Его драконья метка

Я вошел в помещение, похожее на лекционный зал с амфитеатром сидений с той лишь разницей, что не было кафедры с доской. Ряды шли полукругом и сходились к сцене.

Дверь за мной с щелчком закрылась, и отец прошелся по сцене, внимательно изучая пустые ряды сидений, словно там кто-то был, или он что-то видел.

– Говорят, магия прожигает метку до кости, – медленно проговорил он. – Боль адская.

Я промолчал.

– Говорят, шансов найти истинную после обряда практически нет.

Я снова промолчал.

Отец подошел ко мне вплотную и совсем тихо произнес:

– Говорят, драконы, не нашедшие истинных, в конце концов теряют разум от чувства бесконечного одиночества.

Я склонил голову на бок и ответил:

– Мне их жаль.

– Тебе их жаль… – отец шагнул назад и снова прошелся по сцене. – Наверное, еще тебе жаль, что ты заставил меня нарушить собственное слово. И еще жаль, что мы потеряли такого ценного союзника. И жаль, что род Драгбладов лишился последнего дракона. А теперь я должен пытаться выровнять политическое равновесие и наблюдать как мой сын медленно сходит сума под действием этой проклятой метки. И все лишь ради того, чтобы ты нашел себе истинную. Я ничего не упустил?

Отец посмотрел на меня полыхающими от яростной магии глазами.

– Нашел, – сухо произнес я.

Слово упало, точно камень в воду. Лицо отца вытянулось от удивления, янтарный глаза распахнулись шире.

– Нашел? Уже? Кто она? Где? У нее есть титул? Какому роду она принадлежит?

Я усмехнулся. Вопросы были, наверное, важными, но казались какими-то глупыми, незначительными. Я нашел бесценный алмаз, а меня спрашивают в какую тряпицу он завернут.

– Она сирота.

– Сирота? – растерянно спросил отец. – Сирота без наследства?

– Сирота без рода, – сухо произнес я.

Минуту он переваривал услышанное. Взгляд бегал туда-сюда, отец просчитывал варианты. И я подозревал, что они мне не понравятся.

И точно.

– А ты счастливчик, сынок! – широко улыбнулся отец. – Истинная сирота без рода – это лучшее, что могло с тобой случиться! К демонам капиталы, теперь можно провернуть более интересную партию.

Мне показалось, что я ослышался.

– Прости?

– Что?

– У меня есть истинная, какая еще интересная партия?

– Та, с которой ты будешь представлен ко двору, – тонко улыбнулся отец. – Уверен, она даже будет рада, что ей не придется рожать. Сохранит фигуру и красоты подольше. Ну что, покажешь девчонку? Мне интересно посмотреть, что в ней такого особенного нашла магия.

Я стоял и делал вдохи-выдохи всю удивительно длинную речь отца. Внутри горел огонь, и я чувствовал, как кости начали смещаться, готовясь к трансформации.

Я был так зол, как никогда прежде. И я хотел запихнуть слова отца обратно ему в глотку.

– Нет, – негромко произнес я.

– Я понимаю, будет сложновато, но я думаю ты справишься. В конце концов для сиротки это будет счастливый билет, но придется ее конечно отселить подальше от жены, а то мало ли что ревнивой бабе придет в голову…

– Нет, – повторил я, с трудом сдерживая дым в легких.

– Да брось, Демиан. Ты будешь главой рода, тебе придется принимать неприятные решения. И начинать в таких историях лучше всего с себя…

– Ш-ш-ш-а-а-а-а… – выдохнул я и комната вокруг взорвалась мелкими осколками.

Вылетели окна вместе с рамами, сиденья превратились в щепки, по стенам пошли трещины два пальца толщиной.

– Ты все равно сделаешь, как я сказал, – процедил отец.

– А то что? – медленно проговорил я, приближаясь к нему. И, удивительное дело, в его янтарных глаза промелькнул страх. – Лишишь меня права наследования? Денег? Титула?

Я остановился вплотную к нему и припечатал:

– И останешься один на один с шакалами, что вцепятся тебе к глотку.

Отец не ответил – он молчал, и я не просто видел, я чувствовал исходящий от него страх.

– Я вернусь через полгода с истинной женой в родовой замок, – сухо поставил я в известность главу своего рода. – И ты не хочешь знать, что будет, если я узнаю, что ты мутишь воду.

Ортон Драгблад не ответил – лишь сглотнул и кивнул в знак согласия.

Глава 49

Шарлотта

Отец Демиана произвел на меня неприятнейшее впечатление. Знала я таких людей – они всегда имели перед собой цель, не особенно гнушались средствами для ее достижения, а затем легко жертвовали в храмы ради искупления грехов.

И руки у них точно были не в белых перчатках.

В общем, удрала я от мужчин с радостью и чувством облегчения. В сумке раздалось одобрительное пыхтение – кавворе тоже эти драконы не слишком-то нравились.

– Есть хочешь? – спросила я свое прожорливое пушистое приобретение и заглянула в сумку.

Увиденное было совершенно умилительным – каввора приложила лапку к мордашке в глубокой задумчивости.

– Понятно, значит не голодная, – резюмировала я и закрыла сумку.

Спустя секунду из сумки показалась возмущенная мордашка.

– Аруруруру! – заявила каввора.

– Если выбираешь – значит, не голодная, – отрезала я.

Зверушка надула щеки, засопела и вообще изобразила из себя оскорбленное достоинство.

– УХ ТЫ! – раздалось рядом, и мы с кавворой подпрыгнули от неожиданности. – Какая у тебя красивая игушка!

Каввора меееедленно повернула голову на голос, чтобы увидеть там младшего Эльфейр, восхищенно смотрящего на нее.

– Уруру… – растерянно пискнула каввора.

– Можно мне? – малец поднял на меня свои огромные красивые глазищи, которым отказать было решительно невозможно.

– Это не игрушка, Джейк, – покачала я головой. – Это мой друг.

«Друг» гордо надул щеки:

– Уру!

– А погладить? – спросил мальчишка.

– Погладить – можно, – согласилась я.

Каввора любезно подставила макушку под маленькую ладошку ребенка и заурчала от удовольствия, когда тот осторожно провел пальчиками по мягкой шерсти.

– А где твоя мама? – спросила я, пока ребенок увлечен пушистиком.

– Мама на полигоне, – отозвался малец. – Десси… Десси… Дессирует магов! – гордо выговорил он.