Его Медвежество и прочие неприятности
Шрифт:
Верно истолковав ее жадный взгляд, Беатрис очаровательно улыбнулась и кивнула на резную ширму.
– Прошу, лэрди. Сейчас у меня мало готовых изделий, но можно снять мерки. Как относитесь к шнуровке и декольте? Какие цвета предпочитаете? В моду входит пудровый и цвет лесной фиалки. Оба отлично подойдут…
За ширмой оказалось зеркало в полный рост и мягкий пуфик, и, пока Валерия осматривалась, Беатрис быстро принесла первую вещь.
– О, Творец!
– от восхищения она даже упомянула местное божество. Это было роскошно! Белоснежный пеньюар струился в руках женщины нежными складками. Лиф оторочен кружевом, а под грудью проходила голубая лента. Ничего вызывающего,
– Как раз под ваш рост и комплекцию. Можете примерить, но я ручаюсь.
– Беру! – это даже не обсуждалось. И пусть ей придется снять с головы последнюю жемчужную заколку.
Второй пеньюар отличался от первого наличием шнуровки на спине и отсутствием рукавов. «Хочу, хочу, хочу!» Но узнав цену, пришлось закатать губу – тут не только заколки, почку придется оставить. Какой-то там шелк. По словам Беатрис, настолько приятен коже, что разогреет даже монахиню. И опять умная женщина без слов поняла жалобный взгляд Валерии.
– Свадебный подарок для лэрди, - улыбка была полна дружелюбия.
– Ваша щедрость удивительна, Беатрис, но нет. Заверните первую вещь и снимите мерки. А я заберу, как будет готово.
Вот тут на Валерию посмотрели с явным уважение0м.
– Как пожелаете, лэрди. Минутку, я отложу товар, и сразу займемся мерками…
Подхватив пеньюары, женщина вышла. Но присесть на пуф Валерия не успела. Входная дверь хлопнула.
– Беатри-и-ис! – наполнил помещение грудной голос. – Где тебя демоны носят! Мне нужно новое белье! Сейчас же! Лэрд наверняка посетит меня со дня на день.
Кровь бросилась в голову. Лэрд… На сотню миль тут имелся только один такой - ее муж! Перед глазами замелькали разноцветные мушки.
– И давай, пошевеливайся - неси все, что есть. Ты же знаешь - мой Бьерн бывает таким диким… Эй, старуха! Пошла вон! Беатрис! С каких пор ты берешься шить саваны?
Это было последней каплей. Ярость огненным сгустком взорвалась под сердцем, и Валерию просто вышвырнуло из-за ширмы.
Бледная Дорис прижимала к губам платок, Беатрис потеряла свою маску невозмутимости, застыв с широко распахнутыми глазами. А в центре лавки кривила морду расфуфыренная сучка.
– Хочешь заказать себе? Так я оплачу!
Услышав ее, мымра вздрогнула, повернула голову и…
Это была нелюбовь с первого взгляда. Валерия могла пересчитать по пальцам одной руки людей, к кому питала искреннюю неприязнь. Бывает такое – смотришь на человека и понимаешь – не сойдёмся. А тут просто выворачивало от желания без лишних сантиментов расцарапать скуластое и возмутительно надменное лицо.
Валерия нарочно медленно оглядела дородную фигуру. Развитая грудь и бедра, копна светлых, почти белоснежных волос. Точно крашеная!
– Хотя-я-я, много серебра понадобится, ну да ладно. Мой муж так щедр!
На щеках девицы вспыхнул румянец. Карие глаза потемнели до полной черноты. Книксен был небрежней некуда, а последующая улыбка сочилась ядом.
– Какая честь. О да, лэрд де Нотберг очень щедр!
Ах ты, хамка гидроперитная! Вместо воздуха в легких вспыхнуло пламя, растекаясь по венам выжигающей ненавистью. Так вот кого Медведь вне благостных дней тискал! Валерия чуть не сплюнула себе под ноги – курица в кружевах! Сейчас она ей перышки-то повыдергает, а крашенный клюв в задницу засунет!
