Его искали, а он нашелся

Дубль два, чо.

В прошлый раз последствия удара кольцом по извергу конкретно так меня проняли даже в полной Форме, настолько мощным был поток флера, ударившего от героически подохшей (и слава сиськам!) твари. В этот раз я решил подготовить защиту от такой неординарной волны порока, подстелив, так сказать, соломку. Если я, будучи готовым встретить что-то похожее, выстоять могу даже без Формы, на одной лишь выдержке, то вот за своих друзей поручиться не могу. Максимум за Тиа да Лосия, но точно не за Ганса с Тарией. Конечно, можно было бы просто отвести их подальше, но время действительно поджимало, а встреченная нами группа могла в любой момент либо разойтись, либо таки дойти до своей цели, объединившись с другими товарищами.

Разряжать абилку, что в теории способна даже небольшую армию дьяволов временно ввести в ступор, о столь незначительную помеху было искренне жаль, но для того безумного идиотизма, который я лицемерно назвал планом, мне очень нужна будет союзная тварь, желательно достаточно сильная. Дарящая вполне подходила, а еще она оказалась ближе всех, так что экономность мною свернута в трубочку и засунута куда поглубже. Да и оставалась у меня надежда на еще одну абилку кольца, что, во все той же теории, может дать эффект сходный с базовым подчинением. Собственно, на той надежде мой план и стоял!

В общем, активировал.

До последнего сомневался, не случится ли какая бяка и не отразит ли Дарящая мой артефакт в меня же самого. Ну, серьезно же! Пытаться поработить изверга, заточенного в развращение, причем явно опытного в этих штуках изверга с помощью артефакта подобного кольцу - тут даже спрашивать стандартное "что-может-пойти-не-так" будет не к месту, потому что пойти не так может решительно все. То ли я изрядно недооценил свое колечко, уже привычно воспринимаемое бесполезной хренью на пальце, которую просто выбросить жалко будет, то ли переоценил конкретно эту особу извергского племени, но все прошло просто идеально.

Оргазмический вопль, неслышный ушами, но отчетливо различаемый за счет вскипевшего флера, ударил в первую очередь по связанным с Дарящей культистам, потом по остальным культистам, затем по раненному Жаждущему и только потом по всем нам. И эта волна, способная если не одномоментно выжечь душу и разум, то засрать мозги таким количеством извращений, что лучше бы выжгло, омыла спешно установленную защиту, потрепала ее, порвала некоторые элементы, развоплотила обработанных Созиданием тварей, вложенных в эту защиту... И уже когда поток флера был готов захлестнуть своих жертв, я полностью закрыл себя Эгидой и перетянул украденное на себя.

Как и в прошлый раз, удар заставил мою любимую защитную технику изрядно потемнеть, пусть и не перевел ее в форсаж, а после стал стремительно утихать. Первый и решающий удар удовольствием, что должен был переписать сознание Дарящей, уже прошел, и дьяволица, как и любой опытный изверг, стремительно брала свои новые желания под контроль, действуя на голых рефлексах.

Тем временем, не торопясь, я вышагнул из Тени перед Жаждущим, используя непростительно долгую заминку для собственного разгона, тестируя недавно освоенную технику - финальное улучшение Эгиды. Холод, голод, пустота и такое болезненное одиночество застилают глаза и давят, давят на мозги даже сильнее формы. И это несмотря на то, что абилку я применяю в настолько контролируемых условиях, насколько это вообще возможно в подобной ситуации. Эгида чернеет, до самого дна и еще немного дальше, делая меня двумерной фигуркой, буквально жрущей свет, тепло и даже радость, на секунду делая меня тварью более страшной, чем моя жертва.

А потом.

Я.

Разделяю.

Делюсь капелькой своей боли, сидящей даже не в душе, но где-то глубже, в самой природе того, что является Повелителем Тени, даря врагу своему то единственное, чем я имею право владеть, и чего не сможет у меня отобрать никто и ничто. То, что лежит в природе каждой Тени, что в сути своей страшнее вечного голода. То, что дает пищу для ледяной ненависти, жажды причинить страдание и забрать, забрать, забрать себе все, что только можно отнять у другого. Не важно, будет этот кто-то смертным, жертвой, врагом или даже такой же Тенью, потому что разницы не может быть в принципе.

Исток бытия Тени, отвергнутой одинаково Светом и Тьмой.

Бесконечное и кошмарное Одиночество.

Легчайшее прикосновение к псевдотелу только-только начавшего реагировать Жаждущего, многотонный прессинг разогнанного форсажа, чувство собственного присутствия, на один удар сердца растекшегося по чужой и мерзкой душе, омывающего моего оппонента, одновременно открывая меня ему столь полно, как не мог он понять даже души собственного сонма. В иной ситуации открыть себя извергу было бы чем-то даже более очевидным, чем самоубийство, но сейчас, когда сама его природа потянулась навстречу, стремясь получить едва ли не добровольно отданное.

Он видит.

Понимает.

Разделяет со мною.

Мне не становится легче, давящий груз теневого естества не уменьшился ни на йоту, ведь даже разделив бесконечность с кем-то, она не перестанет быть бесконечной, а два одиночества все равно останутся одинокими. Я не сбросил с себя эту ношу, всего лишь дав жертве точно такую же. И, в отличие от меня, привыкшего к подобному, начавшего привыкать с самого первого уровня, с первых дней пребывания в новом мире, с первым чувством сосущей нутро пустоты, что появлялась при использовании теневых приемов...

Жаждущий Смеха увидел.

Стал столь же черным и двумерным, как и коснувшийся к нему силуэт.

Оказался захлестнут осознанным.

Разделил.

И прекратил быть.

Почему-то, я даже не усомнился в том, что даже столь развращенное создание, привыкшее искать удовольствие в любой боли, в любой смерти, в самой страшной гибели, получит от итога своего лишь горечь и пустоту.

Культистов проредило знатно - они не имели той способности к восстановлению мозгов в нормально-ненормальный вид, какой обладали, в силу своей природы, все до единого изверги, если у них вообще имелось нормальное состояние ненормальности. В общем, половина от имеющегося состава была скорее мертва, чем жива, а надежду на самостоятельное восстановление в ближайшие несколько часов демонстрировало ровно ноль культистов из всех, кто остался в категории живых.

Я уже подумывал потихоньку отключить напитку тела и одежды тенями, перейти на зеркальные воздействия и отключить вьющихся в сладострастной агонии уже давно не людей, прежде чем они все же выплеснут из себя собственные души и мозги, но тут они начали стремительно затихать, успокаиваться, застывать. Казалось, что обуявший их порок меняет тональность, становясь более вязким, жестким, не дающим телам и умам свободы, будто какой-то нематериальный бондаж, честное слово. Воздействие ощущалось привычно мерзко, как и всякое иное, завязанное на Пекло, но теперь в нем было направление, чужая воля, легкая и нежная, но несокрушимая и всепроникающая.

Медленно, словно красуясь (не "словно", а совершенно точно красуясь), Дарящая Ласки подымалась на ноги, с безжалостной эффективностью, помноженной на вековой опыт, сокрушая собственных соратников. Впрочем, с ее точки зрения они все изначально были лишь ее игрушками, сданными ей в аренду с перспективой на постоянное владение. И если дать ей поработать как следует, заодно поставив ей четкие задачи, то эти игрушки продолжат служить ей даже если она диаметрально поменяет цели. Ну, продолжили бы, не повредись они рассудком после последствий перевербовки самой Дарящей.