Его искали, а он нашелся

В таком положении, не выдавая себя, я смогу провернуть операцию где-то за пять-семь минут, если буду приглашен на этот бал. Если же мне нужно будет маскироваться под кого-то из гостей или прислуги, то тут уже полчаса минимум, чтобы не выдать себя прорехами в сокрытии от защитных систем и наверняка присматривающих за такими раутами ясновидцев.

Так, теперь завершаем, здесь дополняем, тут немного уменьшаем нагрузку и...

– Она не желает отвечать, Тин!
– Врывается обратно в зал непонятно когда выбежавшая и очень возмущенная Тария.
– Это же важно! Можно сказать, это вопрос моего роста, как мастера сражений! Если я научусь иллюзиями раздевать красавиц всяких, то я и в бою смогу такое делать! Снимать амулеты и перстни, расстегивать доспехи или вообще, бить прямо по чужим телесам, прорастив иллюзорные клинки вместо пуговиц! Тин, скажи ей, пожалуйс... Тин? Да ты что, бл*дь, шутишь? Не, ну вы это видели!!? Почему ты мне не говорил раньше, что умеешь такое, Тин!!?

А я с легким удивлением смотрел на переместившиеся мне на открытую ладонь шелковые трусики Тарии, купленные ею в Тавимарке, искренне пытаясь понять, нахрена я только что создавал аналог чар уровня местных архимагов, просто чтобы научиться воровать женское белье? Похоже, что оставленные 4чаном раны на моей душе так и не затянулись полностью.

А титула, сволочи, так и не дали. Я бы хотел поругать Систему за несправедливое отношение, но, подозреваю, что этот трюк изначально был в пределах моих способностей, только до него нужно было додуматься из-за его неочевидности. Я даже рад, что не дали мне титула, благо могу представить, что именно мне бы в нем Система написала.

– Я имею право испытывать надежду на то, что ты не создавал чары уровня прямого концептуального вмешательства, действующие со скрытностью, обманывающей практически любые известные мне меры предосторожности, просто из желания присвоить исподнее дочери кого-то из Звездных Лордов?
– Вопрос этот Тиалрианрелия задавала каким-то непонятным тоном, без неодобрения или презрения, но с легким оттенком шока.

– Во-первых, не обязательно именно принцессы, если я правильно понял названный тобой титул.
– Возражаю, одновременно заканчивая перетасовывать эссенции внутри сосуда, запас которых просел после моей атаки на убившегося об портал Героя.
– Человеческая королева тоже подойдет, если только красивая. Да и вообще, эльфийскую принцессу я брал исключительно в качестве примера - уровень, подготовка, охрана и чары. Во-вторых, продолжая первое, если я смогу незаметно телепортировать столь интимную вещь прямо с тела жертвы, то не составит труда выкрасть какой-то амулет из защищенного сейфа или переместить немного яда в чей-то бокал.

Мои слова, как и спокойный тон, звучат несколько отстраненно, но я сейчас пытаюсь утрамбовать внутрь сосуда эссенции слишком многое, что мне не дает впускать в голос лишние эмоции. Чуть увлекусь, а она как рванет! Меня, со всей моей защитой, конечно не распидорасит, но окна в доме может и повыбивать, а это не только штраф от стражи за занятие алхимией в неположенном месте, но еще и лишние подозрение в адрес нашей команды.

– Смотря с этой стороны, я целиком согласна с твоей логикой.
– Легкий наклон головы и чуть измененная поза демонстрируют признание своей ошибки в суждении о ком-то, кто этого суждения не заслуживает.
– Ты мастерски закрываешь свое бытие, а поступки твои столь... неординарны, что я не всегда могу понять, действуешь ты обдумано или в манере, какую приписывали самым... нелюбимым из призванных, когда они ходили по земле.

Заканчиваю с сосудом, убирая лишнюю эссенцию во флаконы, вновь привязывая ее к материальным реагентам, чтобы не рассеивалась в пустоте, несмотря на герметичные емкости. Отряхиваюсь, оправляя одежду и разминая мышцы. Вот, кстати, странно - несмотря на все мои характеристики, долгая неподвижность точно так же неприятна, как и раньше. При этом я вполне могу ее терпеть сколько нужно, мигом срываясь в бой, но вот в мирной обстановке желание размяться практически рефлекторное.