– Вспоминай его щедрость как самое светлое в своей жизни. Больше на тебя не потратят ни гроша.
Девица оскалилась.
– Ах, уважаемая лэрди слишком самоуверенна.
Мужчине решать, с кем проводить ночи.– Разумеется. И проводить он их будет со своей юной и свежей, как дыхание весны, женой, - Валерия кокетливо поправила волосы, - а тебе пора - клиенты заждались.
Девица зашипела не хуже змеи.
– Лэрди к тому же и заботлива. Но у меня давно лишь один любовник…
– Был. С этого момента их станет много – лэрд больше не нуждается в твоих услугах. Но тебе ли привыкать? Судя по всему – нет, - Валерия усмехнулась. – А теперь – пошла вон, - вернула курице ее же слова. Только, в отличие от Дорис, простолюдинка не смела ослушаться приказа лэрди.
Гордо вздернув голову и взметнув винным подолом, девица направилась к выходу. Хлопнула дверью так, что окна дрогнули. Мысленно пожелав языкастой гадине споткнуться, Валерия перевела дух.
– Лэрди, - Беатрис осторожно тронула ее за рукав, - примите мои искрение извинения – поведение Миранны всегда оставляло желать лучшего. А уж после того, как лэрд обратил на нее внимание…
Женщина неловко запнулась.
– Вы не виноваты, Беатрис, - постаралась улыбнуться Валерия, - пожалуйста, упакуйте товар, а за новым я приеду позже.
Благодарно улыбнувшись, Беатрис поспешила исполнить просьбу. Распрощавшись с женщиной, Валерия захватила все еще оглушенную произошедшим Дорис и покинула лавку. Коляска нашлась прямо за углом. Видимо, пока они были у Беатрис, Гарри немного отогнал лошадей, и фасад дома скрыл экипаж от посторонних глаз. Миранна просто его не заметила.
Вспышка злости уколола раскаленной иглой. И опять перестало хватать воздуха, но Валерия через силу заставила себя успокоиться. Наверное, зря она так отшила эту… белобрысую заразу. В этом мире среди знати считалось нормальным иметь содержанку. Обычная похоть прикрывалась «благородной» идеей заботы о жене. Но стоило представить, как лэрд втрахивает в кровать эту… эту…
Спокойно, Валерия, только спокойно. Все ты правильно сделала. Мало ли какую заразу мужик притащить может. Один любовник… ха! Да у нее на морде написано – раздвину ноги перед каждым. Какой отвратительный у лэрда вкус. Где он ее взял? Штампа ставить некуда!
Но все – лавочка закрылась. Его Медвежество больше и носа не сунет в малинник госпожи Грэй. Конкурентки ей не нужны. Валерия стиснула мягкий свёрток с пеньюаром. Одно плохо - вопрос сколько беременностью оставался открыт, а это значит - у нее не так уж много времени, чтобы заставить лэрда Медведя забыть о монастыре.
Глава 13
– М-да, шерсть действительно качественная, - Георг потрогал расстеленный на столе тюк. Его Величество выглядел слегка озадаченным, а вот Бьерн почему-то не удивился, когда на следующее утро после визита лэрди к нему притащился посыльный с набитой доверху повозкой.
– Так ты говоришь, казначей не мог выделить ей денег?
За молчание в ответ король мог казнить на месте без разбирательств, но шелуха этикета и законов давно развеялась, оставляя им почти братские отношения. Бьерну импонировал умный и амбициозный правитель, а короля восхищала его сила и отсутствие всякого желания лебезить и следовать изменчивому течению моды. Бьёрн все равно в нее не вписывался бы, даже если бы и хотел, но он не хотел. Как и сейчас не испытывал ни малейшего желания третий раз в подряд повторять одно и то же. Нет, Маркус не мог выделить лэрди денег. Он скорее принял бы мученическую смерть, но без прямого приказа или хотя бы письма, написанного почерком господина и подкрепленного печатью ключкольца, не дал бы Аллелии и медного грошика.