Его искали, а он нашелся

Зелья растекаются по телу, даря чувство ложного всемогущества, возвращая остроту разуму и успокаивая мысли. На волне легкой эйфории, вызванной разом усилившимися атрибутами, умениями и даже навыками, принцесса понимает, что ее собеседники вымотаны столь же сильно, как и она сама. Потому и позволили себе непозволительно расслабиться, как только осознали, что рядом врагов больше нет, что есть возможность немного выдохнуть.

Даже учитывая Черную Метку, что сослужила роль превосходного маячка, адепту Дороги, каким бы сильным он ни был, не покажется простой задачкой пробить ход в закрытое всеми куполами имение, да еще и находящееся в измененном отношении к Закону. Пусть Дорога и помогает своим адептам играть с рекой, причем настолько, что некоторые философы заявляют, мол, Дорога эта вдоль реки времен и проложена, но не до такой же степени. И если они сумели прийти сюда вслед за кровью и плотью раздавленного и перемолотого Валзеей Рорцара, то что-то им помогло. Возможно, прошедшее мимо ее зачарованного ума сражение повредило структуру барьеров, но все же вероятность того, что увиденный ею мельком ритуал что-то с этой защитой делает, остается самым очевидным.

Накачанная зельями девушка создает сферу, внутри которой время течет быстрее, накрывая ей всю группу. Громила тут же останавливается, словно вкопанный, словно невзначай меняя хватку на коротких клинках, а ликвидатор (как же ее зовут-то?) еще и успевает схватить за воротник арбалетчика, не дав ему удариться головой о край временного барьера. Еще одно озарение помогает понять - третий и слабейший из ее союзников действительно именно тот мальчишка, каким он выглядит, оттого и столь глупые ошибки, и поразительная недальновидность, и позорно медленная реакция.

Без единого слова, она протягивает всем троим кисет с зельями. Пробки флаконов отмечены разными цветами и символами, позволяя понять природу содержимого без необходимости вскрывать хрупкие сосуды. Предназначенные специально для представителя династии три флакона, подогнанные под особенности крови, она уже приняла, тогда как остальные флаконы туда клали с расчетом на слуг и отряд прикрытия. И пусть все верные ей люди погибли, но это не повод не разделить боевую алхимию с теми, кто сейчас заменяет их функцию.

К их чести хватают дар они быстро, без сомнений, заодно разделяя зелья между собою и даже успевая собрать комплект составов для мальчишки с арбалетом, поскольку он единственный, кто не знает символики. И если Валзея еще понимает, откуда маркировку (далеко не самую стандартную) знает сотрудник Очей, то вот громила своими познаниями слегка удивил, а ведь он расшифровал отметки даже быстрее ликвидатора.

Молча дождавшись завершения алхимического разгона, она отменяет купол, ускоряя только саму себя, чтобы бежать и реагировать вровень с двумя высокоуровневыми бойцами. Паренек, хоть и накачанный усилителями, все равно начал быстро отставать, но он точно не та сила, ради которой стоит задерживаться. Она бы вообще ускорила их всех, но они и так двигались быстро, как и положено элитным убийцам, а потому сил на не такое уж значительное ускорение потратить придется несоизмеримо много.

Противников они встретили, преодолев уже три четверти пути, и противник этот не впечатлял. Группа из пяти культистов явно не являлись воинами, сложившись под слаженной атакой почти мгновенно. Валзея укрыла себя неизменностью, закрепив свое состояние во времени, на несколько секунд становясь почти неуязвимой, но кроме парочки откровенно слабых попыток заморочить разум и нескольких каплеподобных снарядов фиолетового пламени ничем по ней так и не ударили.

Громила смел сразу четверых, даже не используя умений, просто на голой силе, опыте и сноровке, вскрыв ножами двоих, пробив третьему висок рукояткой и просто свернув шею четвертой, бросая еще дергающееся тело в сторону пятого. Тот изящно и даже как-то танцующе уклонился от снаряда, почти завершив какую-то самоубийственную технику, как ему аккуратно пробили затылок сразу двумя артефактными кинжалами. Все еще ускоренная Валзея не отставала от несущейся на всех парах парочки, а потому успела к развязке вместе с ними.

По ее прикидкам в зале еще должны были оставаться, по меньшей мере, полтора десятка культистов и столько же зачарованных пленников, сваленных в одну оргию с не участвующими в общем зачете культистами. Вместо этого их встретил залитый кровью и чем-то еще (чем именно, думать не хотелось) зал, посреди которого стоял только один-единственный слуга Пекла. Тот самый, с которым Рорцар спорил за право владеть своей новой игрушкой.