– Смею заверить, уважаемая Тиалрианрелия, что вы действительно плохо знаете Тина.
– Вмешивается сидящая у стенки Гестия, только-только закончившая собираться обратно из туманной формы, в какой она проверяла округу на предмет следилок, больше тренируясь во владении своими силами, чем ожидая найти что-то, незамеченное мною.
– Готова поставить на то, что этот ответ он придумал сам для себя уже позже, а начал разрабатывать чары именно смеха ради, просто из желания иметь в арсенале такую своеобразную шутку.

Раздраженно фыркаю, подражая то ли чайнику, то ли злобному бурундуку, подымая вверх руки в жесте признания поражения, сразу же опуская их, чтобы умыть лицо прохладной водой из небольшой бочки, стоящей на отведенном под мою мастерскую чердаке. Я еще и регулярно очищаю эту воду от любой грязи или примесей.

– Не после, а вообще только что.
– Поправляю мое чудовище, с умудренным видом подымая палец вверх.
– А если серьезно, то на меня действительно может накатывать резкое желание творить или шутить. Обычно я такие порывы подавляю, но иногда не выходит и тогда рождаются всякие несуразности. От зелий, переворачивающих пищеварительную систему задом наперед, до высших чар для кражи белья, за которые многие маститые воры или убийцы продадут свою душу и души всех своих потомков.

– Вдохновленный транс, понимаю.
– Кивает эльфа, действительно понимая.
– Среди высокоуровневых ремесленников такое довольно распространено, пусть и встречается куда реже и не со столь поразительными результатами. Не могу лишь понять, почему ты позволяешь себя унести волнам навязанной воли. Я ни при каких условиях не соглашусь поверить, будто твой контроль над собой способна продавить такая мелочь. Не после того, как видела, на что ты способен, куда можешь шагнуть и как ты оттуда возвращаешься обратно.

Гестия недоуменно подымает брови, но после до нее доходит, что Тиа говорит о моей Форме, которая действительно давит на мозги кратно сильнее Вдохновения или Души Насмешника. Возможно, не столь тонко и изощренно, но сильнее, намного сильнее. И это еще без учета куда более коварной и не столь прямолинейной Грезы, с которой я работаю столь плотно, что регулярно приходится восстанавливать человеческий облик.

– А зачем?
– Спрашиваю и, видя ее возмущение, поясняю.
– То есть, я понимаю опасность потери контроля, куда лучше большинства понимаю, но какой смысл держать все в себе, если оно часть тебя? Кому-то стало бы хуже от придуманных мною чар, которые и вправду должны быть полезными и действительно могут пригодиться в будущем? Ну, кроме твоего чувства прекрасного? Иногда нужно уметь улыбаться, даже если жизнь к тому не располагает. Иначе зачем вообще такая жизнь?

Мы оба из наших слов поняли намного больше, чем могли бы без использования ясновидения, но каждый из нас, поняв и даже местами приняв точку зрения другого, не сумел ее разделить. Что для нее, что для меня - контроль равен существованию, но она в своем желании держать себя в стальных тисках постепенно выдавила из себя все живое, оставив только отлаженный механизм доставки врагов ее народа на тот свет. Безупречный и неспособный ошибаться механизм, неподвластный планарному заражению. Поэтому даже спустя столько веков использования ее классов, она не обратилась какой-то хтонической мерзостью.

Я же привык работать с накатывающей на меня чуждостью от собственных эмоций, желаний и устремлений. Не выхолащивать из себя все то, что позволило бы безумию за меня зацепиться, а сливаясь с ним, становясь единым со всем тем, что заставляет меня идти вперед, отрицая саму возможность поражения. Я не спорю с тем, что этот метод куда опаснее, что он сведет меня в могилу куда быстрее отточенной веками эльфийской методики. Но зато я сдохну, до последнего оставаясь самим собой. В конце концов, я лучше проиграю в очередной раз жаждущему моей души плану, чем умерщвлю в себе все живое самостоятельно.

Потому что раз за разом отражать голод Тени, шепот Грезы или безумное Вдохновение алхимического угара я могу. С трудом, с риском, с болью, с матами и слезами, но могу. Но мне даже помыслить стремновато о том, что выйдет, если я убью себя сам, перековавшись в нечто предельно рациональное и расчетливое, не умеющее ошибаться, но и чувствовать неспособное.

Ведь это буду уже не я.

– Знаешь, Лосий, это выглядит аль глупо, аль страшно шо хоть штаны меняй.
– Комментарий Ганса вызвал синхронный взгляд Гестии и Лосия, намекающий на необходимость соблюдения тишины.