневаешься? — с вызовом смотрю на него. — Тебе не страшно, что я подумаю и уйду! Потому что я не вижу, что нужна!
— Ты нужна, — качает головой Алексей. — И мне страшно, что кто-то узнает на сколько.
— Тогда поцелуй меня, — прошу громким шёпотом.
— Аня… Ты не желаешь меня слышать… — он берет мое лицо в ладони и едва касается своими губами моих.
Прикосновение — как ожог. Я чувствую, как между нами кипит, но Алексей тормозит.
Со злостью отбиваюсь от его рук и стягиваю с себя футболку. Грудь обдаёт воздухом от открытого окна.
— Смотри! — шиплю с вызовом, — И сомневайся дальше!
Он смотрит.
Секунда, две, три… Взрывается!
— Млять! — рычит и силой веса, подхватывая руками под бёдра, сносит меня к двери ванной комнаты.
Шорты слетают на пол вместе с бельём. Позвоночник моментально начинает саднить от удара, но сейчас мне на это наплевать.
Я вся дрожу от смеси нашего общего адреналина. Хочется впиться зубами в ключицу Алексея и сделать больно!— Возьми… — «меня» тонет в стоне, смешанном с грубым поцелуем.
На языке смешивается вкус сигарет и мяты. Он снова курил… Безжалостные губы смещаются на мою шею. Скорее всего, будут синяки…
Баринов резко отстраняется и плотоядно оскаливается.
— Тогда, давай знакомиться, — вибрирует его голос, а зрачки в глазах начинают догонять по размеру радужку. — По-настоящему…
Глава 42. Старые знакомые.
Аня
Я постоянно улыбаюсь и вспыхиваю, вспыхиваю, вспыхиваю… вспоминая то, что делал со мной Алексей.
— Нюта! — в кухню залетает сестра и суёт мне в руки бархатную коробочку. — Посмотри, что мне Алексей подарил!
— Ну-ка! — я отвлекаюсь от омлета и беру в руки подарок. Открываю крышечку и разглядываю маленькие аккуратные серьги.
— А у меня ушки не проколоты, — начинает ныть Ксюша. — Как я буду их носить?
Прикидываю в голове их цену. Если камни в них фианиты, то ещё ничего. А если бриллианты… Смотрю на свет. Ну конечно это бриллианты. Глупо было даже подумать иное.
Опускаю коробочку и встречаюсь глазами с Алексеем, который, уже переодетый в джинсы и чёрное поло, вальяжно опускается на барный стул.
— Ань, отдай, — напрягается Ксюша. — Это мне подарили.
— Она же ещё маленькая, — качаю головой. — Зачем? Потеряет…
— Я, кажется, не спрашивал, что ты думаешь по этому поводу, — ведёт бровью Баринов.
— Ань, а когда мы уши проколем? — нудит сестра. — Ань…
— Ещё хотя бы пару дней после болезни нужно подождать, — со вздохом отвечаю ей. — К тому же, сегодня вечером бабушка приезжает. Или ты забыла?
— Не забыла, — мотает она головой.
— Аня, омлет, — напоминает мне Алексей.
— Блин! — спохватываюсь я и быстро переставляю сковороду на соседнюю холодную конфорку.
— Тебе обязательно, — раздаётся у меня за спиной ехидный голос Баринова, — нужно больше практиковаться в омлетах, — заканчивает свою мысль этот пошлый человек, выделяя последнее слов. — Подача слабовата. Думаю, мы введем его в регулярное меню.
— Нет, — встревает Ксюша, морща носик, — Я не люблю омлет.
— Алексей Егорович… — предупреждающе шиплю и задыхаюсь от возмущения. При ребенке! Совсем с ума сошёл!
— Не переживай, — угорает Баринов, обращаясь к Ксюхе, — Нюта будет готовить его только мне.
Фыркнув, отворачиваюсь.
Да, утренний вариант «омлета» со мной сегодня случился первый раз, и это не повод для шуток! Мне до сих пор стыдно!
И между прочим! В процессе никто не жаловался на подачу!
Стараясь оставаться невозмутимой, достаю тарелки, кормлю всех завтраком и с легкой грустью смотрю на то, как сестра без умолку разговаривает с Алексеем, а тот ее на самом деле слушает и даже задаёт вопросы.