Старый, весь покрытый морщинами, с омерзительными складками кожи на боках и животе, словно недавно сбросивший вес толстяк, он вызывал не Похоть, а тошноту. И опаску, очень сильную опаску из-за чего Валзея без зазрения совести ударила, не дожидаясь начала возможного диалога. Увы, но пришедший со злом в ее дом бесчестный выродок был готов встретить силу ее рода. Вспыхнули, проявляясь, ритуальные узоры на теле, буквально прожигая собственные линии на обнаженной плоти, а река Времени осталась неподвижной. Поток серой пыли, обернувшийся тонкой лентой, показал себя куда лучше, успев подобраться вплотную, преодолеть сразу три едва различимых визуально барьера, но вместо того чтобы снести голову старика, лишь отхватил руку по самое плечо.

Культист словно и вовсе не заметил раны, улыбаясь совсем уж пакостно, сила вокруг него взбурлила вместе с кровавой лужей, натекшей из ковра расчлененных тел. Кровь закипела, испаряясь и формируя нечто неясное, плоть на телах жертв и их убийц начала таять, словно при формировании сосуда для одержимого (хорошее образование требует, порою, рассматривать самые омерзительные иллюстрации в различных книгах). Принцесса четко различает выражения удивления и блаженного облегчения на мертвых лицах, готовя новый, куда более сложный удар фамильной силой. Улыбка слуги дьяволового становится невыносимо широкой, буквально рвущей мышцы лица вдоль оной улыбки.

Атаки нет - вместо нее лишь облачко кровавой взвеси на месте старика, а поднявшаяся было кровь снова падает оземь, вместе с разжиженной от потока планарной силы плотью. На какой-то миг все они, все трое подумали было, что культист надорвался, зачерпнул слишком много и не смог удержать схваченную в глупости своей мощь.

Первой поняла подвох опять Ликвидатор, сходу кидая два флакона атакующих зелий, пытаясь попросту выжечь своеобразный бассейн с мерзостью, но успех невелик, больше косметический. Удар серой силы Дороги идет следом и он показал хоть какие-то результаты, тогда как сила Валзеи вновь оказалась проигнорирована. Будь тут кто-то из ее братьев, будь здесь хотя бы представитель побочной ветви рода, но полностью освоивший дары династии... Против ее силы хватило того, что применили проклятые культисты - они все трое не справились.

Вспышка.

Посреди бассейна бурлящей массы стоит немного полноватый мужчина в дорогом костюме-мантии, а его черные кудрявые волосы развеваются от несуществующего здесь ветра. Принцесса не может не узнать не единожды виденного ею, - на приемах, балах и званых ужинах, - Рамарца Брадкийского. Трудно не знать в лицо главу богатейшей из магических гильдий столицы и, вероятно, всей Империи Веков, всегда показательно демонстрировавшего свою верность трону.

Вокруг него мелькают несколько десятков исписанных рунами сфер, кружа в непредсказуемом танце и защищая создателя. Рамарц ведь один из лучших зачарователей поколения, а не узнать его любимое оружие почти нереально. В тех нескольких случаях, когда этого неконфликтного и, как следует из беспристрастного досье, собранного Очами, трусоватого человека принуждали к прямой битве, эти сферы сами по себе могли выиграть что дуэль, что массовое сражение.

В каждой сфере скрыто свернутое пространство, где хранится целая гора амулетов самых разных типов, а также основное тело сверхсложного и почти разумного голема-сферы, который эти амулеты самостоятельно использует. И чем больше таких сфер работает вместе, тем слаженнее они помогают друг другу, прикрывают слабые места и синхронизируют собственные атаки.

Рамарц улыбается криво, хмуро и зло, только взгляд его почему-то направлен не на Валзею, а на склонившего голову набок громилу в сером. Его сферы сияют, что-то делая с ритуалом, отчего из однотонного ковра телесного цвета вылезают конечности и лица постепенно воплощающихся извергов. Очень, очень неслабых извергов! И все тот же барьер, не дающий атаковать противника, прервать призыв, повысить свои шансы, заставив того сражаться один на один.

– Я услышал гибель моей крови.
– Слова мага она читает по губам, не слыша их из-за изоляции все того же барьера.
– Ты забрал сыновей брата моего. Ты забрал мое дитя. Ты сгинешь здесь, а твою душу я отдам Господину лично в руки.

Валзея невольно покосилась на того, в чей адрес было высказано столь внушающее обвинение. Она, конечно, слышала о попытке убийства Шазана Бострадского, торговца золотого пояса, просто потому, что новость была весьма горячей, попавшей в информационную сводку, регулярно собираемую ее свитскими. Знала она и о том, что этих двоих торгашей связывали родственные узы, пусть и непрямые, отчего и получалось тем с такой легкостью обмениваться кредитами, ссудами, договорами и прочими полезными друг для друга вещами. Торговый дом Бострадского давно считался чем-то вроде второго представительства Золотого Пера, настолько связаны были их финансовые потоки. А вот о чем она не слышала, так это о том, что в ту ночь, когда двое сыновей Шазана погибли при покушении, а еще одного серьезно ранили вместе с папашей, присутствовал еще и Рорцах. Вообще не слышала, хотя должна была эта информация просочиться - расследовали происшествие Очи.