Его искали, а он нашелся

Старый импотент очень благородных кровей, которому нравилось смотреть на всякое, очень обществом осуждаемое, устроивший целый клуб по интересам, где можно было понаблюдать за различными извращениями, чаще всего кровавыми. Он вообще действовал четко ради выгоды, привлекая силы Пекла для подготовки особых сценариев и обработки кукол для нужных ролей. Потому что призвать изверга Похоти или даже Гордыни было кратно дешевле, чем нанимать высококлассных менталистов, рабомантов, гипнотизеров или даже проповедников, даже если умножить издержки от конспирации на десять. Он тоже очень удивился, когда во время очередного сеанса в кругу друзей в помещение клуба ворвались недобрые стражники и церковники. А удивившись, попробовал использовать купленный у пекла же артефакт-телепортатор, ведущий, как он оговаривал, в безопасное место, где ему ничего не угрожает и где сами дьяволы не станут на него давить. Переместило дядечку прямо в защитный круг высшей категории, замурованный глубоко под землей в каменном мешке в компанию к сделанной по исключительно человеческим лекалам тряпичной куклы женского пола. Игрушка сделанная каким-то талантом, постепенно влияла на беснующегося старика, вопящего об обмане и прочих мелочах жизни. Когда через четыре дня к нему в гости пришел переговорщик от культа, старик заявил, что желает выйти замуж (это не ошибка) за свою любимую милашку и готов выкупить ее хоть за собственную душу. И да, в куклу потом вселили дьяволицу среднего ранга, а старому уроду сменили пол, сделав из него старуху, столь же уродливую, но способную выйти замуж.

Лорд и Интриган просто и незатейливо продавший извергам четыре больших деревни в обмен на двести лет молодости, возвращение мужской силы и неотразимость у женщин, вообще без малейшего их влияния - те и сами удивились, когда тот сам вышел на один из их культов, вскрыв ячейку и не став ее сливать страже. Мелким шрифтом сделки было то, что каждый оргазм отнимал от той молодости один год, а благодаря легкой подкрутке измененного тела оно стало очень молодым, как у подростка в пубертатный период, способным кончить даже от взгляда на голое тело или от мокрого сна. И все по-честному: в своей юности ушлый лорд именно такой проблемой и страдал, так что откат возраста был совершенно честным. Более того, добрые твари даже перенесли благословение на всех его сыновей и дочерей. Один из них даже выжил и умер своей смертью, взяв добровольный обет воздержания и посвятив свою очень долгую жизнь выкорчевыванию культов, причем не только Пекла, а вообще любых.

Полноценный Герой, настоящий и достойный своего титула, познавший Безумие и ставший прославленным мастером ритуалов, хоть и темных да опасных, но не слишком требовательным к жертвам. Вот только он очень хотел отомстить целому городу, где проживала и квартировалась гильдия волшебников, когда-то с позором и помпой выпнувшая еще не героя за воровство чужих разработок и успешную попытку подставить в своей вине доверившегося ему дурачка. Того, кстати, казнили, а вот подающего надежды неофита со связями просто изгнали. Не забыл, не простил, отыскал в своих странствиях проклятый артефакт легендарного грейда, спланировал способ открыть этим артефактом пролом в Пекло, даже сумев заранее предупредить их о своих действиях, исполнил свою задачу, после чего устроился на холмике в стороне от города, наслаждаясь прекрасным видом разгорающейся бойни. Там, на том холме, его и захватила другая Легенда, пролезшая в реальность и проследившая за ниточкой связи артефакта и того, кто долгое время им владел. Без боя дяденька не дался, но оказался затрахан своим оппонентом, превращенным в аналог ездовой лошади и позже только отдав свою душу сонму. Эту Легенду, кстати, Дарящая и прибила в недавнем бою.

