Его должница

— Мне насрать, — резко отвечает Алексей. — Я ей ни чем не обязан. Детские болячки меня не трогают. Через неделю, млять, отправится домой! Если оба родителя у ребёнка — идиоты, то что? Мне теперь ее удочерить?

Он сново замолкает. Я слышу, за дверью грякает стекло. Прислоняюсь щекой к косяку, чувствуя, что ноги меня подводят.

«Нужно уйти, Аня,» — уговариваю себя.

Подсушивание ещё никогда и никого до добра не доводило.

— Я не понимаю, чего ты от меня хочешь! — повышает голос Баринов и, судя по звукам, пьёт. — Чтобы я ей хату купил? Цацки — это максимум. Все!

Меня поочередно бросает то в жар, то в холод от разгулявшейся фантазии. Он же не обо мне? Или слишком много совпадений, чтобы не обо мне… Но у нас же всего час назад хорошо было. Алексею мой суп грибной понравился.

— Нет, — продолжается разговор уже в более спокойном тоне. — Аня сегодня со мной. Будет телок за метр одним взглядом отшивать, — он ржёт. — Да жуть какая ревнивица! Ну там, в целом, все более-менее адекват. Только эта, как ее, что дочь начальника жилищного комитета, сука редкая. Да да, это ты мне ее подсунул, — снова скабрёзно ржёт.

Я не знаю, что мне делать и как быть? Как сказать Алексею, что я все слышала и попросить объяснений? Сколько «телок» мне предстоит встретить?

Прислоняюсь спиной к стене и медленно сползаю по ней вниз.

Я же не трусиха! Почему трясусь?

Глубоко дышу, чтобы не испортить макияж и не зарыдать.

Резко встаю в полный рост и решительно стучу в дверь кабинета.

— Входи! — слышится голос Алексея из-за неё.

Нажимаю ручку и делаю шаг через порог.

Взгляд Баринова застывает на мне и удовлетворенно окидывает от макушки до кончиков туфель.

— Давай, — говорит он машинально в трубку. — До встречи, Саид.

Отключает вызов и опускает аппарат на стол.

— Вау! — одобрительно моргает.

Встаёт из кресла, берет со стола бархатную коробочку и подходит ко мне.

Цацки…

— Это тебе, — открывает ее и демонстрирует очень красивое бриллиантовое колье с серёжками в виде веточек. — Позволишь?

Я отрицательно мотаю головой. Язык не желает говорить.

— Аня, перестань, — тяжелеет его тон. — Это всего лишь подарок. И к платью подходит.

Он берет колье и, обойдя меня сзади, застёгивает мне его на шее. Целует в замочек на шейных позвонках.

Я прикрываю глаза. Это игра или двуличие?

— Давай, — отдаёт коробочку мне в руки. — Серьги надень сама.

— Послушай, Алексей! — начинаю уверено. — Я хочу знать, с кем ты сейчас говорил и о ком.

— Когда сейчас? — хмурится он и сжимает челюсть.

— Пару минут назад, — уточняю напряжённо. — Я все слышала. Я стояла за дверью, — дрожит мой голос. — Я требую сказать, о ком ты смел говорить в таком уничижительном тоне! — заканчиваю я уже на крике.

— Прежде всего! — рявкает он, обрывая меня, и добавляет уже тише. — Прежде всего, я хочу спросить тебя в ответ, какого хрена ты подслушивала? Я не обязан оправдываться за то, что у тебя появилась информация, изначально для тебя непредназначенная.

— И все — таки! — вздёргиваю я подбородок и поджимаю губы.

— И все-таки… — ухмыляется он. Отходит к сейфу, достаёт оттуда пистолет и засовывает его за ремень, прикрывая пиджаком. — И все-таки, прав Саид, когда говорит, что в женщине надо воспитывать уважение к своему мужчине, — он делает паузу и долго выдыхает. — Я не буду отвечать тебе, Аня. Потому что в твоей голове в положительную сторону это ничего не сдвинет, а вот напугать может основательно.

— Куда уж сильнее меня пугать! — я обхватываю свои плечи руками.

— Тебе нечего бояться, Аня, — Баринов подходит ко мне ближе и расстёгивает простенькие колечки-серьги в ушах. — Просто ты снова сама создала ситуацию, в которой даже если я поклянусь, что люблю тебя больше жизни, ты не поверишь. Я уже прикинул в голове примерный текст, который ты слышала.

— То есть, — я растягиваю губы в болезненной улыбке, — ты хочешь сказать, что мне все показалось?

— У меня для тебя встречный вопрос, — серьезно говорит Алексей, — Ты тогда готова смириться с тем, что все, что было между нами ранее, тебе тоже показалось?

Я зажимаю уши руками и мотаю головой.

— Нет, не готова. Я ни к чему не готова.

Баринов подходит ко мне и очень нежно ведёт костяшками пальцев по плечу.

— Ты — очень красивая. И заслуживаешь делать то, что действительно хочешь. Я очень хочу пойти на свадьбу своего лучшего друга с тобой. А ты? Хочешь пойти со мной? Ответь честно.

— Да, — киваю, снова сбиваясь от его близости.

— Тогда поехали, — он смотрит на часы. — Ты спустилась вовремя.

Помогает мне застегнуть серьги и коротко целует в губы.

Дверь за нашими спинами открывается сразу после стука.

— Алексей Егорович, — на пороге появляется мой водитель. — Машины проверены, дорога чистая. Мы можем ехать.

Алексей, бережно держа за талию, ведёт меня к машине. Открывает дверь и помогает сесть.

Мне, как маленькой девочке, хочется закатить скандал и вытребовать правду. Любым способом. Криком, шантажом, угрозами…

Но проблема в том, что Баринов снова прав.

Я не готова услышать оба ответа. Потому что один меня уничтожит на месте, а поверить во второй я не смогу.

Глава 46. Неприличное поведение.

Барин

— А Соня знает, что ваш бизнес бывает… хм… опасным? — тихо спрашивает меня Аня, перебирая пальцами цветы из букета невесты, который несколько минут назад упал ей в руки.

И надо признаться, мое сердце в этот момент замерло. Тут, млять, реально суеверным станешь…

— В общих чертах — да, — отвечаю ей. — Но Сергей решил, что «в случае чего» просто вывезет ее к матери. Других родных у них нет. И рожать Соня тоже будет не в России.

— То есть там, «в случае чего», — хмыкает она, — Соню не достанут? Сейчас любой человек может узнать списки пассажиров любого рейса. Вы серьезно?

— У нас у всех есть несколько паспортов с разными именами и с открытыми визами, — пожимаю плечами. — И никаких привязанностей.

— Удобно, — усмехается. — И жениться можно бесконечно…

— Неее, — смеюсь в ответ на ее сарказм. — Мне тебя хватает за глаза. А Сереге — Сони.

— То есть, — Аня ещё сильнее понижает голос. — Хочешь сказать, что у них все по — настоящему? Не из-за денег, не по залёту…