Сильный жрец, очень верный и искренне считающий себя образцом праведности, вот только бог его был из тех, верующие которого мало отличаются от иных культов. Старший из двух Проклятых Братьев крайне щепетильно отбирает в свои слуги только законченную мразоту, которая искренне считает и верит, что человечество (и любые иные расы) нужно регулярно жечь каленым железом, чтобы они помнили о боли, не привыкали жить в праздности, чтобы всегда боялись неумолимого рока, знали о тленности бытия, о безнадежности жизни. Силу его жрецы обретали немалую, но и отдавали тоже немало - мстители, карьеристы и просто законченные садисты, которым нравится банально убивать, но при этом нет желания становиться тварью, к обоим братцам тянулись. Кстати, эта парочка, Пожирающий Боль и Созерцающий Страдания, очень трепетно относятся к отварению своих молящихся, ставя их под приказ на убийство при первых же признаках скверны. Причем Пожирающий, на минуточку, постулирует, что каждому человеку нужно регулярно страдать от боли, чтобы потом этой боли не бояться, что, пережив мучения, за которыми созерцал его старший братец, ты станешь сильнее, больше не страшась новой боли. Этого жреца, как его коллегу из противоположного лагеря другого брата, взяли в дерзком рейде, пожертвовав парой крупных культов, чтобы получить обоих, сделав из них качественный тандем. Но их жертвы, наверное, очень удивились, когда вместо ритуальной пытки на алтаре люди божьи начали ритуальную оргию вокруг того алтаря. Взять невезучих жертв в компанию к жрецам изверги, однако, не забыли, ибо грешно разбрасываться едой же!

Воин уровнем почти в полусотню, из-за проклятия потерявший возможность в ближайшие годы набирать уровень, этакая заглушка. Ему ничто не мешало подождать годик-другой, прежде чем сорваться в новый бой, но так манило почти полное становление Героем, так он жаждал этого титула и всех дарованных им преимуществ, что решился сжульничать. Ритуалы на Тьме могли помочь, но грозили отварить в процессе либо разорить на жертвах, а скорее и то, и другое, потому жадность заставила перейти от практик сомнительной законности к практикам абсолютно незаконным, например, к связям с Пеклом. А те только и потребовали, что каждый месяц в течение следующих восьми лет, какие он должен был провести без повышения уровня, насиловать и убивать в момент пика наслаждения одну женщину или мужчину из самого простого сословия, - горожане, пейзане, ремесленники, - обязательно живущих в регионе проведения той сделки. Каждая жертва должна быть старше на год чем предыдущая. В один миг, несмотря на тот факт, что он начал с малого во всех смыслах, найти нужную жертву он не сумел, чему способствовали оставшиеся культисты, спокойно убивая или похищая самых старых простолюдинских аксакалов, какие еще жили на заявленной территории. Сначала была заключена дополнительная сделка за пяток жертв и пять недель спокойствия, потом пара услуг, потом еще несколько ритуалов, а потом уже было поздно дергаться - добро пожаловать в Пекло.

Тройняшки-убийцы, промышляющие своим злым ремеслом без лишнего стеснения, две сестры и братец, три беспринципных сволочи, идущие по своему пути возвышения без оглядки на кого угодно и строго по головам напластанных трупов. Идеальное трио из отравительницы, ассасинки и неплохого зрящего, способные разработать практически любую цель в диапазоне своего уровня и даже выше на пяток ступеней. Компания была настолько уверена в своей исключительности, порожденной изрядным везением и просто бешенной отмороженностью, что изверги долгие несколько недель искали подвох, когда эти трое почти без предосторожностей попытались урвать кусок силы Пекла и Похоти. Оказалось, что подвоха и не было, просто по кому-то плачет Благость Маосорка, которая тут вместо премии имени Дарвина за очистку генофонда. Только ребята ушли красиво, будучи погруженными в иллюзию, считая, что просто вернулись в детство и теперь играют в странные догонялки, от которых очень приятно, но неясно от чего. Кровавую баню они устроили на загляденье, а когда их все-таки прирезали силами подтянувшихся элитных стражников и отряда ликвидаторов, они еще и взорвались флеровой бомбой - душ-то в их телах уже не было, они уже в Пекле хранились, управляли куклами из собственных тел через ту самую иллюзию.

Души тасовались, крутились тошнотворным калейдоскопом, почти не заставляя напрягать ясновидение, сами сообщая все то, что их госпожа просила рассказать своему господину. Это было настолько мерзко и одновременно болезненно, что я бы мог запатентовать новый способ пытки, если бы не был уверен, что подобную методику и без меня давно запатентовали местные знатоки. Дарящая действительно расстаралась, заранее выбросив или потратив в бою с максимальной пользой все те души, какие принадлежали именно жертвам, невинным или не очень виновным, кого Пекло обмануло и прокляло, навсегда и без оглядки взяло.

Каждая из показанных мне душ, совсем каждая, была из тех, кто к своему итогу шел сам, сам пришел и сам себе принес этот самый итог. Жестокие, проклинаемые, ненавидимые, заслужившие самые страшные казни - они попались Пеклу, которое не делает разницы между правыми и виноватыми, которому плевать на их святость или низость, для которого любая душа лишь пища, добыча, материал, очередной кирпичик порочного могущества. Я видел их всех, смотрел и не мог найти обмана или изъяна, потому что самое страшное оружие изверга, неважно будет он союзным, что само по себе нонсенс, или враждебным, что как раз аксиома... самое страшное их оружие - это правда, потому что только она достаточно горькая и злая, чтобы даже объятия Порока показались лучшим выходом.

Предатели.

Убийцы.

Садисты.

Мучители.

Все пороки, какие только можно было придумать, какие только существовали под Небом без прямого влияния Пекла, еще до встречи с его эмиссарами. Тот факт, что для некоторых высших техник извергов необходимы очень специфические души, часто невинные и не заслужившие такого конца, совсем не значит, что нет таких высших техник, где нужна именно законченная мразь. И милая, умная, такая верная Дарящая Ласки только что предложила мне идеальное успокоение для моей совести - вот, гляди, каких отборных сволочей я нашла, какие они гады. Можешь, новый мой Господин, успокоить свою совесть и позволить мне сохранить хотя бы часть коллекции, только не убивай или не отнимай сонм, ведь без сонма изверг и не живет, лишь умирает, а она ведь сильная, ей для простого существования и активного мышления нужно много-много душ, иначе она станет тупой и бесполезной, как потерявшая возможность обучаться нейросеть.

– Даже говорить не желаю, какие сокровища я была вынуждена просто отпустить.
– Плаксиво и даже с некоторой долей искренности в той наигранной горечи, произносит дьяволица, покорно склоняя голову.
– Я готова жертвовать всем, лишь ради шанса. Я знаю, что вы зрите, ведаю, что испытываете при мыслях обо мне. Я могу быть полезна, буду полезной, но мне нужен хоть какой-то шанс, оплаченный искрами тех, кто с вашей точки зрения эту судьбу заслужил.

– С моей точки зрения такой судьбы не заслужил никто, даже они.
– С каменным лицом и полностью остановленными эмоциями, вымороженным нутром, отвечаю смотря прямо в глаза одержимого тела.
– И ты не можешь не знать, что мне не нужна твоя помощь.

– Я вижу вашу силу, господин мой, как вижу и слабость, проистекающую из нее.
– Без экивоков, без попыток солгать пожимает она чужими плечами.
– Вы, скорее всего, меня убьете, и это печалит лишь тем, что мой экстаз оборвется, но даже секунда его продления уже стоит всех моих жертв. Тем не менее я не могу не попытаться прочесть вас, подобрать ключи, стать той, кого не захотите убивать сразу.

– Это не лучший способ втереться в доверие.
– Со смешком, несколько нервным и очень вымотанным, выдаю прямо в лицо.
– Уж точно не в твоей ситуации.